Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт. Страница 48

— Ну что нам теперь остается делать? — не сдавался Мейсон.

— Похоже, — произнес Хэдли, и на лице его заиграла легкая улыбка, — люди капитана Кобурна получают еще одну попытку.

— Отлично, — сказал довольный Кобурн. — Что, снова «Йюдюки Мару»?

— Мне послышалось, — заметил Бейнбридж, — что президент приказал нам не препятствовать иранцам отвести судно к себе в порт?..

— Приказал, — согласился Хэдли. — Но мы и не собираемся на него высаживаться. Пока. До тех пор, пока не проясним политическую ситуацию. А для этого стоит поближе взглянуть на «Белугу».

22.30 (19.30 по Гринвичу)

Кабинет оперативных совещаний.

Десантный вертолетоносец «Нассау».

Индийский океан, юго-западнее Масиры.

— Постойте-ка, — произнес Мёрдок. — Я что-то не пойму. Они что, позволят ублюдкам пройти?

Лейтенант Роберт Фаулер, офицер разведки с «Нассау», смерил его холодным взглядом.

— Да, лейтенант. Именно это они и делают. Приказ спущен из администрации президента.

— Ну да, — вздохнул Роселли. — Тогда все понятно.

— Разговорчики! — одернул его Мёрдок. Нынешний президент не пользовался особым авторитетом у военных, отчасти из-за малопопулярных реформ в армии, предпринимаемых им с момента инаугурационной речи, отчасти из-за колебаний внешнеполитического курса. И все же он оставался Верховным Главнокомандующим, поэтому военнослужащим приходилось оставлять свое мнение при себе. Ряд офицеров высокого ранга уже поплатился за неосторожную критику президента и его администрации.

И уж чего-чего, а военных, вовлеченных в политику, страна просто не могла себе позволить. Эта дорога вела только к диктатуре, что то и дело находило подтверждение в самых разных уголках земного шара.

— Прошу прощения, сэр, — произнес Роселли.

— С вашего позволения, я продолжу, — сказал Фаулер. — Иранская эскадра продолжает движение к Ормузскому проливу, имея на буксире «Йюдюки Мару». Мы считаем, что они ведут японское судно на свою военно-морскую базу в Бендер-Аббасе. Президент приказал пропустить их беспрепятственно.

— ...твою мать, — не выдержал Маккензи. Фаулер и остальные Котики повернулись к нему. — Черт, простите, сэр. Но очень уж непонятно! Эти ублюдки отведут его в Бендер-Аббас, а чтобы выковырять корабль оттуда, потребуется масштабное военное вторжение.

— Возможно, — холодно согласился Фаулер. — Может, вы, Шеф, хотите определять нашу политику в этих краях?

— Э-э... нет, сэр.

— Ладно. Тогда позвольте предложить вам слушать и помалкивать, пока вас не вышвырнули пинком под зад домой, в Штаты.

— Подождите-ка, командир, — встал с места Мёрдок.

Фаулер, подняв бровь, покосился на него.

— Что еще, лейтенант?

— Могу я побеседовать с вами наедине, сэр?

— Лейтенант, сейчас не время...

— Это мои люди, сэр. И я отвечаю за них. При всем моем уважении к вам, позвольте заметить, что если вы намерены делать им замечания дисциплинарного порядка, то необходимо делать это через меня.

— Много себе позволяете, лейтенант, — глаза Фаулера недовольно сощурились.

— Не думаю, сэр. Так вас не затруднит переговорить со мной наедине?

Фаулер еще несколько мгновений не сводил с него глаз, потом глубоко вздохнул и качнул головой.

— Мне, право же, некогда что-либо обсуждать с вами, лейтенант. У меня впереди еще несколько совещаний, — он перевел взгляд на Маккензи. — Шеф, если я был с вами только что резок, простите меня. Вахты тяжелые, устал, срываюсь.

— Нет проблем, сэр, — улыбнулся Маккензи.

— Хорошо. Так, о чем это я... Политическая ситуация вокруг этого дела остается неясной. Если мы сейчас атакуем иранскую эскадру, они заявят, что осуществляют спасательную операцию. Ну, и Штаты окажутся по уши в дерьме на глазах у всего мира: мы якобы вмешиваемся в спасательную операцию, ставим свой престиж выше жизней людей в регионе, угрожая заразить пол-океана, действуем словно герои вестерна в ситуации, которую можно разрешить мирным путем, ну и так далее. Что бы мы там себе ни думали, у президента нет особого выбора. До принятия соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН мы связаны по рукам и ногам.

