Кризис либерализма - Рормозер Гюнтер. Страница 19

Только государство, сильное государство может обеспечить относительное равенство шансов конкурентов. Для этого созданы соответствующие политические инструменты вроде антимонопольных законов, которых, правда, недостаточно. Да и применяются они недостаточно эффективно.

Сколь оправданным бы ни было во многих случаях частичное ограничение рынка, один из уроков, вытекающих из поражения централизованной плановой экономики, состоит в том, что без конкуренции современная экономика существовать не может. Знания, необходимые для принятия рациональных экономических решений, предоставляет лишь рынок, организованный по определенным принципам.

Обобщить сказанное можно было бы следующим образом:

1. Идея незаменимости рынка - один из центральных выводов экономического либерализма.

2. Без рынка обойтись невозможно прежде всего по экономическим причинам. Без него нельзя также решить проблему власти.

3. Речь идет не о рынке ради рынка, а об определенной форме организации экономики, ориентированной на конкуренцию. Конкуренция существует лишь тогда, когда на рынке есть относительное равенство шансов. Рынок, предоставленный самому себе, проявляет тенденцию к ликвидации этого равенства шансов и конкуренции.

Экономика направлена на удовлетворение материальных потребностей. Но что такое общественные потребности? Социализм притязал на то, будто он нашел источник истины в этом вопросе. Те, кто были допущены к этому источнику, вправе были определять, какие потребности надлежит иметь обществу и каковы должны быть порядок и приоритеты их удовлетворения. Этот порядок определялся не рынком и не общественной дискуссией всех заинтересованных лиц с обеспечением их равноправного участия в таком решении.

Реальный социализм не дискутировал этот вопрос, а решал его властным порядком. Решали те, кому принадлежала власть. И если не властным порядком, тогда нужно решать этот вопрос с участием всех граждан, как в либерально-социалистической концепции Хабермаса. Но это значило бы, что способ и масштабы включения и применения средств производства должны были бы определяться всеми гражданами страны. Такое решение называется либерально-демократичным. По Хабермасу, нам нужно вести дискуссию.

Все люди, имеющие какие-то потребности, должны были бы договариваться между собой, в отношении каких именно потребностей имеется согласие. Как определить для каждого порядок удовлетворения его потребностей, чтобы он не чувствовал себя ограниченным в своих личных запросах. Утопический ответ Хабермаса гласит, что все находятся в процессе бесконечной взаимной дискуссии, при соблюдении симметричных условий, ведут некий диалог, в котором никто не господствует. В итоге должен быть получен ответ в отношении потребностей, который встретит одобрение большинства. Все притязания на какие-то потребности должны получить в процессе этого диалога рациональное оправдание, тогда они могут войти в консенсус.

Великая мысль экономического либерализма состоит, в противовес Хабермасу, в том, что вопрос этот должны решать сами потребители. Сами потребители, и притом именно лично каждый, должны решать, какие у них потребности и что для них тут важно. Это предполагает автономное положение каждого из граждан на рынке. Если соблюдается относительное равенство шансов участников конкуренции, то проблема власти в идеале решается таким образом: в конечном счете потребитель решает, что нужно производить. Такое решение на основе организованного рынка вполне демократично. Рынок со свободной конкуренцией сам нуждается в таких демократичных решениях.

Основная идея либеральной демократии заключается в том, что каждый вправе решать, какие у него потребности. Всякое решение, принятое наперекор рынку, окажется рано или поздно наруку бюрократии. Без права на частную собственность нельзя сохранить в обществе и заинтересованность в политической свободе, об этом свидетельствуют, в частности, и уроки социалистического эксперимента в Советском Союзе. В гегелевской "Философии права" собственность характеризуется в связи с пониманием свободы в христианстве. Гегель говорит, что понадобилось две тысячи лет, пока, исходя из христианского понятия свободы, были сделаны правовые выводы в отношении собственности.

Какой смысл остается в понятии "свободного общества", если мы оказываемся во всех жизненно важных вопросах все более подчиненными бюрократии? Порой кажется, что мы живем не в хваленной нами свободной стране, а в условиях деспотизма бюрократии. В ФРГ существует система налогов, носящая в известной мере явно конфискационный характер. Конфискацию собственности осуществляет у нас не диктатура пролетариата, а налоговое законодательство. При полном правовом признании принципа частной собственности государство вполне может практиковать конфискацию собственности у граждан путем налогового обложения. Между тем общество должно сделать налоги как можно более низкими, если оно хочет достичь благосостояния благодаря привлечению личной инициативы. Ибо, начиная с определенной точки налогового обложения, государство убивает в людях всякую заинтересованность в проявлении инициативы, в предпринимательстве. Или оно создает ситуацию преступности, когда люди думают лишь о том, как ускользнуть от конфискационного вмешательства государства, которое воспринимается совершенно незаконным.

Идея правового государства принадлежит к самим основам либерализма. Наряду с идеей рынка именно идея правового государства переживает ныне возрождение, учитывая опыт тоталитаризма. Рыночная экономика тоже не может нормально функционировать, если государство не создает и не осуществляет для этого соответствующий правовой порядок. Правовое государство, рожденное Французской революцией, составляет, пожалуй, величайшее политическое достижение в мировой истории. И поскольку без правового государства мы не жили бы в условиях свободы, всем нам нужно - при всей нашей критике реального либерализма - защищать либеральные принципы. Без них невозможно и само правовое государство.

О правовом государстве можно говорить, когда все равны перед законом. Нормальный характер права в таком государстве требует, чтобы правовые нормы соблюдались без исключений и не было в этом отношении ни у кого привилегий. Важнейшее достижение правового государства состоит в предсказуемости права, в устранении произвола.

Решающим условием осуществления либерализма в экономической, социальной, правовой области является проведение различий между государством и обществом. Этого различения не было до Французской революции. Антиподом либеральному обществу можно считать феодализм, при котором не было свободы как элемента, конституирующего все общество. Не было при феодализме и автономного индивида, признания достоинства личности. Отдельный индивид всегда был там лишь частью целого. Государство и общество не разделялись. Права отдельного человека были не личными, они относились к статусу или сословию.

Важная причина поражения реального социализма состоит в том, что последовательно устранялись различия между государством и обществом. Реальный социализм осуществил тотальное огосударствление общества. Государство могло вмешиваться в производство, во все сферы жизнедеятельности общества; вмешательство государства в частную жизнь граждан также было в принципе возможно.

Либеральная демократия немыслима без дееспособной общественности. Предпосылкой этого является плюрализм. При реальном социализме не было фактически общественности, которая участвовала бы в общественной дискуссии независимо от органов, ответственных за формирование политического сознания и осуществление политических решений. В обществе не было плюрализма. Но плюрализм как выражение различных мнений и интересов возможен, с другой стороны, лишь в том случае, если общественная дискуссия ведется на основе определенного основного консенсуса. Основной консенсус составляет условие и рынка (договора должны соблюдаться), и общественного плюрализма. Спор имеет смысл лишь до тех пор, пока есть какая-то форма общности. Иначе споры лишь разжигают еще более конфликты, которые могут разрушить и погубить общество.