Содержательное единство 2001-2006 - Кургинян Сергей Ервандович. Страница 96

Фактически, речь идет о контринициации. И эту контринициацию развязывают те, кто отрывает смысл от вещей, дух от формы. Потому что в этот разрыв вклинивается иная энергия – антисмысл, антидух. Кому-то нужно, чтобы здесь все рухнуло. А кто-то хочет, чтобы здесь все "превратилось". Поймите, это не одно и то же! Рассматриваемая мною проблема не абстрактна. Она конкретно отвечает на вопрос о природе происходящего. А значит, и на многие другие вопросы. Например, на вопрос: "что делать?"

Перед тем, как к этому перейти, хочу состыковать метафизический и психологический уровни одной и той же суперпроблемы.

Смыслы и социальная психология

Аналитическая психология выделяет в человеческой личности "сверх-я", "я" и "оно". Если у человека в сфере "я" концепция самого себя расходится с реальностью (например, я считаю, что я великий человек и всем управляю, а на самом деле являюсь чем-то совершенно другим), то все, что содержится в разнице между этой концепцией и реальностью, всякое "несоответствие занимаемой должности", говоря совсем грубо, запихивается в подсознание, в "оно".

Механизм понятен? Я не могу спокойно жить, зная, что не соответствую занимаемой должности (абсолютно неважно, какой должности: большой, маленькой, средней – любой). Я должен ей соответствовать. Значит, все, что мне говорит об этом несоответствии, я должен куда-то запихнуть. Куда? Место для этого только одно – подсознание, "оно".

Но когда я запихиваю это в подсознание, прячу от себя, – что у меня рождается? Комплекс неполноценности. А он чего требует? Гиперутверждения. И я начинаю важничать, командовать. Если я не могу ничего сказать людям содержательно, я что должен сделать? Я должен их прищучить: "Ты, того, смотри!"

А ведь рядом люди, которые видят это мое несоответствие. И дают понять, что его видят. Что я должен сделать с этими людьми? Я их должен убрать. А кого я должен поставить? Тех, кто этого несоответствия не видит или не показывает. То есть либо идиотов, либо лжецов.

Что в такой ситуации вообще может сделать человек?

Человек может всю реальность "загнать под концепцию". И это Достоевский – "Записки из подполья": нет реальности, есть только концепция. Или Горбачев с его: "Нам подбрасывают… Не надо драматизировать". Если у человека "под ногами горит", а он не соответствует ситуации, он может попытаться выбросить из рассмотрения (ученые скажут – элиминировать) реальность.

Человек может разрушить концепцию себя и признать реальность. Это – Чехов: Лаевский в "Дуэли" сделал именно это, он признал, что он есть то, чтo он есть. То есть, человек может признать свое поражение в этой роли в этой реальности, и сменить роль на "посильную".

Есть ли "третий путь"? Есть. Это – самотрансцендентация. О ней – великая фраза Гоголя: "Монастырь наш – Россия! Облеките же себя умственно рясой чернеца и, всего себя умертвивши для себя, но не для нее, ступайте подвизаться в ней…". Блок потом это цитировал.

Самотрансцендентация предполагает, что человек имеет миссию, смысл. И тогда ему начинает открываться ресурс его "сверх-я". Этот ресурс открывается лишь в том случае, если человек чему-то служит, если у него есть высшая идея этого служения. И любая действительно прочная консолидация, любая активная и эффективная коллективность и командность возникают только вокруг такой идеи служения.

Без этой идеи служения, что такое "питерцы" или "чекисты"? Сегодня это "питерцы" или "чекисты-братья", а завтра – разные интересы, разные "бабки", разные аппетиты, конкуренция за близость к главной персоне, мысль "почему бы и не я", и т.д. Это же естественно! Невозможно выстроить устойчивую ролевую матрицу вокруг "я". Особенно если налицо разрыв между "я-концепцией" и реальностью. Значит, если нет миссии и общего смысла (служения), то обязательно будет грызня. А если еще окажется, что люди не соответствуют своим ролям, то грызни будет больше, потому что будет уже не только грызня между "я", но и грызня между "оно".

