Как убивали Сталина - Добрюха Николай. Страница 146

Ознакомившись с этой, так сказать, дурно-пахнущей поэмой, я предложил всем писателям Москвы прочитать этот «Пир победителей». Сразу бы всем самим, а не с чужих слов, стало ясно: какой он в действительности этот Солженицын. Однако организовывать такое чтение не захотели, а кажется, Симонов сказал: «Нет! Мы этого делать не будем, потому что это прошло через руки КГБ — это добыли чекисты. Возникнет вопрос: как они это сделали? И если мы так поступим, получится, что Союз писателей вроде бы занимается тем же, что и ЧК». В итоге вместо открытой информации среди столичной интеллигенции стали распространяться слухи, дескать, КГБ ни за что устраивает гонения против борца за свободу слова и права человека, каким выдавал себя тогда, но каким тогда не был Александр Исаевич. Это он теперь, после того, как пожил западной жизнью, все или почти все переосмыслил и теперь выступает «левее» любого зюгановского коммуниста. Как его не прикармливали на Западе, а все-таки наблюдения за тамошней жизнью изнутри, видимо, заставили его пересмотреть многие свои прежние позиции и настолько, что порою, можно сказать, Солженицын заговорил языком Сталина. Ум и совесть у него все-таки взяли верх над слепой злобой. И это сразу почуяли наши враги. И быстренько прикрыли ему свободу для его слова на центральном телевидении, да и вообще почти во всех наиболее влиятельных средствах массовой информации. А почему? Да потому, что Солженицын тогда, и Солженицын сегодня — разные люди!

Вы проследите, как меняется отношение к Солженицыну после возвращения в Россию. От пышных встреч и многочисленных приемов, от подробного освещения его обратного пути на Родину из вынужденной эмиграции через всю страну, до полного многолетнего забвения. И только с приходом Путина о нем опять осторожно заговорили…

21.3. Сталин может вернуться в мавзолей

Прошло время идеологического противостояния двух мировых систем, когда в ход шли все средства внутренней и внешней дезинформации. Наступает время истины — открываются архивы СССР с грифом «Совершенно секретно». И по мере того, как становится очевидной не сочиненная в интересах политиков, а документально выверенная историками и демографами картина репрессий тех лет, начинает складываться действительный, а не инспирированный образ И. В. Сталина.

Это находит выражение: в открытии памятников, в требованиях вернуть городу на Волге имя Верховного Главнокомандующего, в замене на мемориале у Кремлевской стены слов «Город-Герой Волгоград» на «Город-Герой Сталинград», в создании произведений искусства, исследований и воспоминаний, опровергающих прежние обобщающие выводы.

Все это происходит не по указанию или заказу, а потому что все чаще совесть не позволяет поддакивать по сиюминутным соображениям в пользу сенсационных заявлений продажных политиков.

Сбываются слова Сталина: «Молва много мусора нанесет на мою могилу. Но… ветер Истории его развеет».

Расчеты демографов, основанные на секретных материалах переписей населения, свидетельствуют: если бы используемые для дезинформации цифры репрессий соответствовали действительности, то к началу Великой Отечественной войны в стране осталось бы 70–80 млн. человек. И тогда бы СССР физически не смог противостоять нашествию Гитлера, на которого работала вся покоренная им Европа.

По недавно опубликованным данным Центра демографии Российской Академии Наук «со времен окончания Гражданской войны вплоть до смерти Сталина, то есть за 33 года, общее число репрессированных в СССР составило 3,8–4 млн. человек». Для сравнения — только за 8,5 лет правления Ельцина из-за бесчеловечных реформ вымерло более 3,5 миллионов. В дни его похорон по телевидению официально объявили: с 1991-го по 2000-й год население России сократилось со 148,5 до 145 миллионов. Кто не верит этим цифрам, может пересчитать их сам. Простая арифметика!

Вместе с тем архивы свидетельствуют — в то переломное время (1917–1953 гг.), как и во все без исключения исторические эпохи, пострадали по сфабрикованным делам и невинные: в одних случаях — из-за сомнительного политического усердия сослуживцев по работе, в других — из-за карьеристов и оборотней в чекистской форме, в третьих — из-за идеологических диверсий западных мастеров дезинформации.

