Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич. Страница 11

Антони Иден целиком и полностью разделял и поддерживал враждебную СССР политику Болдуина и его министра иностранных дел Остина Чемберлена. Он часто выступал в палате общин, высмеивая идею заключения договоров с СССР, нормализующих отношения между двумя странами, пугая "советской опасностью" соседей СССР и рассуждая о "подрывном" характере советской пропаганды.

Последняя тема особенно настойчиво звучала в его выступлениях, и не случайно. Свыше двадцати лет, от Октябрьской революции до второй мировой войны, английские правящие круги упорно требовали от СССР прекращения "антианглийской пропаганды". Да и в последней четверти века они нередко затрагивали эту тему. В чем же здесь дело?

Известно, что Советский Союз никакой подрывной пропаганды против Англии никогда не вел. Он приложил огромные усилия к нормализации отношений между двумя странами, и не его вина, что эти отношения, за исключением периода 1941 - 1945 годов, неизменно оставались неудовлетворительными. Английская сторона, ставя вопрос о "пропаганде", по существу, требовала, чтобы был изменен характер всей публикуемой в СССР информации об Англии. А это значит, что советские газеты, журналы и книги должны были бы освещать внутреннюю жизнь Англии и ее внешнюю политику не с марксистско-ленинских, а с выгодных британской буржуазии позиций: например, умалчивать о причинах классовых столкновений в стране, об эксплуатации Англией многочисленных колоний, об империалистическом характере ее внешней политики и т. д. Иначе говоря, правящие круги Англии требовали, чтобы в этих вопросах наш идеологический фронт сошел с марксистских позиций и перешел на буржуазно-объективистские. Разумеется, Советский Союз не мог не отвергнуть подобных претензий.

Постановка английской стороной этого вопроса свидетельствовала о многом: об остроте идеологической борьбы, о том, что существование СССР открывает глаза английским трудящимся и помогает разорвать ту плотную, многослойную пелену лжи и обмана, которой их все время окутывает буржуазная система идеологического порабощения, парализуя их волю к борьбе.

В английской политической жизни лицемерие и обман в различных формах и тончайших проявлениях играют, пожалуй, большую, чем в любой другой стране, роль в поддержании господства буржуазии. Именно это дает возможность английским правящим кругам заявлять претензии на особый "демократизм" Англии. И именно это делает английскую политическую буржуазную систему особенно чувствительной ко всему, что разоблачает ее лживость и лицемерие.

Естественно, что в своих выступлениях Иден большое внимание уделял проблемам Британской империи, особенно после кругосветного турне в 1925 году. Из своего путешествия Иден вынес уверенность, что существует взаимная заинтересованность в тесных связях между метрополией и доминионами. Его поразило, как мало знают в Англии о жизни в доминионах, и наоборот. Пожалуй, это единственный вопрос, поставленный им в книге "Место под солнцем". Если учесть, что в тот момент доминионы вели упорную борьбу за расширение своих политических прав и спустя год добились признания своей самостоятельности в области внутренней и внешней политики, а также юридического равенства с Англией, то можно сделать вывод о явном нежелании или неспособности автора раскрыть истинное положение дел в Британской империи.

Той же линии Иден придерживался и в дальнейших своих выступлениях по имперским проблемам. Он пытался разъяснять, что большой процент неудачных переездов из Англии на постоянное жительство в доминионы, заканчивающихся возвращением обратно, обусловлен тем, что эмигранты плохо готовятся к выезду и не знают заранее условий, с которыми столкнутся на новом месте. Это было любимой темой его выступлений. Однако вскоре в них зазвучали и более серьезные мысли: Иден ратовал за введение предпочтительных тарифов в торговле между странами империи. Не сам он, конечно, изобрел эту идею: консерваторы давно готовили данную меру и через несколько лет осуществили ее. Выступления Идена по имперским проблемам побудили одного из его биографов впоследствии заметить, что "они создали ему престиж в высших сферах" и были "явно рассчитаны на то, чтобы понравиться престарелым империалистам".

