Боевой Топор [Искупление Путника] - Дуглас Сара. Страница 4

— И что же, все жертвы этих существ безропотно умирали?

— Вовсе нет. С этими существами сражались, но, говорят, они бестелесны. Меч протыкает их, не причиняя вреда. Человек, схватившийся с этими существами, почти наверняка обречен. Только немногим удалось унести ноги.

— Может, эти кровожадные существа действуют по указке отверженных? — шепотом предположил Морисон, первым отважившись назвать имя противника, которое у всех крутилось на языке.

— Подожди, Морисон, — сказал Джейм. — Пусть Гилберт расскажет все до конца, — все трое уже забыли о недавней размолвке, вызванной неуместным замечанием Гилберта.

— Солдаты лорда Магариза также видели этих призраков, видели перед смертью, — зловеще продолжил Гилберт. — Это стало известно со слов тяжело раненного солдата, который, перед тем как испустить дух, успел доложить Магаризу о схватке с противником. Так вот, этот солдат рассказал, что его атаковали бестелесные существа, против которых его оружие оказалось бессильным.

— Как этим призракам удалось ранить солдата, закованного в доспехи? — недоуменно спросил Джейм.

— По словам умиравшего, эти бестелесные существа просочились в щели между доспехами и одеждой и, в конце концов, добрались до тела.

Все трое содрогнулись от ужаса. Брат-Наставник закрыл глаза и воззвал мысленно к Артору, обратившись к нему за помощью.

— Почему же этого солдата не съели? — спросил Морисон.

— По-видимому, они были сыты, разделавшись с остальными солдатами из дозора, — ответил Гилберт.

Джейм встал и подошел к шкафу.

— Думаю, Артор простит нас, если мы выпьем немного вина в неурочный час, — сказал Брат-Наставник, доставая из шкафа бутылку с красным вином и три стеклянных бокала.

Разлив вино по бокалам, Джейм приподнято произнес:

— Широкой борозды, глубокой борозды!

— Широкой борозды, глубокой борозды! — ответили в один голос его помощники, повторив фразу, служившую членам братства и здравицей, и приветствием, и напутствием.

Ритуал и выпитое вино придали собеседникам силы.

— Какие еще известия с севера, Гилберт? — спросил Джейм.

— На севере зима выдалась на редкость суровой. Вы помните, что даже мы страдали от холода и в месяце Ворона, и в Голодном месяце, а снеготаяние началось лишь в месяце Цветов. На севере снег начал таять еще позже, а на Уркхартских горах пролежал все лето.

Джейм удивленно поднял брови. Похоже, Гилберт осведомлен о положении дел во всем королевстве. Вероятно, у него свои источники информации, о которых не знает даже он, Брат-Наставник.

— Если снег лежал на Уркхартских горах и летом, то, вероятно, холода долго держались и в Горкентауне. Скажи, Гилберт, а в летние месяцы эти бестелесные существа появлялись?

— Нет, эти призраки появлялись только зимой.

— Впереди следующая зима, — Джейм тяжко вздохнул. — Видимо, нас ожидают новые беды.

— Так думают и наши братья из обители Горкентауна, — угрюмо сообщил Гилберт.

В Горкентауне располагалась небольшая обитель, в которой жили монахи, приверженцы аскетизма и созерцательного образа жизни, стремившиеся к религиозному совершенству.

— Чем они руководствуются?

— Считают, как уже предположил Морисон, что бестелесные существа действуют по указке отверженных.

— У них на то есть веские основания?

— Они разговаривали с солдатами, а некоторые из братьев в зимние ночи видели во сне демонов.

— Хороши основания! После твоих сообщений, Гилберт, мне тоже ночью снятся кошмары, но я не причисляю тебя к отверженным.

Довольный собственным остроумием, Джейм рассмеялся. Морисон хмыкнул. Гилберт натянуто улыбнулся.

— А скажи, Гилберт, сами братья из Горкентауна видели что-нибудь необычное? — мягко спросил Морисон, стараясь скрасить тяжеловесный юмор Брата-Наставника.

— Ничего необычного сами они не видели, но они сообщают о панических настроениях в городе, о брожении среди солдат гарнизона. Поднять дух людей не могут даже молитвы. Люди боятся ходить по улицам. Страшатся встречи с отверженными.

— Об этих отверженных мы ничего толком не знаем, — в сердцах сказал Джейм. Он поднялся и заходил взад и вперед по комнате, досадуя, что не в силах правильно оценить обстановку, сложившуюся в Ихтаре.

