Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич. Страница 22

Английское правительство проводило в Женеве совершенно определенную линию. Она состояла, во-первых, в том, чтобы срывать принятие советских предложений. Отвергнув советские планы разоружения, Англия и ее империалистические партнеры не допустили и принятия представленного СССР проекта декларации об определении нападающей стороны. Иден требовал "эластичности" при установлении фактов агрессии и заявлял, что вопрос о том, кто первый перешел границу, имеет "второстепенное значение".

Во-вторых, английская позиция сводилась к тому, чтобы добиться ограничения вооружения партнеров, сохранив в полном объеме свои собственные. Делалось это достаточно просто и цинично. Адмирал Паунд настаивал на сохранении линкоров (наиболее важный элемент британского военно-морского флота) и требовал упразднения подводных лодок, которые представляли серьезную угрозу для английских надводных военных судов. Британские генералы готовы были согласиться на запрещение тяжелой артиллерии и тяжелых танков (их у Англии не было) и охотно шли на некоторое ограничение военной авиации. "Я писал Болдуину, - вспоминает Иден, - что, поскольку мы слабы в отношении авиации, любые международные ограничения должны быть нам только на пользу". В то же время английская делегация возражала против полного запрещения бомбардировочной авиации, которая нужна была Лондону для подавления национально-освободительного движения в колониях.

Позицию английского правительства и его империалистических партнеров в Женеве за пять лет до этого очень удачно в сатирической форме изобразил Уинстон Черчилль в одной из речей под названием "Басня о разоружении": "Однажды все звери в зоологическом саду решили разоружаться и организовали конференцию, которая должна была осуществить это. Открывая конференцию, носорог заявил, что употребление зубов - варварство, которое следует строжайше запретить; рога же, являющиеся в основном оборонительным оружием, конечно, должны быть разрешены. Буйвол, олень, дикобраз заявили, что они будут голосовать вместе с носорогом. Но лев и тигр заняли иную позицию, защищая зубы и даже когти, служащие почетным оружием с незапамятных времен. Льва и тигра поддержали пантера, леопард, пума и племя малых кошек. Затем слово взял медведь. Он предложил, чтобы ни зубы, ни рога никогда более не использовались в драке ни одним зверем; совершенно достаточно, если зверям будет позволено в случае ссоры хорошенько сжать друг друга в объятиях. Кто может возражать против этого? Это так, по-братски; это будет великим шагом на пути к миру. Однако всех других зверей очень задело предложение медведя, а индюшка впала даже в панику. Дискуссия стала такой накаленной, и все звери, споря относительно мирных намерений, которые свели их вместе, настолько сосредоточились на мыслях о рогах, зубах и зажимах.., что стали поглядывать друг на друга с крайним озлоблением. К счастью, служители сумели успокоить их и развели по клеткам". Женевская конференция по разоружению удивительно точно воспроизвела в жизни басню Черчилля с той только разницей, что в мире не оказалось сил, способных сыграть роль служителей.

Письма Идена в Лондон отражали его нараставшую тревогу по поводу того, что в Женеве очень плохое впечатление производила тактика английской делегации, критиковавшей и отвергавшей чужие предложения, но не предлагавшей со своей стороны ничего позитивного. Это длилось уже год. Даже самым наивным людям стало ясно, что Англия не желает разоружения и умышленно тянет время в расчете на то, что в конце концов конференция тихо скончается. Идеи видел, что все это причиняет ущерб престижу Англии, и хотел как-то поправить дело. Он предложил выработать детальную конвенцию о разоружении и положить ее на стол конференции с тем, чтобы снять с Англии ответственность за ее провал. "Мне представляется единственной оставшейся у нас возможностью, - писал Иден Саймону, - в случае, провала конференции четко продемонстрировать перед всем миром, что мы сделали все возможное для обеспечения ее успеха". В Лондоне поняли обоснованность его тревоги. Так родилась идея, вскоре вылившаяся в документ, известный в литературе как "план Макдональда" и почему- то получивший незаслуженно широкую рекламу.