Примечательна также позиция Идена в отношении Соединенных Штатов Америки. С самого начала своей политической карьеры он был убежден, что сотрудничество с США крайне важно для внешней политики Англии. "Достижение большей степени взаимопонимания между нашей страной и Соединенными Штатами, - говорил он в апреле 1929 года, - самая важная цель, которую может правительство Англии поставить перед нами... Это самая важная гарантия сохранения международного мира в грядущие годы".

По мере того как к Идену приходила политическая зрелость, он начинал видеть шире и глубже, поняв, что противоречия между Англией и США, особенно в борьбе за мировые рынки, весьма серьезны, Но это не изменило его позиции в принципе. Такая определенность линии Идена в отношении США сделала его впоследствии наиболее популярным в Америке английским министром иностранных дел.

О сохранении мира в приведенном выше высказывании Идена говорится так, будто само собой разумеется, что это являлось целью английской внешней политики. В дальнейшем он будет многие сотни, а может быть, и тысячи раз говорить о мире подобным образом. Поэтому необходимо разобраться в значении этого выражения в устах Идена, как и многих других английских буржуазных политиков, выступающих в роли миротворцев.

Англия - империалистическая держава, а внешней политике империализма органически присуще стремление к агрессии и войне. Однако было бы неверно утверждать, что в империалистической, в данном случае английской, политике такое стремление проявляется в каждый конкретный момент. Если интересы Англии в какой-то период времени обеспечены соответствующим международным урегулированием, то она видит свою выгоду в сохранении этого урегулирования и в предотвращении войны, поскольку последняя могла бы его ликвидировать или нарушить. Так было, например, после первой мировой войны, когда Англия была заинтересована в сохранении версальской системы.

Иначе говоря, английская политика заботится о сохранении только такого мира, который отвечает ее интересам. Если условия мира не соответствуют интересам Англии, ее правящие круги ищут выгодного для них решения в войне, разумеется, по традиции приняв меры к тому, чтобы переложить ее основную тяжесть на плечи других. Поскольку английские интересы присутствуют в различных районах земного шара, часто возникает ситуация, когда Англия хлопочет о мире в одном месте и в то же время идет на подготовку или развязывание войны в другом.

В 20-х годах, например, английское правительство не было заинтересовано в нарушении мира в Западной Европе, но одновременно было не прочь организовать вооруженную интервенцию против СССР и вело борьбу против китайской революции. Как справедливо замечает один из видных специалистов по истории Англии В. И. Попов, "английские правящие круги пошли на обострение отношений с Советской страной, поставив перед собой задачу организовать против нее систему дипломатических и военных союзов, с тем чтобы подготовить антисоветскую войну". В 30-е годы Англия также не хотела войны на Западе, но упорно готовила и провоцировала войну Германии против СССР. А зигзагообразную линию своей внешней политики британские правящие круги маскируют разговорами о мире, ибо им нужно держать народ в состоянии постоянного обмана и неведения относительно истинного характера этой политики. Самое слово "мир" в лексиконе английских политиков - одно из наиболее часто употребляемых. Вероятно, некоторые из них являются жертвой собственной пропаганды и воспринимают это слово в его прямом значении. Но только некоторые.

Общественное мнение многих стран в 20-30-е годы связывало надежды на мир с деятельностью Лиги Наций. Иден не разделял таких надежд. Вспоминая 20-е годы, он говорит: "Я не был пацифистом". Но не был он и убежденным сторонником Лиги Наций, ибо не верил в возможности этой организации или толковал их весьма ограничительно. "Я надеялся, - пишет он, - что Лига будет полезна главным образом тем, что создаст условия государственным деятелям различных стран для встреч и обмена мнениями". Точно так же думал и Болдуин, видевший ценность Лиги в содействии обсуждению международных проблем представителями европейских стран. В выступлениях Идена по поводу Лиги Наций господствуют скептицизм и вера в то, что многосторонние соглашения (блоки типа Локарно) наилучшим образом отвечают английским интересам.