Остановившись, Джейм поднял глаза на Гилберта.

— Оставим пока в покое братьев из Горкентауна. Что сообщают из Смиртона?

Поселок Смиртон стоял на Хлебородной равнине вблизи долины Отверженных, и Джейм не без основания полагал, что если отверженные снова нападут на Ахар, то, выдвинувшись из леса Теней, они начнут наступление из долины, угрожая равнине, житнице королевства.

— Из Смиртона тоже тревожные сообщения. Брат Хаген, местный Хранитель Плуга, уведомил о появлении вблизи долины Отверженных странных существ. За последние несколько месяцев их видели пять раз. Эти создания не имеют ничего общего с теми призраками, о которых мы говорили. Они похожи на людей, но только похожи. Эти существа невысоки и мускулисты, черноволосы, со смуглыми лицами. В темноте их почти не видно. Впрочем, они еще никому не причинили вреда. Скорее сами избегают людей. Каждый раз, когда видели подобное существо, у него на руках был ребенок, и хотя в поселке дети не пропадали, жители уже с наступлением сумерек запирают двери и окна. Возможно, эти существа украли ребенка где-нибудь в другом месте.

— Чем же они отличаются от людей? — спросил Джейм, остановившись около Гилберта.

Советник пожал плечами.

— Я только пересказываю сообщение Хагена. В детали он не вдается.

Джейм вздохнул и похлопал Гилберта по плечу.

— Все-таки я не думаю, что нам угрожают отверженные.

Все ахары прекрасно знали, что тысячу лет назад их предки в течение долгих десятилетий воевали с отверженными, вторгнувшимися в Ахар. В результате боевых действий, названных «Войнами Топора», захватчики были изгнаны, отступив туда, откуда пришли — в Ледяные Альпы и лес Теней. Победив, ахары вырубили в стране все леса, убедившись во время войны, что лесные чащобы помогают противнику укрываться. Однако после победы зародилось поверье, что отверженные вернутся и с помощью колдовства снова попытаются покорить королевство. Преданию верили, и отверженными даже пугали непослушных детей.

Оставив Гилберта, Джейм подошел к камину и, склонившись над очагом, принялся потирать руки, как вдруг, к его ужасу, они неожиданно задрожали. Сжав руки в кулаки и спрятав их в длинные рукава мантии, он медленно обернулся и произнес:

— Завтра именины Приама. В Карлоне пройдут торжества, которые завершатся приемом в королевском дворце. Приам удостоил приглашением и меня. Я расскажу ему о наших тревогах. В создавшейся обстановке нам следует действовать согласованно. Если угроза войны с отверженными действительно существует, народ должен сплотиться как никогда. Артор поможет нам всегда и во всем.

— Всегда и во всем! — отозвались советники, осушая бокалы.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Именины короля Приама

В день своих именин король Ахара Приам, как обычно, с утра совершил торжественный выезд в город, сидя в открытой карете под бархатным балдахином. Народ, запрудивший улицы, радостно приветствовал короля, который благосклонно кивал в ответ, неустанно махал рукой и расточал царственные улыбки. На базарной площади король произнес речь, поблагодарив собравшихся за внимание и пригласив всех желающих на банкет, который устраивался за счет королевской казны на той же площади вечером.

Банкет, на котором предстояло накормить несколько тысяч ртов, устраивался в день именин ежегодно, и каждый раз к нему готовились загодя, в течение нескольких месяцев. Именины Приама были хорошим поводом для сановников, чтобы доказать свою преданность королю и любовь к простому народу. Особенно усердствовали наместники провинций Ахара, неизменно вносившие наибольший вклад в проведение торжества.

И в этом году они не изменили себе. Граф Бурдел, наместник Аркнесса, пригнал в Карлон пятьсот откормленных на убой свиней, гигант герцог Роланд, правитель Олдени, прозванный Пешеходом (под ним прогибалась лошадь, и он не ездил верхом), доставил двести повозок с овощами и фруктами, а барон Фальк из Ромсдейла привез столько вина, что оно могло литься рекой еще и несколько дней после праздника. Барон Исгрифф, наместник Нора, особенно угодил мужчинам Карлона, привезя с собой из Исбадда, столицы своей провинции, около двухсот самых очаровательных жриц любви. Но более других расщедрился герцог Борнхелд, который не только пригнал в Карлон стадо коров и стадо овец, но и одарил все карлонские гильдии изумрудами и алмазами, добытыми в копях Уркхартских гор, чем, впрочем, не удивил: Ихтар был самой большой и самой богатой провинцией королевства.