Что это означает? Что не может быть необходимой самотрансцендентации вне служения, вне актуальной миссии, вне "сверх-я". Но ведь именно по этому регистру личности нанесен удар. Потому что все, чему люди служили – отняли. Потому что людям сказали: "Будешь жить служением – станешь маргиналом".

Люди вообще не соответствуют нынешним вызовам, потому что вызовы гигантские, беспрецедентные. В условиях катастроф люди могли бы меняться, самотрансцендентироваться. Но такая самотрансцендентация требует невероятной мобилизации идеи служения. А именно эту идею вырывали с корнем. И там, где должна быть точка опоры, – пустота.

Я не хочу сказать, что этим описанием предлагаю решение. Но узловая точка коллизии, как мне кажется, обнаруживает себя. А когда нащупываешь узловую точку, то в чем-то уже нащупываешь решение.

Еще одно следствие смыслопотери

Смыслопотеря опасна тем, что она не позволяет преодолеть барьер между "чиком" и "цыком". Она вдвойне опасна тем, что не дает самотрансцендентироваться, изменить себя даже в условиях катастрофы.

Но есть еще одна опасность, связанная с ней. Отсутствие смысла скукоживает и выхолащивает даже прикладную аналитику, прикладное понимание происходящего. Приведу пример.

Наша нынешняя пресса наполнена предсказаниями о том, что в России возможен "вариант Чаушеску". Но никто не додумывает до конца, что такое "вариант Чаушеску"? Эта невозможность додумать до конца есть еще одно из следствий смыслопотери. В результате глубокие феномены становятся плоскими знаками.

Что такое "вариант Чаушеску" в качестве плоского знака, мне понятно. Если не весь наш силовой "актив" окажется перекуплен, а президент не согласится с предложениями "уйти по-хорошему" и будет "дергаться" (что сомнительно), то организуют конфликт между двумя политическими группами. Например, между Дугиным и Рогозиным. При этом Дугин станет защищать президента, а Рогозин нападать на президента. Это будут примерно такие фигуранты, потому что "оранжевые" демократические мальчики ничего не могут, они камень в руку не возьмут.

То есть этот конфликт начнут оформлять как противостояние, например, "русской" и "евразийской" групп. Затем куда-то будет "придан и упакован" радикальный ислам, куда-то – "белые", куда-то – "красные". И эти группы будут максимально разводить между собой. Как разводить, – в конце концов, не так важно. Важно, что за группой поддержки власти, за проправительственной группой, должны, например, стоять "комитетчики", а за ее оппонентами – военные.

Потом проправительственная группа должна начать защищать власть и стрелять по "бунтовщикам". Ответом станет "недовольство армии", решительно переходящей к поддержке восставшего народа. И вот тогда "комитетчиков" будут расстреливать так, как их расстреливали в Румынии. А в Румынии их расстреливали массово. Военные сажали их в грузовики, вывозили, ставили к стенке, расстреливали и закапывали. И семью президента, как мы помним, вырезали. Это и называется "румынский вариант", или "вариант Чаушеску".

В России действительно может готовиться румынский вариант. И я бы предложил представителям "чекистов" подумать о том, что речь уже идет не о люстрациях, не о запретах на профессию, речь идет о массовом уничтожении. Я не хочу разжигать страсти, я знаю, что говорю.

Но это – лишь плоский знак. Есть ведь и действительный масштаб феномена Чаушеску. И этот действительный масштаб имеет к нам самое непосредственное отношение. Раз уж кто-то оперирует феноменом Чаушеску, казалось бы, должно появиться желание додумать до конца. Но смыслопотеря как раз и мешает додумывать. И тогда вместо объемов – плоскость. Вместо проблемы – прописи.