Но большинство получило по заслугам. Это и сегодня подтверждают антинародные действия потомков репрессированных.

Не все гладко в разоблачении граждан, которые и сейчас паразитируют на здоровье нации, паразитируют буквально на крови законопослушных предпринимателей и военных, художников и ученых, врачей и инженеров, рабочих и крестьян…

Тем не менее первый и главный шаг по контролю за теми, кто привык устраивать свое благополучие за счет остальных, — сделан! Все больше наручников — на нечистоплотных руках разных Ходорковских и Лебедевых! Значит — вновь начинает торжествовать Закон, один Закон для всех! Этому больше других отдал сил Сталин. Как результат — массами овладевает идея: вернуть его в Мавзолей!!!

Насколько это возможно технически, я узнал от одного из крупнейших специалистов по бальзамированию. В связи с тем, что разговор носил конфиденциальный характер и не предназначался для печати, я, имея право передать его, не имею право назвать имя ученого.

Передаю разговор.

— Я — ученик академика Сергея Сергеевича Дебова. Патологоанатом. Здание, в котором сейчас находится лаборатория бальзамирования, построено по решению правительства в 1974 году. Так что вскрытие и бальзамирование тела Сталина происходило не здесь, а на Садово-Кудринской, дом 3.

В годы Перестройки Дебов описал в «Медицинской газете» атмосферу бальзамирования вождя. Это своеобразное введение в тайну наших работ. Примерно до 1994 года «совершенно секретным» у нас было почти все! Никаких следов о наших делах ни в каких архивах вы не найдете. Если нужно было что-то записать — должны были писать только в специальных блокнотах. Эти блокноты хранились в I отделе. Потом уничтожались. Даже по разрешению члена Политбюро в те годы вы бы сюда не попали. Были только строго определенные люди, которые единственные имели право давать разрешения на вход. Я был свидетелем случая, когда даже член ЦК не смог сюда попасть. Он очень хотел, но его не пустили.

То, что мы делаем, по-прежнему никто в мире делать не умеет! По-прежнему — это тайна, имеющая для науки о человеке, о его жизни и смерти, вечное значение. Понимание открытий, которыми мы владеем и которые совершенствуем на опыте сохранения тела Ленина и других избранных смертных, может быть с невиданным успехом использовано для продления жизни живых.

Нами созданы поразительные по своим возможностям технологии и оборудование, которые, на первый взгляд, могут удивить своей простотой и даже примитивностью. Однако недаром говорится: все гениальное просто…

В наших руках есть ключи от таких тайн, которые люди пытались открыть еще до нашей эры, начиная с попыток сохранить в египетских гробницах мумии фараонов. Скрывать не буду: мы неохотно открываем свои двери посторонним. И не только потому, что многие научные тайны знаем только мы. Скорее потому, что вокруг наших работ недобросовестные средства массовой информации стремятся создать раздражающий общество ажиотаж, чтобы сделать на этом деньги. На первое место ставятся не интересы науки, а чаще всего дико выдуманные «жареные факты» с недобросовестным моральным и политическим подтекстом.

Желая быть правильно понятыми, мы одно время стремились к максимально возможной открытости. Но страшно обожглись. Как-то дали согласие на репортаж из наших лабораторий для телепрограммы о растительной жизни. В итоге был снят фильм, после которого мы попали в такое идиотское положение, что пришлось на государственном уровне объясняться с Вьетнамом и Северной Кореей, для которых выполняем политически значимые заказы, требующие уважения самостоятельности этих стран. Автор передачи показал все настолько натуралистически оскорбительно, что чьи-то святыни превратились из образов поклонения в предмет для нездорового разглядывания праздно-любопытными обывателями. Попробовал бы он снять и показать по телевидению что-то подобное, скажем, о мощах православных святых… Похоже, в погоне за сенсацией он просто не думал, что делал! Теперь даже за то, что встречаюсь с вами, у меня, скорее всего, будут неприятности.