Газета "Своими Именами" №3 от 17.01.2012 - Газета ". Страница 11
- вступление России в ВТО и ужесточающаяся конкуренция на российском рынке - основном для сбыта продукции белорусских предприятий;
- стремительный рост огромного внешнего долга Белоруссии, уже в разы превышающего золотовалютные резервы республики.
Приватизация наиболее лакомых кусков белорусской промышленности, уже ведущаяся под контролем МВФ - единственный способ расплатиться с тем же МВФ. Оно и понятно. На нынешней изношенной, как правило, серьезно не обновлявшейся с советских времен промышленной базе расплатиться с долгами без приватизации невозможно. Тем более без иностранных инвестиций в промышленную сферу, большая часть производственных предприятий которой - никому и даром не нужные в таком качестве банкроты. Причем Белоруссии необходимы именно прямые иностранные инвестиции, за которыми стоит потенциальный рост экспорта и приток валюты, а не кредитные иностранные инвестиции, пусть и миллиардные (вроде китайских), но в долгосрочном плане не приносящие валюты в республику.
Поскольку экспортно-ориентированное производство делают невыгодным (с какой целью и кто - немного ниже), инвестиции идут не в промышленные предприятия, а в торговлю, строительство, сектор услуг. То есть в сферы, инвестирование в которые влечет не приток экспорта и валюты, а ее отток и рост импорта (иностранных продуктов питания, техники, стройматериалов и т.д.).
Как бы президент не ратовал за импортозамещение, Белоруссия является одним из аутсайдеров по привлечению прямых иностранных инвестиций среди государств Центральной и Восточной Европы. Представители банковских кругов РБ прямо заявляют, что “инвестиционная привлекательность Белоруссии находится на уровне африканских стран”. Серьезных инвесторов от прямого инвестирования в белорусскую промышленность отпугивают:
- отсутствие благоприятного бизнес-климата, современных технологий, развитой инфраструктуры, ресурсной базы и высокопрофессиональных кадров;
- неконкурентоспособная продукция, устаревшее оборудование и большая налоговая нагрузка;
- на порядок большая, чем у соседей, концентрация в бюджете внутреннего валового продукта;
- изначально определяемые инвестору жесткие рамки и условия покупки пакета акций;
- часто изменяющиеся нормы хозяйствования (только корректирующих инструкций, указов, постановлений и т.п. принимается в год около 500);
- специфический менталитет чиновников, нежелание ничего в принципе менять и низкое качество госменеджмента, благодаря которым, как точно подметил белорусский эксперт Сергей Шиптенко, “государство не может провести дебюрократизацию и необходимые системные реформы. Затратный, контрпродуктивный механизм, выжав остатки из советского наследства (износ основных фондов достиг 90%), принялся за иностранные кредиты, но все равно не может ни удовлетворить свои гигантские потребности, ни реформироваться и умерить их. По сути, мы имеем дело с диктатурой трутней в улье: на каждую медоносную пчелу приходится 3 трутня - уж и пчелиный мёд съеден, и сахар из подкормки пасечника, но какие варианты, собственно, у трутней? Нектар собирать? Разбиться о стену улья?”.
Представляющие госменеджмент чиновники, доводя до критического состояния вверенные им предприятия, готовя к приватизации их за бесценок, а затем перепродаже, ориентированы на номенклатурную приватизацию, позволяющую конвертировать политическую власть в экономическую прибыль. Это вынуждены признавать даже люди из ближайшего окружения А. Лукашенко. Более того, помощник президентаС. Ткачев на страницах печатного органа президентской администрации еще несколько лет назад (27.08.2009) прямо заявил: “Наши большие чиновники просто настроены на проведение массовой приватизации... Бзик этот коснулся уже многих... Установка наделить каждого гражданина частью государственной собственности является иезуитской даже с моральной точки зрения. Ведь люди, провозглашающие этот тезис, прекрасно понимают, что эта затея ими придумана для того, чтобы прибрать к рукам то, что принадлежит обществу”.
