Большая восьмерка: цена вхождения - Уткин Анатолий Иванович. Страница 36

И еще один пункт. Рейган настаивал на обсуждении проблем гражданских прав советских граждан и вопросы региональных конфликтов. Весь первый день визита в Москву (30 мая) был отдан встрече с «отказниками», с теми, кто не получил эмиграционную визу в СССР. А Шульц (вместе с Честером Крокером) беседовали с Шеварднадзе по практически решенной на американских основаниях теме замирения в Намибии, уводя Анголу и Кубу от участия в местном конфликте.

Горбачев постарался пойти навстречу Рейгану — так мило было ему творчество на скрижалях мировой истории. К несчастью своей страны, Горбачев «после безуспешных попыток заставить американскую сторону сделать драматические сдвиги на саммите, обратился к драматическим односторонним действиям¹⁵².

Добавлены были проблемы двусторонних отношений и экономическое взаимодействие. Было ясно, что Горбачев готовился к визиту. Он сразу же поручил ответственному за пропаганду в ЦК КПСС АН. Яковлеву «поработать» с директором Информационного агентства Чарльзом Уиком по вопросам общей значимости. По мнению Горбачева, обе стороны заслуживают более благоприятного освещения в средствах массовой информации.

Сложный момент возник во время последнего пленарного заседания в Екатерининском зале 1 июня. Горбачев предложил внести в финальный документ слова о том, что «оба лидера полагают, что все спорные проблемы могут быть решены мирными способами. Они считают мирное сосуществование всеобщим принципом международных отношений. Равенство всех государств, невмешательство во внутренние дела, свобода социополитического выбора должны быть признаны как неотъемлемый стандарт международных отношений». Американская делегация зашумела, что такая риторика — своего рода возврат к временам «холодной войны». Тогда разгоряченный Горбачев повернулся к президенту Рейгану: «В прошлое воскресенье у вас не было возражения против этого текста». Американская сторона попросила о перерыве в ведении заседания.

Рейган встал лицом к лицу с Горбачевым. «Я против этого абзаца». И замолк. Американской стороне было видно, что этот абзац важен для Горбачева. Но он знал теперь, сколь упрям бывает Рейган. Горбачев вздохнул, обнял президента Рейгана за плечи и они вместе пошли к Владимирскому залу, где их ждали делегации. Бессмертных сказал Роз Риджуэй: «Ему пришлось похоронить свой шедевр»¹⁵³.

Обе стороны пообещали в течение трех лет уничтожить все наземные ракеты средней и меньшей дальности и запускающие их устройства. Событие было, безусловно, историческим, так как впервые предстояло «полное уничтожение целого класса американского и советского оружия»¹⁵⁴. Да, речь шла всего о пяти процентах огромного накопленного двумя сторонами арсенала в 50 000 единиц ядерного оружия. Но речь шла об уничтожении оружия, речь шла об уничтожении самых совершенных видов оружия. И это давало широко разделяемую надежду — блаженны миротворцы.

Горбачев сумел убедить (уговорить, подчинить) верхушку советского военного командования в том, что размещенные в Европе американские ракеты средней дальности способны быстро и неожиданно поразить командные центры вооруженных сил СССР (чего советские ракеты средней дальности не могли сделать с американскими стратегическими центрами).

Американцы никак не могли поверить в то, что Горбачев согласится ослабить свою страну на решающем участке, в эпицентре ее могущества. Государственный секретарь Шульц пытается оправдаться тем, что американский президент еще не скоординировал своей позиции с союзниками. Обердорфер полагает, что Рейган не понял своего шанса и только Шульц постарался объяснить ему суть невероятных предложений русских¹⁵⁵.

Существенно отметить, что именно во время этого саммита советские военные расширили свои контакты с американскими коллегами. Возглавлявший военных советников маршал Ахромеев принял приглашение адмирала Кроу навестить Объединенный комитет начальников штабов в Пентагоне. Затем Ахромеев встретился с военным министром Карлуччи. Между военными обеих стран была проложена солидная дорога. Учитывая приверженность русских к личным обязательствам и мужской дружбе, не будем недооценивать фактора взаимной лояльности. (Напомним, Язов встречался с Каспаром Уайнбергером.)

