Время побеждать. Беседы о главном - Делягин Михаил Геннадьевич. Страница 84

М. ДЕЛЯГИН: — Да, они все на свободе, а то и у власти. Меня часто спрашивают, в чем мои разногласия с нынешним государством, и приходится отвечать, что в главном — в том, что вор должен сидеть, — мы единодушны. Просто я думаю, что в тюрьме, а наша правящая тусовка убеждена, что в правительстве.

Правда, когда реформаторы попадают в Соединенные Штаты, как, например, было с сенатором Вавиловым, то там их частные самолетики иногда сажаются истребителями с последующими душевными беседами. Но американцам просто интересно — они же не все детали знают, а у нас почти все детали почти всем известны. Зачем сажать богатого уважаемого человека, который летит по своим делам, когда он хозяин или обслуживает хозяина?

Дело ведь не в Гайдаре, не в Чубайсе, не в Кохе.

Дело в том, что в результате порушенной спецоперации Андропова у нас из государства сложился механизм переработки биомассы, которую по торжественным случаям именуют населением, в замки в Швейцарии, яхты с противоракетной обороной и собственными подводными лодками, ну, в крайнем случае, — в куршавельские загулы. Ничего принципиально нового в этом нет: мы хорошо помним режим, который перерабатывал людей в удобрения, в мыло, в абажуры…

М. МУСИН: — Да, принципиальной разницы нет…

М. ДЕЛЯГИН: — Есть некоторая новизна, связанная с новыми технологиями управления и с пропагандой, которая обеспечивает относительное довольство перерабатываемых — разумеется, до некоторого момента, а с другой стороны — те, кто является выгодоприобретателями этой системы, не чувствуют себя людоедами или эсэсовцами.

М. МУСИН: — Михаил Геннадьевич, что Вы пожелаете радиослушателям в конце года?

М. ДЕЛЯГИН: — Удачи, счастья, здоровья. Я хочу, чтобы Вы научились жить в кризисе и жить с кризисом, не слишком переживая по этому поводу. Конца кризиса я называть не буду, потому что он не скоро кончится, но я верю, что по итогам системного кризиса мы создадим нормальное честное государство, в котором нам будет жить не стыдно, спокойно, счастливо и достойно.

02.04.2010

Глава 4. Мировой кризис: на пути в ад глобальной депрессии

Основные глобальные перспективы современного человечества

Представители глобального управляющего класса в своих публичных выступлениях демонстрируют, как правило, либо неспособность осмыслить происходящее с современным человечеством, либо принципиальное нежелание искать приемлемый для него выход. Их получившие известность высказывания характеризуют либо понимание «конца капитализма», не идущее дальше мучительно напряженного ожидания непонятных катаклизмов и заведомо нереалистичных предложений вроде создания «мирового правительства» или глобального «финансового Госплана», либо уровень фондовых аналитиков, мыслящих исключительно категориями сложившейся финансовой системы. В современных условиях кризиса этой системы, с неотвратимостью ведущего к ее саморазрушению и замене, подобное мышление оказывается не только недостаточным, но и попросту неадекватным — даже с точки зрения тех узких и заведомо частичных целей, которые оно само перед собой ставит.

При всей обидности, это совершенно естественно: ведь экономическая теория является отнюдь не орудием чистого разума и не средством познания — вне зависимости от желания ее создателей и адептов, она по самой своей природе, в силу фундаментальной связи экономики с общественным управлением служит интересам той или иной значительной группы влияния. Либерализм как экономическая идеология, при всей своей примитивности и даже пошлости, обладает колоссальной мощью и притягательностью именно потому, что является инструментом самоосознания и реализации интересов ключевого фактора мировой истории этапа глобализации — глобального управляющего класса. Фундаментальный посыл современного либерализма, в отличие от XVIII века, заключается в стремлении отнюдь не к индивидуальной свободе и самовыражению личности, но, по сути дела, к исключающему возможность этого обожествлению глобального бизнеса и его интересов. Наиболее значимым практическим следствием является глубоко укорененное убеждение, что национальные государства обязаны служить именно глобальному бизнесу, а если его интересы противоречат интересам национального бизнеса или тем более населения, последние должны в лучшем случае последовательно игнорироваться.

Воспринимая весь мир и его изменения с позиций исключительно глобального бизнеса, современный либерализм, разумеется, в принципе не способен осознать исчерпанность исторических перспектив последнего. Ведь загнивание глобальных монополий неизбежно — как ни оттягивай наступление этого момента — приведет к срыву в глобальную депрессию и разделению глобального рынка на разноуровневые макрорегионы, жестко конкурирующие друг с другом за спрос, капитал и другие ресурсы. Распад глобального рынка будет означать уничтожение глобального бизнеса как массового явления, определяющего развитие человечества. Большинство корпораций сохранится, их названия и даже собственники останутся почти прежними, — но масштаб их деятельности резко сузится, ограничившись рамками соответствующего макрорегиона, и из глобальных монополий они станут региональными, подпадающими в этом качестве под регулирующее воздействие соответствующих властей.

Это глобальный бизнес по определению больше любого государства и потому, стоя над ним, способен de facto (а часто и de jure) добиться освобождения от какого бы то ни было реального контроля с его стороны. Сужение же масштабов деятельности изменит соотношение сил между крупнейшим бизнесом и национальными (или макрорегиональными, как в случае Евросоюза) властями, создав для последних реальную возможность восстановить его регулирование. И в условиях ужаса глобальной депрессии они будут просто вынуждены выжать из этой возможности все что можно — и даже немного больше.

Таким образом, глобальный бизнес, находившийся на подъеме по крайней мере с послевоенных времен, после Никсона подмявший под себя даже американское государство, уничтоживший своего последнего конкурента — Советский Союз, и создавший на его костях принципиально новый субъект истории человечества — глобальный управляющий класс, за последние полтора десятилетия превратился из восходящей силы в нисходящую, из прогрессивной (разумеется, исключительно с точки зрения направленности развития человечества) — в реакционную. До сих пор мы видели его загнивание на примере образующих его экономическую базу глобальных монополий. Но последние годы убедительно демонстрируют качественно новый этап этого загнивания: неадекватность идеологии глобального управляющего класса — ее бесплодность достигли масштабов, которые становятся очевидными для представителей самого этого класса.

Его реакционность стала наглядной, но для него самого мало что изменилось: его лучшие представители всего лишь еще раз убедились в своей неспособности даже не справиться, а хотя бы просто осознать характер происходящих с ними событий. Однако никакая беспомощность не отменяет базовых, фундаментальных интересов — и потому глобальный управляющий класс будет отчаянно и неумолимо бороться за них, выглядя не только все более смешно, но и все более страшно. Особенно верно последнее для периферийных, колонизируемых им стран, находящихся, по сути дела, под внешним управлением.

Как будет устроен ад глобальной депрессии?

Мир полон парадоксов.

Революционная новизна, как правило, стыдливо прикрывается лохмотьями традиций. И наоборот: призывы «построить новый мир на пустом месте», какими бы искренними они ни были, обычно волшебным образом приводят к воссозданию архаичных форм общественного устройства (как, например, колхозы воссоздали общину, а система оплаты труда в сталинском оборонном комплексе — принципы организации артели).