Тут Мёрдок поднял руку.

— Что еще, лейтенант?

— Черт возьми, сэр, ведь мы были на самом корабле. Захватили пленного и освободили одного из заложников. Чего же нам теперь не хватает для доказательств?

— Если коротко, лейтенант, нам нужна ясная картина того, что замышляют иранцы. Были ли те солдаты, которых вы встретили на «Йюдюки Мару», революционной группировкой, связанной с японскими террористами? Или это какое-то спецподразделение, орудующее с благословения тегеранских мулл? Неизвестность путает все карты.

— Поэтому в Вашингтоне решили, что нам стоит поближе взглянуть на «Белугу». Если Колер и его «зеленая» компашка говорят правду, иранцы сделали за нас нашу работу, освободив «Йюдюки Мару» от террористов.

— Вы уж извините меня, сэр, — вмешался Роселли, — но это чушь какая-то.

— Возможно, Шеф, — ответил Фаулер. — Если говорить откровенно — без протокола — я с вами согласен.

Судя по всему, разведчик начинал привыкать к репликам аудитории. Просто, подумал Мёрдок, у него нет опыта общения с такими, лишенными комплексов, собеседниками, как Котики.

— Так что, — продолжал Фаулер, — Комитет Штабов принял решение о проведении новой операции. На этот раз только для сбора информации. Они хотят, чтобы вы, парни, заглянули на «Белугу» и выяснили, что там творится. Операция получила название «Патруль в Прерии». Если Колер и остальные не пленники, вы просто удостоверитесь в этом и, раскланявшись, отчалите. Если — что более вероятно — они удерживаются иранцами, вы действуете по сценарию освобождения заложников.

— Ага, — произнес Мэджик Браун. — Так-то оно лучше.

Впрочем, такое же возбуждение от перспективы сделать еще одну попытку охватило весь третий взвод. Только Мёрдок сомневался, что ему все это нравится.

— Что нам известно о цели, сэр? — спросил он. — У нас нет ни моделей, ни...

— "Белуга" спущена на воду на верфи «Люксус-шифф» в Гамбурге, специализирующейся на постройке дорогих яхт. Детальные планы, включающие изменения, сделанные по заказу Колера в других гамбургских мастерских, пересылаются к нам через спутник. Вы получите их самое позднее через час.

Мёрдок покосился на часы — они показывали почти одиннадцать вечера.

— И когда вы хотите получить наши соображения?

В первый раз за этот вечер Фаулер позволил себе улыбнуться.

— Боюсь, лейтенант, к девяти ноль-ноль завтрашнего дня. Я понимаю, вам придется поднапрячься...

— Нам не привыкать к ночной работе, дружище. Но на какое время намечено начало операции?

— На завтрашнюю ночь. Или на поздний вечер пятницы, или на раннее утро субботы. Нам уже в воскресенье надо знать, как быть с «Йюдюки Мару». Исходя из нынешних темпов его буксировки, они будут в Бендер-Аббасе к полудню в воскресенье. Вряд ли нам удастся действовать до того, как они отшвартуются в порту. Но мы должны овладеть судном до того, как иранцы получат доступ к грузу. То, что вам, лейтенант, удалось поменять код блокировки трюмов — это здорово. Но как только корабль окажется у стенки, им будет достаточно большого автогена. В общем, крайний срок наших действий — вечер воскресенья.

— Тогда нам пора за дело, сэр, — сказал Мёрдок. — У нас не слишком много времени.

21

Пятница, 27 мая

23.15 (20.15 по Гринвичу)

Индийский океан, в 220 милях к юго-востоку от Масиры.

Сливаясь с темным небом, «Морской Воин» — транспортный вертолет СиЭйч-46И — ввинчивался двумя несущими винтами в ночь. Машина летела без ходовых огней, прижимаясь к морю в попытке избежать обнаружения вражескими радарами. Где-то в нескольких милях к югу медленно шли им навстречу иранская эскадра, захваченный японский турбоход и маленькая яхта.