Убийство времен русского ренессанса - Дудинцев Олег. Страница 11

После приглашения Елкин приблизился к столу и передал начальнику заявление Вознесенской. Субботин углубился в его изучение и по мере ознакомления с содержанием стал меняться в лице. Дочитав до конца, он покрутил его в руках и бросил на стол. Затем молча достал сигарету, прикурил и с удивлением уставился на своего подчиненного.

– Ты где, милый, этот шедевр откопал? – после нескольких глубоких затяжек спросил он.

– Я, согласно инструкции, с населением своего участка знакомлюсь, чтобы быть к народу поближе и знать его нужды, – объяснил Елкин и рассказал о происхождении документа.

– Ты бы лучше к своим судимым по ближе был, чем по квартирам шляться и подобную чушь выслушивать. Смотришь, какое-нибудь преступление раскрыл бы. Если мы твое заявление сейчас зарегистрируем и в главк информацию дадим, то завтра на всю Россию прославимся. Ты хоть сам понимаешь, что написал? – с раздражением спросил Субботин, растерев окурок сигареты в пепельнице.

– Конечно, понимаю, Георгий Николаевич, не маленький, – обиженно произнес Елкин, – но она пригрозила, что жаловаться будет.

– Не маленький, не маленький. Был бы большой, при первых же ее словах из квартиры без оглядки бежал, а Не сочинял бы с ней на пару. Видимо, рано мы тебя из постовых на участок перевели, ты еще в наших нуждах разбираешься слабо.

Субботин работай: в милиции давно, сам начинал на «земле» опером и был толковым руководителем. При необходимости он не боялся рискнуть и взять на себя ответственность, но долгие годы службы и знание психологии людей приучили его к осмотрительности. Ведь нередко приходящие за помощью «жертвы» сами были далеко не безгрешны и пытались посредством милиции устроить свои личные, зачастую низменные дела.

«Может, эта Вознесенская кляузница или сумасшедшая, а может, невестку свою возненавидела, ну и настрочила бумагу. Мы всех начнем на уши ставить, а старухе это – вместо снотворного. Здесь необходимо все без ажиотажа проверить», – размышлял Субботин, не желая торопиться с регистрацией заявления, поскольку этот шаг мог привести к непоправимым последствиям.

Елкин во время его тягостных размышлений, не шелохнувшись, стоял возле стола, ожидая дальнейших распоряжений начальника.

В свою очередь заинтригованный происходящим разговором Дупленко с неохотой оторвался от удобного кресла, подошел к столу и, к удивлению Субботина, принялся читать лежащий там опус. Всю свою милицейскую жизнь Артур Иванович сражался с преступностью силой слова в должности замполита, а после отмирания этого института перебрался в снабжение. Грабителей и убийц вместо него ловили другие, но это не удручало Дупленко, который при любой смене руководства и идеологии неизменно находил для себя уютную нишу.

Субботин, после прочтения Артуром Ивановичем бумаги, вынужден был поделиться с «боевым комиссаром» своими сомнениями, но того выводы начальника отдела не вдохновили.

– Вот что, Субботин, я ведь сегодня по району от руководства дежурю, поэтому к тебе и завернул, – сообщил он. – Если бы меня при разговоре не было, тогда дело другое. Сам знаешь, мне ваша раскрываемость до одного места, и подставляться из-за ваших «глухарей» я не намерен. Так что немедленно регистрируй заявление и организовывай по нему работу, а я по отделам поеду, – приказал Дупленко.

Субботин понял, что спорить с ним бесполезно, но не выдержал и съязвил, зная милицейские навыки Артура Ивановича:

– Так, может быть, в таком случае вы как старший руководитель поможете организовать работу?

– Я как старший руководитель могу тебя раком поставить, а остальное твои проблемы, – ответил тот и стал собираться.

Пока Дупленко облачался в зимнюю камуфляжную куртку, которую стал носить после прихода к руководству главка бывших офицеров внутренних войск, Субботин вызвал по селектору Игоря Ковалева, своего заместителя по оперативной работе, и тот, входя в кабинет, столкнулся со стремительно покидавшим отдел милиции ответственным от руководства.

– Вот идиот, заехал не вовремя, – бросил ему вслед Субботин, когда дверь за Дупленко закрылась. – Почитай, что этот акселерат приволок, – он кивнул на участкового и протянул Ковалеву заявление.

