От лжекапитализма к тоталитаризму! - Антонов Михаил Алексеевич. Страница 144

«Но

, — возразят мне, —

революционеры перестраивают мир, опираясь на насилие, тогда как христианство есть религия любви». Однако строить всю жизнь на принципе любви могут только совершенные, которых всегда и везде очень мало. А для тех несовершенных людей, которые и составляют Церковь (не только паству, но и пастырей), любовь к своим неотделима от ненависти к врагам.

Мы — православные христиане и потому сторонники самого справедливого устройства жизни — русской советской цивилизации. На мой взгляд, самое правильное самоопределение русского патриота: «я — русский православный советский человек». И враги моей страны — это мои враги. Вот с таким духовным оружием мы будем непобедимы.

Если не понимать этих простых вещей, то можно всю Россию застроить храмами и монастырями, но от этого народ не станет духовно богаче и нравственнее. Ведь и священнослужители приходят из общества, а не с других планет, они такие же грешные люди, как и их паства, лишь больше знающие Писание и историю Церкви. Откуда взять сотни тысяч духовно просвещённых, бескорыстных и благородных, близких к святости пастырей и тем более монахов? Христианизация России может идти только в меру достижения страной духовной зрелости. По словам того же Бердяева, «вещественные стены Церкви органически вырастут там, где образуется святое содержание жизни».

За демократию по-русски!

Внутри страны наша борьба — это борьба за демократию, величайшим проявлением которой является демократический централизм, система, основания которой были положены в советские времена. Наш главный враг — не «олигархи», не продажный компрадорский истэблишмент — это лишь ставленники врага; наш враг — само гражданское общество, которому мы противопоставим общество граждан. И мы видим, что насаждённое обманом и шантажом «гражданское общество» распадается, его системообразующий «средний класс независимых от государства собственников» тает на глазах. Общество демократического централизма, тоталитарное общество, являющееся нашей целью, — это строй Вождя и Коллективного Руководства.

Институт президентства — чуждый для России. Пост президента был введён в СССР по образцу стран Запада и стал орудием разрушения Великой Страны.

Допустим, вождь есть (и мы все знаем его), но где принцип коллективного руководства? Не будет ли его режим дорогой к компрадорской антинародной диктатуре вместо национальной тоталитарной демократии? Нет.

Во-первых, сосредоточить власть в одних руках легче, чем организовать «партию власти», направляющий Орден. Во-вторых, нам предстоят жесточайшие (пусть и не всегда видимые) бои новой Отечественной войны, и Вождя с диктаторскими полномочиями можно сравнить с главой Государственного Комитета Обороны в Великую Отечественную. Но главное в том, что мы живём не на исторически пустом месте, и история наша пишется не на чистом листе бумаги. Мы живём в стране с сильнейшими традициями равенства, то есть истинно демократическими, исконно противостоящими натиску либеральной традиции «свободы» — неравенства и угнетения, и боремся за новую, неосоветскую Россию. Прочная, народная власть в обществе с советским сознанием может быть только демократической, какие бы измышления ни городили самозванные «знатоки русских традиций», спешащие записать нас в «рабы», «поклонники сильной руки» и т. д. Поскольку мы останемся людьми с советскими ценностями, постольку и централизация власти будет шагом к демократии, а не от неё. Отсюда наш лозунг на текущий момент: безоговорочная поддержка курса на централизацию и построение вертикали власти, на восстановление попранной либералами социальной справедливости! «Клянусь беспрекословно исполнять всё, что прикажет Лидер Страны или лица, им назначенные», — такой должна стать внутренняя установка каждого настоящего патриота современности.

Восстановить русский советский характер

Будущее России определяется не совокупностью различных мер политического, экономического или военного характера, а тем, каким станет в ближайшем будущем россиянин, в первую очередь — русский человек, и в какой мере ему удастся создать общественное устройство, отвечающее его менталитету и национальному характеру. А русский человек менялся по мере того, как развивалась или деградировала Россия.

Собственно русский народ — великороссы — сложился в XII веке во Владимиро-Суздальской Руси как народ подчеркнуто государственный, «имперский». Уже в ходе «собирания русских земель вокруг Москвы» (первоначально удела младшего из сыновей Александра Невского Даниила) у русских выработалась «служилая» система ценностей с обостренным чувством долга (в противовес западному акценту на чести), почитанием личных, а не родовых заслуг, подчинением частной и семейной жизни «общему делу» и т. д.; словом, тот комплекс, какой отличает патриота и защитника Родины от обывателя. В этой империи Даниловичей сложился тот тип государственности, который определил на века облик России и русского человека — Православное Самодержавие.

Его идея — «один народ, одна империя, одна вера». Царь есть единый на всю вселенную протектор всего православия. Служение православного народа входит в план Божественного мироправления. Власть государственная установлена Богом. Она служит целям Царства Божия и ответственна пред Богом за приведение управляемого ею народа в чистой, неповреждённой ересями вере, к порогу царства Христа Грядущего. (См.: Карташов А.В. Воссоздание Святой Руси. Париж, 1956; М., 1991. С.32)

Когда столица мирового православия перешла из павшего Второго Рима в Москву, её великий князь Василий Васильевич получил свыше посвящение в «подлинного вселенского царя всего православия». Вскоре идея «Москвы — Третьего Рима» стала официальной государственной идеологией.

Наивысшего своего развития идея православного самодержавия достигла при Иване Грозном, который принял титул царя, равный титулу императора. При нём орденский принцип нераздельности власти (особенно ярко проявившийся в создании опричнины) стал основным принципом русской государственности.

Как пишет историк Михаил Саяпин, «Православное Самодержавие стало высокой миссией русского человека… Нам сейчас трудно представить, какой взрыв энтузиазма в народе вызвала эта самодержавная революция».

Тут следует внести одно принципиальное уточнение: дело было вовсе не в православии и не в самодержавии самих по себе. Православие было в тот период лишь иным выражением принципа идеократии, а самодержавие — формой проявления принципа нераздельности власти. И оба эти принципа и в дальнейшем соединялись в русском мессианизме: Россия должна быть мировым лидером, будь то страна с единственно правильной верой (как при Василии II) или с наиболее совершенным общественным устройством (как в СССР), и открыть путь в светлое будущее всему человечеству.

А вечной оппозицией носителям этой идеологии — московским князьям-царям — было боярство, имевшее (и стремившееся навязать обществу) противоположные взгляды на смысл жизни человека и его достоинство, традиционные для европейцев (и для Киевской Руси). То есть оно в России было объективно прозападной партией.