Как убивали Сталина - Добрюха Николай. Страница 72

Треть века (до самой смерти!) Маленков вел себя так, словно ничего особенного тогда не произошло. Что скрывал Маленков? Чего боялся Маленков? Этого не знает даже его сын Андрей, наиболее близко стоявший к отцу. Маленков даже с сыном не откровенничал. Тем не менее теперь это будут знать все, ибо обнаружены неожиданнейшие документы! На вопросы «Что скрывал Маленков?» и «Чего боялся Маленков?» найденные документы дают короткий, но достаточно определенный ответ: он знал тайну смерти Сталина и знал тайну своего незаконного возвышения до первого лица в государстве с названием СССР… тогда, когда до смерти вождя оставалось ещё минимум три дня!!!

…Всё выглядело зловеще. Как только они поделили власть и лишили власти Его, они тут же отправились (каждый со своей новой, отобранной у Него, властью!) к Нему в дом… наблюдать: как Он будет умирать, и когда Он умрёт. И они, облечённые только что отобранной у Него властью, приехали и смотрели, как Он борется со смертью, и как смерть побеждает Его. И, дождавшись, когда Он скончается, каждый взялся за своё… И Главный из них тут же бросился «исполнять» секретное решение… № 13 из «троянского» Постановления, принятого при делёжке власти. «Хрусталёв! Машину!» — закричал Берия. И помчался в Кремль, чтобы в соответствии с этим «дьявольским решением» начать приводить по своему усмотрению в должный порядок Его бумаги, как действующие, так и архивные… Это было нужно не столько для 13-го решения, сколько необходимо было ему самому, ибо там, в сейфе, могло быть то, что восприняли бы в качестве завещания усопшего, составленного, скорее всего, против него, Берии… когда власть уже перешла в его руки! (Недаром, через треть века его сын скажет о реакции их семьи на смерть Сталина: «Было бы нечестным не признать, что это траурное сообщение было воспринято в нашей семье с некоторым облегчением…»)

Никто из четверых, допущенных в последнее время к Нему в дом, не был так заинтересован в Его смерти, как он — товарищ Берия… Булганин — бездарь и трус. Хрущев — вечный вахлачок. Маленков (Маланья) — тюфяк, который и при Нем хорошо устроился. И только он, Л. П. Берия, мог жаждать этой смерти. И он ее дождался. Он так много для неё сделал… Теперь он едет, чтобы, — как потом станут говорить исследователи, — найти и изъять ту страшную чёрную тетрадь, куда Сталин тайно что-то записывал. (Про эту чёрную загадочную тетрадь Волкогонов напишет: бывший заместитель министра госбезопасности А. А. Епишев, рассказывавший о ней, был уверен, что Берия очистил сейф до его официального вскрытия. Видимо, это ему было очень нужно. Поэтому, вероятно, никогда мы не узнаем содержания записей. А ведь не исключено, что Сталин оставил там распоряжение или даже завещание. И при том отношении, которое тогда к нему было, окружение вполне могло исполнить его волю…)

Почему Берии удалось подбить Маленкова на это дело? По словам сына Берии, отец показал Маленкову такое досье, что тот сразу понял, что за это можно ответить головой.

И по сей день историкам не даёт покоя роль Маленкова в «ленинградском деле»: всё явственнее в документах проглядывает, если не прямая заинтересованность в устранении из борьбы за власть главных соперников в лице Жданова, А. А. Кузнецова и Н. А. Вознесенского, то потворство и даже его пособничество Берии в расправе над ними. Или, может, выведение Кузнецова и Вознесенского из полит-игры связано с тем, что Сталин имел неосторожность объявить их наиболее вероятными своими преемниками? А Берия и Маленков в 46-ом, 48-ом и 49-м, как когда-то Ежов, увидели в этом конец своей карьеры. Да что там карьеры! Жизни!!!

Бросается в глаза и другая подозрительная последовательность событий: только кого-то Сталин объявляет или просто выделяет в качестве особо приближённого к себе, как через короткое время тот или умирает (как Жданов), или погибает в процессе «политических чисток» (как Кузнецов и Вознесенский), или же медленно, но явно отодвигается на второй план (как Молотов, Микоян, Каганович и Ворошилов)…

Маленков опасался, что, если возьмут вызывавшего все большие подозрения вождя Берию, тот потянет за собой и его, поскольку многое Маленков делал, идя на поводу у Берии. Сговор о лишении Сталина власти состоялся между Берией и Маленковым минимум за три дня до смерти Сталина и был окончательно оформлен официально, как свидетельствуют приведённые ниже документы, 5 марта 1953 года. На этот счёт есть многозначительное воспоминание Хрущева. Это воспоминание Хрущева соответствует тому разговору, который был не после смерти Сталина, как, полагаясь на память, думает Хрущев, а тогда, когда Хрущев и остальные узнали, что Сталин умрёт… Об этом неопровержимо говорит подпись самого Хрущева на тех официальных документах, которые лишили ещё живого Сталина власти. Итак, откровения Хрущева.