Тот взял бумагу, пробежал по ней глазами и улыбнулся.

– Ты зря, Игорь, улыбаешься. Этот спецназовец сегодня по району дежурит. Так вот он приказал, чтобы мы эту мутотень регистрировали и срочно организовывали работу. Поэтому выхода у нас нет. Видишь, как он ретировался быстро, это чтобы ответственность на себя не брать, – объяснил Субботин.

После короткого обсуждения было решено, не создавая лишнего шума, осмотреть чердак. Заявление передали дежурному на регистрацию.

– Доложишь, что, по заявлению восьмидесятилетней гражданки Вознесенской, пропал без вести неизвестный мужчина, ранее проживавший на чердаке, – продиктовал ему Субботин формулировку для главка. – Следователь пока не нужен.

Через два часа Ковалев рассказывал начальнику о результатах вылазки и своих впечатлениях, которые не прибавили им оптимизма. На чердаке кроме пустых бутылок и окурков была обнаружена куча тряпья со следами крови на отдельных вещах. В кармане одного из пальто Елкин нашел двухгодичной давности повестку в суд Красногвардейского района по поводу взыскания алиментов, выписанную на имя С. П. Серебрякова.

– Да-а, втянул нас Елкин-Палкин в историю, – озабоченно произнес Субботин, потирая виски. – Сам-то что мыслишь? – спросил он зама.

– Думаю, на всякий случай нужно эксперта вызвать и все зафиксировать. А на завтра ее сына с невесткой пригласим и аккуратно их прощупаем.

Во время работы оперативной группы Александр Ильич, отвыкший за последнее время от посторонних звуков над головой и встревоженный этим обстоятельством, поднялся на чердак.

– Что вы здесь делаете? – спросил он Ковалева, угадав в нем старшего.

– Не волнуйтесь, товарищ. Поступил анонимный телефонный звонок, что на вашем чердаке заложено взрывное устройство. Вот мы и проверяем, – успокоил его тот. – Сейчас часто звонят, подростки балуются, но мы обязаны перепроверить. Идите домой, отдыхайте.

Однако вместо того, чтобы воспользоваться данным ему советом, Александр Ильич стремительно понес новость по соседям, а те в свою очередь привычно, как по тревоге, высыпали на лестницу, рассуждая о непредсказуемости современного бытия.

На чердаке в это время работа шла полным ходом. Место возможного происшествия было сфотографировано со всех точек и подробно описано в протоколе. Тряпки, бутылки, окурки и повестка в суд уложены в бумажные пакеты и опечатаны.

После того как осмотр был завершен, Ковалев жестом подозвал к себе Елкина и дал ему указание пригласить наутро Вознесенских к начальнику отдела для обсуждения одной деликатной темы, а сам спустился к народу и доложил о результатах поиска.

– Мусор мы на всякий случай убрали, чтобы уменьшить пожароопасность, – сочинил он на ходу, чтобы не давать жильцам повод для сомнений, и вместе с опергруппой покинул дом.

«Неужели это и есть заказчики? – спрашивал себя Ковалев, возвращаясь в отдел, – Совершенно нормальные люди. А впрочем, почему бы и нет? У нас сейчас и не такое возможно».

ГЛАВА 7

На следующий день с самого утра Субботин и Ковалев наметили дальнейший план действий. По их указанию один из оперативников выехал в Красногвардейский районный суд, чтобы покопаться в архиве.

Участковому Елкину, сбросившись, выдали двадцать рублей из личных денег, приготовленных на обед, и отправили в гражданской одежде шляться по ближайшим забегаловкам.

– Пивка попей, с народом пообщайся. Может, кто-то этого Серебрякова и знает. Только смотри не увлекайся, – проинструктировал его Субботин.

Сами же они с нетерпением стали дожидаться прихода супругов Вознесенских.

В то же самое время Анна Сергеевна давала последние наставления мужу, которого перед этим заставила принять две успокоительные таблетки.

– Мы еще не знаем, по какому поводу нас вызывают, поэтому лишнего там не болтай. В крайнем случае о политэкономии расскажи, – посоветовала она. – А еще лучше совсем помалкивай. Я за тебя все, что нужно, отвечу. Знаю я, чем эти приглашения заканчиваются.