Реализовывалась эта идея с непостижимой быстротой. То, что Форин оффис и другие министерства не смогли сделать за многие годы подготовки к Конференции по разоружению и за первые 13 месяцев ее работы, Иден и два сотрудника его аппарата - Александр Кадоган и Уильям Малкин выполнили в Женеве за один уикенд. Для выработки такого документа, как международная конвенция о разоружении, - срок невероятный.

Подготовленный документ был быстро перепечатан, и 2 марта 1933 г. Иден с Кадоганом повезли его в Лондон. Макдональд, Болдуин, Саймон, Ванситтарт, а также комитет кабинета по внешней политике дружно одобрили проект конвенции. Было решено, что Макдональд и Саймон отправятся в Женеву, чтобы поторжественнее внести проект на рассмотрение конференции.

11 марта Макдональд и Саймон прибыли в Женеву. И здесь все предприятие чуть не рухнуло. Итальянский представитель на конференции Алоизи передал Макдональду приглашение Муссолини встретиться с ним. 14 марта Иден записал в дневнике: "Премьер-министр в полном восхищении от идеи визита в Рим и отказывается от всей идеи конвенции (о разоружении. - В. Т.). После ухода Алоизи мы беседовали с премьер-министром вдвоем. Я сказал ему, что, если он, пробыв неделю, покинет Женеву, даже не попытавшись что-либо предпринять, это произведет в высшей степени неприятное впечатление. В конце концов он согласился и признал, что конференции нужно "кинуть что-то в клюв"".

16 марта 1933 г. Макдональд выступил на Конференции по разоружению и изложил свой план решения проблемы, представив английский проект конвенции. Речь, по словам Идена, "критиковали за сумбурность и напыщенность, но она сделала свое дело". Так называемый "план Макдональда", а точнее план Идена - Кадогана - Малкина, представлял собой винегрет из различных приемлемых для Англии предложений, внесенных ранее на конференции. Отсюда - быстрота и легкость его изготовления. В то же время его авторы провели четкую тенденцию: план содержал аргументацию в пользу перевооружения Германии и предусматривал определенные преимущества для Англии в области вооружений по сравнению с другими странами.

Перед Иденом стояла неблагодарная задача: он должен был всерьез обсуждать со своими партнерами документ, который был состряпан и помпезно внесен на рассмотрение конференции не с целью решения проблемы разоружения, а как дезинформационно-пропагандистский ход, призванный замаскировать негативную позицию Англии и снять с нее ответственность за грядущий близкий провал конференции. Сложность заключалась в том, что партнеры Идена прекрасно понимали смысл английской "инициативы". Идену приходилось делать хорошую мину при плохой игре.

Его партнерами в Женеве были крупные буржуазные деятели и дипломаты тех лет, такие как француз Бонкур, немец Нейрат, австриец Дольфус, итальянец Алоизи, чех Бенеш, румын Титулеску и американский наблюдатель Дэвис. От них Иден многому научился в области буржуазной дипломатии и техники ведения переговоров. И если впоследствии его считали мастером дипломатических переговоров, то именно Женеве 1932 - 1933 годов принадлежит первостепенная роль в шлифовке этого умения. За прошедшие долгие месяцы работы Конференции по разоружению Иден привык к Женеве, проводил там много времени и чувствовал себя как дома в викторианского стиля гостиной своего номера в отеле "Бо риваж".

Сразу же после внесения на рассмотрение конференции английского проекта Макдональд поспешно выехал в Рим, на встречу с Муссолини. Его отъезд лишний раз продемонстрировал отрицательное отношение Лондона к конференции и показал, что, как бы ни тужилась английская печать, рекламируя "план Макдональда", сами англичане не принимают его всерьез. Переговоры в Риме сразу же переключили внимание дипломатии европейских стран с Женевы на Италию, и "план Макдональда" был оставлен без особого внимания. Встреча же английского премьера с итальянским фашистским диктатором выявила действительное направление английской политики, состоявшее в достижении соглашения с фашистскими державами. Конкретно Макдональд надеялся достичь этого в рамках "пакта четырех", включавшего Англию (для нее, конечно, предназначалась руководящая роль), Францию, Италию и Германию. "Ирония заключается в том, - замечает биограф Идена Д. Бардене, - что не успел еще Гитлер уничтожить демократию в Германии, а мы уже бежали за ним, умоляя его объединиться вместе с Муссолини в пакте четырех держав".