О том, что белорусская приватизация носит не только номенклатурный, но и непрозрачный характер, свидетельствует следующее:
- отсутствие механизмов влияния на принятие ключевых решений со стороны общественности;
- то, что ею реально занимается не пойми кто - сразу несколько госорганов, местные органы власти в лице облисполкомов и почти все концерны;
- грубое игнорирование норм о проведении обязательных конкурсов и сделок, содержащихся в законодательстве о приватизации (сделки в 2000-е гг. оформлялись прямыми указами президента, граждане узнавали о них постфактум, порой из статистики платежного баланса Нацбанка РБ);
- нарушения в процессе продлевавшейся уже 7 раз чековой приватизации, которая все еще не закончена (тем не менее, по словам самого президента, перспективные и прибыльные предприятия приватизируются “за живые деньги”, по непонятным схемам);
- искажение идеи массовой и народной приватизации еще грубее, чем это было даже в России, где владельцы чеков могли стать акционерами, в том числе нефтегазовых предприятий, и даже в середине 1990-х, к окончанию ваучерной кампании, могли быстро продать каждый ваучер хотя бы за несколько (7-40) долларов (“собственность”, которую получили белорусы, нельзя продать за деньги и поныне).
Учитывая все вышесказанное, возникает вопрос: почему “белорусский президент в очередной раз заявляет, что не допустит бездумной приватизации”? А все очень просто. И дело не только в том, что в Белоруссии под видом приватизации госсобственности имеет место банальное разворовывание производственных ресурсов, когда вместо их использования новые собственники в силу разных причин - от элементарной глупости до умысла - занимаются их утилизацией. Главная опора президентской власти в регионах - директорат крупных госпредприятий и губернаторы. Те самые, что так возмущались, когда правительство предложило быстро приватизировать за символические деньги убыточные предприятия с грузом социалки и невыплаченных кредитов. Зачем им это? Реальные инвестиции? Зачем? Какая приватизация? Все и так хорошо. Об этом свидетельствует и безмолвствующий народ, и количество миллионеров на душу населения, которых в Белоруссии значительно больше, чем, например, в России. Все устроены - родственники, жены, детки, все “при делах”, все при деньгах, все друг друга покрывают. За годы существования белорусского экономического чуда, базировавшегося на русских дотациях и доступе на рынок России, сложилась система для наращивания капитала даже более выгодная, чем чубайсовская. Позволившая сросшейся с ней белорусской номенклатуре, не объявляя приватизации, приватизировать Белоруссию.
Николай МАЛИШЕВСКИЙ, ИА REGNUM
ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ В ПУТИНСКОЙ УПРЯЖКЕ
Когда куют коня, лягушка тоже поднимает лапу.
Восточная мудрость
Неужто тот день на планету придёт
в своём безнадёжном исходе –
тот день, когда будет не Русский народ,
а память о Русском народе?
Николай Доризо
Странное происходит в нашей жизни… и особенно в политике. Когда смотришь и слушаешь порой словесное жонглирование завсегдатаев телеэкрана во всяких ток-шоу, (сценариями схожих между собой как близнецы, а по форме – своеобразных собачниках), в которых говорят и кричат все сразу, но каждый из ораторов чаще всего слышит и слушает только себя как непререкаемого носителя высшей истины, – там обычно сквозит плохо скрываемое стремление участников поразить аудиторию своей «эксклюзивной» оригинальностью. Очень многие из них, любуясь собой, норовят блеснуть то особым психологическим изыском, то ни из чего не вытекающим умозаключением, вывернуть факт, фактик либо понятие, явление так, как ещё никто не выворачивал, указывая на то неведомое, что никому другому якобы не видно (подобно одеждам андерсеновского короля), – при этом самыми разными приёмами и способами подчёркивая свою элитарную принадлежность, близкое знакомство со знаменитостями (для чего их заочно называют ласково-уменьшительными именами), некую особую посвящённость в «калашный ряд», недоступный для рядового «пипла», и т.д., и т.п. Всё это подаётся под соусом цветистой фразеологической эквилибристики, сопровождаемой непритязательно-щедрыми аплодисментами присутствующей в зале и предварительно отфильтрованной публики. Блеснут своей эрудицией, дозволенной независимостью суждений, особенно беспартийностью в период, когда дружно и увлечённо разваливали СССР, крушили советский уклад, приличия ради обменяются булавочными уколами – и расходятся, весьма довольные собой (в предвкушении ожидаемого ужина). На этом очередной этап «борьбы» заканчивается – в рамках и объёме того или иного гонорара. А в результате заявленный научный либо политический обмен мнениями превращается в надоевшее сценическое мельтешение, словесное фиглярство, саморекламирование одних и тех же экранных персонажей, словно кроме них нам больше некого послушать на просторах необъятной и неоглядной Руси-России…