«… они (Берия и Маленков) стали неразлучными друзьями. Сталин в шутку, бывало, у себя за обедом называл их «два жулика», но не в оскорбительном тоне, а дружески: где, мол, эти два жулика.

… Сейчас же, как только умер Сталин, Берия сел в машину и уехал в Москву. А были мы на ближней даче за городом. Мы решили немедленно вызвать всех членов Бюро или даже членов Президиума. Не помню сейчас. Пока они не приехали, Маленков расхаживал по комнате, видно, тоже волновался.

Я решил с Маленковым поговорить. Я подошел к Маленкову и говорю:

— Егор, надо мне с тобой поговорить.

— О чем? — отвечает он так холодно.

— Вот Сталин умер. Есть о чём говорить. Как мы дальше будем?

— А что говорить? Вот съедутся все и будем говорить. Для этого и собираемся.

Казалось, очень демократичный ответ. Но я-то по другому понял. Я понял так, как было на самом деле, что уже давно все вопросы оговорены с Берией, и всё уже давно обсуждено.

… Началось распределение портфелей. Сейчас же Берия предложил Маленкова назначить Председателем Совета Министров с освобождением от обязанностей секретаря ЦК. Маленков тут же предложил своим первым заместителем утвердить Берию и слить два министерства — госбезопасности и внутренних дел — в одно Министерство внутренних дел и назначить Берию министром».

Подчёркиваю, все эти переговоры, воспроизведённые Хрущёвым, согласно обнаруженным документам, могли иметь место только до официально объявленной смерти Сталина(!), когда Хрущев и Маленков остались на дежурство у постели умирающего вождя. Такое дежурство было организовано парами. После полного завершения государственного переворота Сталин продолжал жить еще около 1 часа 10 минут. Так что новые хозяева страны в лице Маленкова, Берии, Хрущева и других приехали к вождю, ещё живому, и стали ожидать или наблюдать, как и когда произойдёт его кончина. А может быть, если что, даже и содействовать ей в случае особо решительных мер со стороны врачей, предупреждая их окриками (как это делал Берия): «А вы уверены, что эта ваша процедура не приведёт к ухудшению состояния товарища Сталина? Не забывайте, какую вы несёте ответственность!»

Ждать пришлось недолго. Согласно официальному сообщению лечивших врачей дыхание прекратилось в 21 час 50 минут 5 марта 1953 года. Однако каким страхом и ужасом были наполнены эти и особенно самые последние минуты ожидания для тех, кто лишил Его власти: а вдруг выживет?!

… Действительно, предложение о Маленкове сделал Берия. Со своей стороны, чтобы не вызвать голосов против Берии, Маленков предлагает его в списке из четырёх человек, то есть как бы среди прочих. Зато дальше: главная силовая власть передаётся только Берии — МГБ и МВД объединяются в одно Министерство внутренних дел и его министром Маленков предлагает Берию. Так Берия становится обладателем самой могущественной и динамичной власти в стране. Причём, Берия (в случае, если Сталин выживет) может пострадать меньше всех, так как он фактически остаётся на прежнем посту заместителя Предсовмина. А то, что Берия обретает ещё и пост министра МВД, опять совместившего два самых силовых ведомства, так тут тоже мало греха, так как именно Берия и до этого под разными предлогами официально и неофициально курировал эти два министерства, а когда-то и стоял уже во главе их обоих. Зато вот Маленков, в случае выживания Сталина, сразу «идёт под нож», так как, не дождавшись кончины вождя, взошёл на его «трон», заняв пост Председателя Совета Министров СССР. Впрочем, как и Хрущев, тоже вставший на место Сталина в партии тогда, когда ещё Сталин не ушёл, как говорится, в мир иной. Да к тому же Хрущёва ставило под удар и то, что он согласился председательствовать на том Совместном заседании ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета, которое он открыл в 20 часов 5 марта 1953 года, и которое на деле означало государственный переворот.