Обе стороны осуществили видимый прогресс в подходе к Договору по СНВ, особенно там, где речь шла о мобильных межконтинентальных ракетах и запускаемых с воздуха крылатых ракетах. Шульц и Шеварднадзе подписали соглашение о предварительном оповещении о запусках МБР через только что созданные Центры уменьшения ядерного риска в обеих столицах. И посредством общих экспериментов по мониторингу подземных ядерных испытаний.

Одной из наиболее важных следует считать беседу Горбачева и Рейгана о региональных конфликтах. Рейгана поразило обещание Горбачева прекратить поставки оружия в Никарагуа¹⁵⁶. Важно отметить, что в следующем году Советский Союз в одностороннем порядке прекратил поставку вооружений своим союзникам в Никарагуа.

Не менее важной была дискуссия об Афганистане. Советская сторона уже оповестила всех заинтересованных, что начинает процесс выхода из Афганистана и завершит этот выход в течение двенадцати месяцев. Американцы были готовы прекратить помощь повстанцам, как только вооруженные силы СССР завершат выход — такова была позиция госдепартамента после пяти лет переговоров. Но высшей исполнительной властью в США, как известно, обладает президент, а Рейган в январе 1988 г. отверг вышеозначенную американскую примирительную позицию. В результате, как пишет Раймонд Гартхоф, «Горбачев, вместо американской помощи, облегчающей советский уход из Афганистана, оказался в еще гораздо более сложной позиции, чем прежде»¹⁵⁷.

Обратившись к проблеме гражданских прав, президент Рейган критически оценил советскую политику в отношении еврейской эмиграции. На эти слова Горбачев довольно жестко ответил, что, если Соединенные Штаты так заботятся об эмигрантах, почему они не откроют границу перед мексиканцами? Почему американские военные патрули выдворяют перешедших границу мексиканцев? Было очевидно, что Горбачев и Рейган не понимают политическую систему противоположной страны. Для Горбачева Рейган был, в лучшем случае, удачливый слуга военно-промышленного комплекса США, подручный таких правых организаций, как «Фонд наследия». Рейган отказывался видеть в Горбачеве представителя некой новой мыслительной волны, он полагал, что «Горби» пытается сделать лучшее из своей слабой позиции. Рейган был уверен, что Договор по РСМД принесла его твердость и политика увеличенных военных расходов. Но трудно не согласиться с тем, что, если бы Горбачев по своей воле не пожелал заключения этого договора, то он никогда бы не был подписан.

Были подписаны соглашения по правам рыболовства, взаимопомощи на морях, по радионавигации в северной части Тихого океана. Продлили соглашение 1973 г. о мирном использовании ядерной энергии. Советская сторона готова была идти дальше в нескольких областях, например, в подготовке полета на Марс. В американской и советской делегациях сложились группы сторонников «малых шагов». Среди американцев такую группу возглавлял госсекретарь Джордж Шульц, а среди советских дипломатов — возвращенный в Москву экс-посол Анатолий Добрынин, который активно предлагал такую тактику Горбачеву. Но тот в данном конкретном случае пользовался этим советом, но, вообще говоря, он выступал за крупные драматические шаги. Он не любил медленное «строительство коралловых рифов». А вот Рейган любил «коралловое строительство».

Примером «медленных шагов» могут служить соглашения по Анголе и Намибии. Наряду с выходом из Афганистана это служило безусловным доказательством серьезности советских намерений, тот факт, что Горбачев во всех этих случаях встал за «национальное примирение».

Горбачев имел все основания думать, что это он прошел большую часть дороги к взаимопониманию и сближению. Он дал исключительно позитивную оценку двум советско-американским саммитам как представляющим собой реальные шаги на пути важного сближения.