Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники - Винников Владимир. Страница 16

Во-вторых, сохранение мощного военно-промышленного комплекса для ракетно-ядерных гарантий вкладов «коммунистического банка» в экономику бывшего «свободного мира».

В-третьих, открытие советской экономики для западных инвестиций (реально – для реинвестиций вывезенных до этого средств). Гарантией чего должна стать полная управляемость формально не- и даже антикоммунистического режима (режимов) под лозунгом «Чужие здесь не ходят!».

В-четвертых, приоритетное развитие инфраструктуры бывшей советской экономики без оглядки на нужды социальной сферы (за что ответят всё те же подставные монархисты, демократы etc.).

Конечно, всё это – задачи чрезвычайно масштабные, но по сути своей технические, а потому вполне разрешимые. С тем, как они будут решаться, автор и связывает дальнейшие перспективы «коммунистического банка». Он не видит в коммунистах ни воплощения добра, ни воплощения зла – равно как не видит ничего подобного и в их оппонентах. И те, и другие следуют в своих действиях своим интересам, а интересы таких глобальных структур неизбежно имеют слишком мало общего с интересами любой личности, включая личность автора. Но именно эти структуры реально влияют на ход событий, со временем становящихся историей, а значит – и на жизнь каждого человека…

Опубликовано в газете «День», 1992, № 42

Глава 2. От ГКЧП до «башен-близнецов»

Десятилетие 1992–2001 годов можно считать периодом видимого «однополярного мира», Pax Americana, когда открыто спорить с «вашингтонским обкомом» не позволяла себе ни одна страна в мире. Постсоветская Россия «лихих 90-х» была униженной и ограбленной, послушно следуя в фарватере политики США. Но этот «всеобщий консенсус», этот «конец истории» закономерно привел к финансовому кризису 1998–1999 годов, а за ним последовал крах доткомов 2000 года, после чего стало ясно: «информационно-финансовая» модель глобального лидерства, которую США пытались реализовать на протяжении всех 90-х годов, не выдерживает испытания реальной историей.

Для нашей страны эпоха Ельцина и «великой криминальной революции» (определение Станислава Говорухина) под видом «приватизации» и «рыночных реформ» стала синонимом глубочайшего национального позора и предательства. Катастрофическое падение уровня жизни бывших советских граждан, развал экономики, вопиющая социальная несправедливость, когда под разговоры о «демократии» и «свободе» миллиардные состояния «олигархов» создавались на фоне нищеты, голода и смертей миллионов наших соотечественников, невыплаты зарплат и пенсий, разгул преступности и террора, культ наживы и насилия, расстрел Верховного Совета в «черном октябре» 1993 года, вакханалия «президентских выборов» 1996 года, две «чеченские войны», которые завершились позорными Хасавюртовскими соглашениями, дефолт «имени Кириенко» в августе 1998 года, приход к власти Путина и «третья чеченская война», гибель АПРК «Курск» 12 августа 2000 года – все эти события, несомненно, заслуживают более глубокого и обстоятельного рассмотрения под совершенно иным ракурсом. Прежде всего – потому, что Российская Федерация образца 90-х годов не играла никакой серьезной или даже самостоятельной роли на международной арене.

Следует заметить, что авторы данной книги начали активно публиковаться только со второй половины 90-х годов, и наши материалы, посвященные предыдущему периоду отечественной и мировой истории, т. е. первой половине 90-х годов, носят, за редким исключением, сугубо ретроспективный характер, хотя основаны на личном опыте, а потому лишены даже намека на какую-либо академическую отстраненность.

Для начала – отрывки из выступления Александра Нагорного в 11 выпуске телепроекта «Суд времени» Сергея Кургиняна, Николая Сванидзе и Леонида Млечина (июль 2010 года) и публикации журналистки Елены Кременцовой в «Экспресс-газете» (октябрь 2013 года).

«Суд времени», выпуски 11–12. События октября 1993 года: выход из тупика или крах демократического проекта России?

