Кризис либерализма - Рормозер Гюнтер. Страница 64

Беду эту, по мнению Кьеркегора, нельзя устранить путем какой-либо реформы. Помочь могло бы только указание на различие между Богом и человеком. Человек должен понять, что он лишь человек, но не Бог. Истина эта известна издавна, и дело в том лишь, чтобы снова постичь ее и принять.

Философия Кьеркегора не была теологией. Она была искусством приобщения человека к известной истине, усвоения этой истины. Спасти человека может лишь обретение религиозной страсти. Что жизнь человека - священна и неприкосновенна, эта истина вытекает ведь не из современной рациональной рефлексии, а из христианства. Это одна из тех истин, на которых держится христианство и гуманное общество в целом.

Чтобы охарактеризовать наше нынешнее положение с теологической точки зрения, нам пришлось бы повторить слова, которые произнес как-то теолог культуры Трёльч: "Все шатается".

Трёльч полагал, что мы вступили в специфическую фазу истории христианства: он обозначал этот этап как конец догматической эпохи. Даже церкви и теологи, стараясь приспособиться к духу времени, все более отказываются от христианских догм. Сегодня уже нет дискуссий о христианстве, а есть лишь различные мнения. Каждый человек может найти для себя по личному вкусу из рассыпавшейся догматики христианства что ему нравится.

Следствием распада догматики и эволюции церкви и теологии становится утрата религией всякого влияния на политические устои и на культурные взаимоотношения государства и общества. То, что было общезначимым для всех христиан, несмотря на различия между конфессиями, на протяжении двух тысяч лет и считалось истиной, сегодня почти исчезло. Бог рассматривается лишь как понятие, с которым не связывается никакая действительность.

Поставлены под сомнение все христианские истины - творение, спасение, воскресение. Духовным источником, из которого христиане черпали силы в жизни и перед смертью, была между тем вера в воскресение. У нас же ныне полагают, что нужно отвергнуть реальность воскресения, поскольку естественные науки не могут дать тому подтверждения. Еще более фатальным является то обстоятельство, что христианство не считает себя более религией, действительно несущей спасение. Но отказываясь от этого предназначения, христианство остается тогда лишь идеологией. Христианство держится на том, что это религия избавления, спасения, иначе оно рушится.

Чтобы понять Евангелие и сам дух христианства, мы непременно должны обратиться к Лютеру.

Не будем забывать, что Лютер вел борьбу против того облика, который обрела церковь, видя в этом борьбу против власти антихриста в самой церкви. Эта сторона деятельности Лютера подзабыта в общем. Сейчас для церкви модно миролюбие.

Лютер понимал сложность политической и социальной ситуации своего времени. Он не рассчитывал на церковные реформы, не создавал проекты политических программ, не организовывал службы социальной помощи, а обратился к слову. Лютер вел непрерывную и упорную борьбу за правильное понимание слова Библии, он боролся за понимание истины.

Так же и для нас ныне нет смысла ломать голову над реформами и программами, вместо этого мы должны понять, что во все времена в истории христианства речь шла прежде всего просто об истине. Это имеет особую значимость для нашего времени. Нужно вести духовную борьбу за истину. Как говорится в Священном Писании, только истина делает человека свободным.

Будущее принадлежит в нашу эпоху тем силам, которые проявят наибольшую убежденность в своей истине и будут отстаивать ее наиболее последовательно. Если христианство будет исчезать в Германии, если оно покинет немецкий народ и перестанет быть действенной политической силой исторического значения, образовавшийся вакуум не останется пустым.

Нам не придется больше слушать десятилетиями либеральные арии. Германия превратиться в страну, где будут вести свою деятельность зарубежные миссионеры, они будут проповедовать внеевропейские религии. В конечном счете это будут, вероятно, ученики Аллаха. Если церковные руководители собираются отказаться от понятия "миссии", тогда в нашей стране будут успешно действовать чужие миссионеры.

Если мы полагаем, что наша свобода уже несоединима со страхом перед Богом, тогда чувство страха вернут нам другие. Страх перед Богом имеет изначальный смысл. Если его нет, тогда на роль божков притязают люди. Гитлер и Сталин взяли на себя такую роль земных богов, распоряжаясь жизнью и смертью миллионов людей. Откуда была у них эта уверенность, что они могут присвоить себе такое право? Это становится возможным, когда умирает страх перед Господом Богом и народ становится безбожным.

Лютер вынес из своей борьбы за истину спасительное Послание, само Евангелие, несущее свободу. Для него имело решающее значение живое слово Евангелия. Такое слово имеет животворную силу, оно дает жизнь иссушенным душам.

Только Евангелие может сделать естественные, интеллектуальные, гражданские свободы человека действительными свободами. Христианство сумело преодолеть отмиравшую культуру античного мира благодаря тому, что несло прежде всего Послание о воскресении. Воскресение означает, что христиане ведут свое происхождение от силы, преодолевшей смерть. Особый смысл утверждения "Христос воскресе!" в значительной мере утрачен сегодня. В России возвещение "Христос воскресе!" сохранило свою жизненную силу в православии. Это было духовным источником для русского народа, давшим силы выдержать тяжелые годы социализма.

Благодаря Реформации укрепились нравственные силы, давшие начало всем выдающимся культурным достижениям, созданным немцами. Опыт ХХ века преподнес урок: отвернувшись от этой нравственности, немцы ввергли себя в катастрофы.

Современные дискуссии об истории церкви и христианства создают впечатление, будто на протяжении этих двух тысяч лет церковь и христианство были связаны лишь с преступлениями, угнетением и эксплуатацией человека. Говорят о том, что прежде всего женщины должны добиться освобождения, вступить в новую борьбу и отвоевать права, которых они были лишены на протяжении двух тысяч лет. Между тем каждый историк культуры знает, что нет на свете другой такой религии, культуры, церкви, которая так много сделала для уважения достоинства женщины как христианская религия и культура. Конечно, готовность женщин к верному служению использовалась во все времена и христианами. Но какой смысл направлять сегодня духовный подъем, переживаемый женщинами, в русло отработанных идеологий и дохристианских природных религий? Настроения враждебности, имеющиеся в современном феминизме, вызывают тревогу...

В Германии господствует заблуждение, будто Реформация помешала немцам вступить вместе с другими западными нациями в конце XVIII - начале XIX вв. на путь Просвещения, естественного права, окончательно преодолеть традиции подчинения властям, одержимости государством, верноподданничества.

В действительности не подлежит сомнению, что именно Лютер создал предпосылки для немецкого философского идеализма, от Лессинга к Фихте и вплоть до Гегеля. Это был вклад в формирование сознания Нового времени.

Понимание свободы, которому Лютер дал религиозное, христианское обоснование, составило фактически духовную и этическую субстанцию того, что по праву заслуживает быть названным прогрессом в истории. Даже у Маркса есть такое высказывание: мировая пролетарская революция должна завершить ту революцию, начало которой положил Лютер.

Немецкий идеализм дал однозначно положительную оценку значения Лютера. В отличие от этого у всех современных эмансипаторских и социалистических теорий отношение к Лютеру - противоречивое, иногда даже враждебное. В противоположность Гегелю представители Просвещения склонны были отождествлять лютеровское понимание свободы с просветительским постулатом об автономии индивида.

Лютер придавал огромное значение силе веры, ее убежденности. Нам не хватает сегодня именно доверия к Богу, Его всевластию и деятельности. В противоположность Лютеру мы уже не доверяем Богу. Для нас судьба человечества зависит больше от использования свободы, мы полагаемся в этом на политиков.