Свобода на продажу: как мы разбогатели - и лишились независимости - Кампфнер Джон. Страница 66

Тем не менее по истечении нескольких месяцев после победы на выборах 2004 года администрация Буша впала в панику. Политическая ситуация не изменилась. Что же произошло? Кто лучше ответит на этот вопрос, чем Фрэнсис Фукуяма, человек, в начале 90–х годов объявивший о «конце истории»? Я давно хотел обсудить с ним соображения о неизбежном триумфе демократии, его безусловную поддержку войны в Ираке и последующее резкое осуждение режима Буша. Фукуяму критиковали в либеральных кругах за политические «колебания», но когда мы сидели в семейном ресторане в одном из типичных уютных, сонных городов в Виргинии, я был не в состоянии отказать в уважении человеку, который никогда не искал легких путей.

Мы говорили о России и Китае, государствах, которые, по мнению Фукуямы, находятся в середине «авторитарной модернизации», обсуждали его утверждение о корреляционной зависимости между экономическим ростом и развитием демократии. Мы говорили о «цветных революциях» на Украине, в Грузии, в других местах, которые бодро приветствовали поборники демократизации. Фукуяма рассказал, почему он выбрал в своих лекциях в качестве хрестоматийного примера политического развития Украину, а не Ирак или другую страну, где провалился американский эксперимент. Мы говорили о роли демократии, о том, является ли она, то есть свободные выборы, самоцелью либо средством для распространения либеральных ценностей, и что ценнее — демократия как процесс либо как конечный результат. Больше всего мне хотелось поговорить с ним о состоянии свободы в Америке. Он рассказал:

Многие политики, далекие от верхушки неоконсерваторов, способствовали подавлению свободы. Даже когда у них появлялась возможность пресечь злоупотребления администрации Буша, многие так называемые либеральные политики предпочитали не делать этого. Когда дело доходило до выполнения Конгрессом его основной функции — служить противовесом исполнительной власти, он оказывался не в состоянии делать это. В течение первых шести лет пребывания Буша на посту президента демократы жаловались на то, что у них связаны руки из‑за доминирования в парламенте республиканцев. Подождите, говорили они, вот получим мы большинство в парламенте! Это произошло в конце 2006 года. В октябре уходящий на каникулы Конгресс принял закон о комиссиях военных судов, который упростил доказывание вины «вражеских комбатантов». Демократическое меньшинство, как всегда, оказало незначительное сопротивление. В последующие два года, когда обе палаты находились под контролем демократов, мы были свидетелями одного из наиболее значительных наступлений на гражданские свободы за весь период правления Буша. Снова и снова, как только очередной законопроект выносился на рассмотрение, чтобы дать администрации санкцию на проведение секретных акций либо на их продолжение, он получал большинство голосов в обеих палатах.

Наиболее поразительным шагом стало придание политической и юридической силы разрешению прослушивать телефонные разговоры, о чем «Нью–Йорк таймс» сообщила с большим опозданием. В 2008 году при существенной поддержке демократов были приняты поправки к закону «О надзоре за внешней разведкой». Они получили полное одобрение лидеров демократов в Палате представителей. Барак Обама, заручившись поддержкой демократов, изменил своему обещанию, данному во время праймериз, и поддержал расширенную версию законопроекта. Новая редакция узаконила новые методы не санкционированного судом сбора информации. Она содержала наибольшее число поправок к федеральному закону о розыскной деятельности за последние 30 лет. Конечно, давление на демократов было сильным. В СМИ по–прежнему не ослабевали патриотические призывы. Кристофер Бонд, республиканец, старший сенатор от штата Миссури, поддразнивал коллег, объясняя, что им не следует бояться этого закона, «если 'Аль–Каида' не входит в число ваших адресатов быстрого набора». Даже он был удивлен тем, как легко законопроект прошел через Сенат: «Я думаю, что Белому дому удалось заключить сделку на условиях, на которые он даже не рассчитывал».

В ночь победы Обамы на выборах в ноябре 2008 года я написал в «Гардиан»:

И внутренняя, и внешняя политика США — самопровозглашенного лидера свободного мира — всегда находилась под пристальным вниманием. Курс Буша на захват и превосходство поставил внешнеполитические связи Америки с ног на голову. Содействие распространению демократии было превращено в главную внешнеполитическую цель без оглядки на положение в мире либеральных демократий.

В течение многих лет в рамках проекта «Пью глобал эттитьюдс» в различных странах проводились опросы, отслеживающие изменение имиджа США в мире. Полученные результаты свидетельствуют, что в течение 2002 года отношение к США определялось сочувствием — из‑за трагических событий 11 сентября, но после 2002 года в отношении Америки росли гнев и неприязнь. Большинство опрошенных в 43 из 47 стран, включая 63% в самих Соединенных Штатах, заявило, что США способствуют распространению демократии скорее там, где это служит их интересам, нежели во всемирном масштабе.

В докладе «Пью глобал эттитьюдс» упоминается о том, что подавляющее большинство респондентов во всех 47 странах, где проводился опрос, полагает, будто политика Соединенных Штатов увеличивает разрыв между богатыми и бедными во всем мире. Мнение об «американских способах ведения бизнеса» высказывалось, как правило, отрицательное. Исследователи выяснили, что 10% американских семейств получали почти половину валового дохода страны; 1% богатых американцев владел половиной денег, принадлежащих этим 10%; самые богатые (0,1%) получали примерно половину того, что приходилось на долю богатых (1%).

Американскую идею содействия распространению демократии дискредитировала не только неспособность США показать пример всему миру. Большей неудачей стало открытие, что «Вашингтонский консенсус», бесцеремонный подход, отбрасывающий частности и связывающий свободные рынки с многопартийными выборами, часто приводит к обратным результатам. Эми Чуа в своей книге «Мир в огне: как экспорт рыночной демократии порождает межэтническую вражду и нестабильность в мире» утверждает, что Соединенные Штаты не поняли взаимосвязи между свободой и обладанием богатством, не разглядели «сырьевого проклятия», преследующего многие развивающиеся страны: