Мир без России - Арин Олег. Страница 54

Еслибизм по-титаренковски

Следует сразу же оговорить, что книга не является научным трактатом, а представляет собой сборник докладов, прочитанных на международных конференциях. Признаком ненаучности этой работы служит отсутствие понятийного аппарата и даже терминологической четкости. Автор, например, уравнивает такие явления, как АТЭС с ЕЭС и ВТО (с. 63), основными странами СВА являются у него Китай, Япония и США (!) (это все равно что сказать, будто, к примеру, основными странами Африки являются ЮАР, Нигерия и США) и т. д. Другими словами, это сборник политизированных речей, нацеленных на пропаганду некоторых идей, прежде всего идеи евразийства. Повторяю, поскольку эти идеи являются популярными в некоторых академических кругах России, рассмотрим, как они представляются одному из ее идеологов.

М. Титаренко объявляет «новую Евразию» (напоминаю: есть еще «старое» евразийство 20-х годов, есть еще «старее» — второй половины XIX века) «новой парадигмой». Он объявляет: «Евразийство — это предвестник основы будущего нового мирового порядка планетарных межцивилизационных отношений, обеспечивающих экологию культур и цивилизаций, сохранение этнического и цивилизационного многообразия» (с. 24). Далее: «…евразийство может стать не только идеологией российского обновления, новой парадигмой возрождения России, но и дать пример новых идей межцивилизационных отношений в постиндустриальном, информационном обществе. Новое евразийство позволяет не только укрепить внутреннюю идентичность национального самосознания русского народа, но и гарантировать бесконфликтность межцивилизационных отношений сотрудничества между всеми народами и их культурами на просторах России, а также углубление культурного сотрудничества и взаимодействия с проживающими в других странах соотечественниками, обеспечив их цивилизационную идентичность (курсив М. Титаренко)» (с. 26–27).

Честно говоря, подобные пассажи напоминают мне международные разделы очередного отчетного доклада ЦК КПСС, безапелляционно утверждавшие, что советское общество идет в авангарде всего человечества, посему соотношение сил в мире неуклонно меняется в пользу сил социализма, мира и прогресса.

В каких заоблачных высотах надо витать, чтобы не видеть, что нынешняя Россия демонстрирует явления, прямо противоположные тому, что декларирует Титаренко. Как может страна дать пример «новых идей межцивилизационных отношений в постиндустриальном, информационном обществе», если она сама скатилась в доиндустриальную эпоху, Интернетом пользуется горстка людей (относительно всего населения), а большая часть граждан не имеет даже компьютера. О каком углублении культурного сотрудничества с проживающими в других странах соотечественниками можно говорить, когда государство не может профинансировать культуру в собственной стране, не говоря уже о том, что не может договориться с народами, проживающими на территории самой России, например с чеченцами. И т. д., и т. п.

Какой фантазией надо обладать, чтобы написать такое: «Близость и определенное родство российского евразийства с цивилизационными системами ценностей Китая, Японии и Кореи, а также США создают в перспективе широкие благоприятные предпосылки для многостороннего сотрудничества и медиаторской роли России в преодолении политических, экономических и межцивилизационных трений, которые, судя по всему, неизбежно будут нарастать и порой приобретать острый характер в связи с борьбой за гегемонию и лидерство в АТР между США, Японией и Китаем» (с. 75). Кому, спрашивается, нужна эта «медиаторская» (почему, кстати, не написать «посредническая»?) роль России, которая не может справиться со своими экономическими и этническими проблемами, не выполняя таких элементарных функций, как выплата зарплаты своим бюджетникам?

В таком же ключе автор расписывает благости для России от реализации проектов по Тумангану и «Кольцу Японского моря», которые и через 10 лет после их возникновения продолжают находиться в состоянии обсуждения и споров.

М. Титаренко может возразить: да, сейчас все это утопия, но вот если мы примем на вооружение концепцию евразийства, то все это может оказаться реальностью. Сделаем такое допущение. Возникает только один вопрос: а что же такое это евразийство?

Читая рассуждения сторонников Евразии (например, Б. С. Ерасова, Г. А. Югая, А. А. Язьковой и многих других), я так и не понял, что это такое. Может быть, г. Титаренко поможет?

По его мнению, евразийство — это идеология, которая «может объединить под общим знаменем и правых, и левых, и прогрессистов, и консерваторов» (с. 15. Совсем как по Дугину). Далее следует, что она, эта евразийская идеология, может абсолютно все. Такой сверхуниверсальной идеологии мир действительно еще не видел. В чем ее такое всесильное волшебство? Оказывается, в национальном характере русской нации, вбирающей в себя «соборность, доброту, чуткость к горю других, готовность поделиться последним» (с. 19) ¹¹⁴. Что ж, в корнях русского народа, не исключено (хотя я сильно сомневаюсь), подобные качества еще сохранились. Но я их что-то не замечал у находящихся у власти политиков, олигархов, госбюрократов, в том числе и у самого автора, названных слов. А посему у меня создается такое ощущение, что вряд ли можно примирить и объединить миллионы людей с ельцинистами-березовцами, голодных шахтеров и учителей с «новыми русскими». Но в любом случае при чем здесь евразийство?

У М. Титаренко, как и у его приверженцев, постоянным рефреном звучит тезис о том, что мы, русские, дескать, слишком зациклились на Европе, при этом игнорируя азиатскую культуру. Он даже книгу назвал «Россия лицом к Азии». Раз так, то получается, что мы должны повернуться к Европе задом, если все-таки признать, что у России одно лицо, а не два.

На самом деле мы эту Азию никогда не игнорировали и о ней знаем ничуть не меньше, чем азиаты о нас. Но опять же, при чем здесь евразийство? Любая культура формируется под воздействием влияния и Запада, и Востока. Но оттого, что те же японцы переняли немало элементов европейско-американской культуры, это не сделало их евразийцами, или турок, перенявших немало у Европы, тоже не превратило в евразийцев. Они как были, так и остались японцами и турками. Почему же русским надо превращаться в евразийцев?

Я согласен, что у России — особый путь, но чем мне помогает замена слова «российский» на «евразийский»?

М. Титаренко постоянно сетует, что мы еще экономически «не интегрированы в АТР», а слишком обращены на Европу. И это, дескать, тоже отдаляет нас от Азии. А для того чтобы быть настоящими евразийцами, нам надо скорее интегрироваться в этот мифический «АТР».

Действительно, в «АТР» мы не интегрированы и не интегрированы даже в СВА. И я выскажу крамольную для евразийцев мысль, что никогда и не будем интегрированы. Не потому, что мы игнорируем эти регионы, а потому, что наши восточноазиатские пространства не приспособлены для воспроизводства нормальной жизнедеятельности человека. Точно так же, между прочим, как и северные территории Канады, которые не интегрированы не только в Азию или в Америку, но даже и в собственную экономику на юге. Если бы М. Титаренко не поленился или догадался проанализировать уровни хотя бы торговых связей России с Азией лет за двести (я уж не говорю о связях интеграционного типа), он обнаружил бы удивительные вещи. Сделаю это за него.

Для начала современность. В 1999 г. на Восточную Азию (17 стран) падало всего лишь 10,2% российского экспорта и 6,7% импорта, в то время как доля только одной европейской страны — Германии — в экспорте России была равна 8,5%, а в импорте — 13,9%. Если же брать всю Европу, то эти доли превысят 70% и 80% соответственно. Более того, динамика развития торговли за последние не то что 15–20 лет, а за последние 200 лет не подтверждает пустопорожних утверждений, что «Азия» или ныне модный «АТР» занимают «все более весомое место в российской торговле». Не занимают и занимать не будут.