«Сергей Кургинян. Я хотел бы предоставить слово сначала Александру Нагорному, Александру Алексеевичу Нагорному, видному публицисту и политологу, который тоже является очевидцем. Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, Александр, что то, что произошло с этим указом 1400, было абсолютно необходимо?

Александр Нагорный, член Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям Верховного Совета РФ (1993 г.). Нет, конечно, никакой жесткой необходимости не было. Аморфный Верховный Совет и, тем более, Съезд депутатов не представлял никакой угрозы для существующей власти, с одной стороны. Но существовали другие мотивировки, почему Кремль использовал эти незаконные методы и фактически осуществил конституционный переворот 21-го сентября, потому что по Конституции действующей он не имел права распускать Верховный Совет. Все остальные действия Ельцина подпадают под уголовное право.

Николай Сванидзе. Вы подтверждаете фактически слова вашего оппонента Сергея Александровича Филатова, который говорит, что у Ельцина были в отношениях, в диалоге жестком с Верховным Советом абсолютно связаны руки.

Нагорный. Нет, так я не считаю, и де-факто у Ельцина были все возможности…

Сванидзе. Какие?

Нагорный. Я могу сказать. Он практически владел тотальным влиянием на телевидении. Все люди, которые были на телевидении, были фактически его назначенцами…

Сванидзе. Но телевидение не принимает законов…

Нагорный. Телевидение оказывает воздействие на политическую ситуацию. И де-факто речь шла не о разделении властей, а о приватизации и продолжении вот этой гайдаровской…

Сванидзе. Спасибо. Спасибо.

Кургинян. У меня вопрос короткий.

Сванидзе. Да.

Кургинян. Александр Алексеевич, Вы читали лекции от Южной Кореи до Гарварда, знаете мир. Скажите, пожалуйста, много ли есть стран, в которых президент не имеет права распустить парламент и которые нормально живут? Иначе говоря, может ли Барак Обама распустить Конгресс и Сенат? Мешает ли это жить американцам?

Нагорный. Нет. Нет, не мешает.

Кургинян. Спасибо».

Елена Кременцова. «Черные дни России»

Вице-президент Ассоциации политических экспертов и консультантов, исполнительный секретарь Изборского клуба Александр НАГОРНЫЙ покинул «Белый дом» одним из последних. Позже он не раз пытался анализировать события тех дней и всегда приходил к выводу, что ничего случайного тогда не было. Каждым шагом и нападающих, и защитников парламента руководили из одних кабинетов.

– Боевики «Русского национального единства» во главе с Баркашовым появились в «Белом доме» на пятый день осады. И почти все ушли в час ночи в понедельник, 4 октября, – вспоминает Александр Нагорный. – Их поначалу не хотели пускать внутрь здания. И не пустили бы, если бы не имевший громадное влияние на лидеров «путча» генерал армии, фактически маршал рода войск, Филипп Бобков – бывший первый заместитель председателя КГБ СССР, а в то время руководитель аналитического управления холдинга АО «Группа «МОСТ», подчиненный Владимира Гусинского. 20 июля он обосновался в спецкомнате на пятом этаже в Доме Советов. А исчез оттуда 4 октября, когда события уже развернулись по нужному сценарию и их больше не требовалось корректировать.

Баркашов и его «рыцари свастики» нужны были в «Белом доме», чтобы уломать Билла Клинтона. Тот дважды в разговоре с Москвой требовал, чтобы не начинали штурм, иначе – никакой поддержки. И вот ему положили на стол фото людей со свастикой: ах, ты не позволяешь стрелять по дому на Пресне?! Тогда придут к власти эти и начнутся погромы!

Кстати, никто сегодня не может показать письменного приказа открыть огонь по Дому Советов.

В половине шестого утра в понедельник из Дома Советов сбежал Валерий Краснов, начальник секретариата Руцкого, кадровый офицер КГБ, на протяжении всей осады подсовывавший шефу совсем не те тексты выступлений, что тому писали советники. Именно его действиями объясняются многие несуразности поведения генерала, когда Руцкой трижды выступал с «козырька» «Белого дома» и трижды читал по написанному Красновым тексту призывы идти на штурм «Останкино»!