Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич. Страница 34

В Берлине ликовали. Очередная нацистская авантюра увенчалась успехом, политические и стратегические позиции фашизма стали более прочными. А. Дж. П. Тэйлор позднее заметил, что 7 марта было "последним шансом, когда Германия могла быть остановлена без всех страданий и жертв большой войны". И если это не было сделано, то только по вине английского правительства. Рандольф Черчилль следующим образом сформулировал итоги деятельности этого правительства в связи с ремилитаризацией Рейнской области. "Мы, - писал он, - миновали еще один верстовой столб на дороге к войне, по которой... нас гнали Болдуин, Макдональд, Чемберлен, Хор, Саймон, Галифакс и Иден".

Благоприятную ситуацию использовал и итальянский фашизм. Муссолини продолжал свое разбойничье дело, стремясь поскорее завоевать всю территорию Эфиопии. Итальянские чернорубашечники не останавливались перед самыми зверскими методами ведения войны. Были применены газы. Итальянские самолеты умышленно бомбили госпитали.

Усилия же английской стороны в это время были направлены на то, чтобы не допустить закрытия Суэцкого канала для итальянских судов и методом затяжек предотвратить применение к Италии нефтяных санкций. Это было продолжение прежней линии заискивания перед фашистским диктатором.

Еще 6 января 1936 г. Иден, только что приняв портфель министра иностранных дел, уверял итальянского посла, что утверждения печати о его антиитальянских настроениях совершенно не соответствуют действительности, так же как и слухи о его "каких-то острых личных расхождениях" с Муссолини, и в заключение выразил готовность сотрудничать с дуче.

5 мая итальянские войска заняли Аддис-Абебу и вскоре оккупировали всю Эфиопию. Хайле Селассие отправился в эмиграцию в Англию, где был принят более чем прохладно.

Ход событий поставил вновь вопрос о санкциях против агрессора. И здесь английское правительство проявило подчеркнутое усердие по отмене введенных Лигой Наций экономических санкций против Италии. Его не смущало то обстоятельство, что санкции были введены официально по предложению Англии, что они должны были остановить агрессию, но не достигли этой цели, что, предлагая отменить санкции, Лондон делает поворот в своей политике на 180 градусов.

6 мая Остин Чемберлен в палате общин потребовал отмены санкций. Через месяц Невиль Чемберлен в нашумевшей речи в "клубе 1900 года" заявил, что продолжение политики санкций представляется ему "чистым безумием".

После этого вступил в игру Иден. Именно он, пользовавшийся репутацией поборника Лиги Наций и участвовавший ранее в принятии решения о санкциях, 18 июня объявил и "объяснил" в палате общин решение английского правительства отменить санкции против Италии. Годами он произносил многочисленные речи в пользу коллективной безопасности, а теперь открыто выступил против мер, направленных к достижению этой цели.

"Правительство его величества, - возвестил Иден палате общин, - после тщательного взвешивания и по совету, который я как министр иностранных дел счел своим долгом дать ему, пришло к заключению, что больше нет смысла продолжать осуществлять эти меры как средство давления на Италию".

Он не погнушался привести избитый аргумент о том, что санкции приведут к войне, которая "не ограничится пределами Средиземного моря". Это был заведомый обман, ибо еще в декабре 1935 года правительства Турции, Греции и Югославии дали Англии обязательство выступить на ее стороне, если Муссолини совершит "акт бешеной собаки", то есть ответит на санкции объявлением войны Англии. Против этой комбинации держав, за спиной которых стояли другие члены Лиги Наций, никакая "бешеная собака" не рискнула бы выступить.

Возмущение представителей лейбористов в палате выразил Гринвуд, заявив, что предложение Идена - "предательство Лиги Наций". Другие депутаты кричали: "Позор!", "В отставку!". Лейбористская партия опубликовала по этому поводу манифест под названием "Великое предательство". Так выявилось истинное лицо Антони Идена.

В середине 30-х годов в Европе развернулось движение Народного фронта, явившееся реакцией со стороны народов на наступление фашизма в ряде стран, на возрастание опасности новой войны и политику "умиротворения" агрессоров, практикуемую правительствами Англии, Франции и США. Вокруг рабочего класса объединялись мелкая буржуазия, интеллигенция и некоторые буржуазно-либеральные круги. В 1936 году в результате парламентских выборов пришли к власти правительства Народного фронта во Франции и Испании. Фашизм тем самым получил сильный отпор. В июле 1936 года монархо-фашистская реакция и военщина в Испании подняли мятеж против законного правительства. С самого начала мятежники действовали в теснейшем союзе с германским и итальянским фашизмом. Поддержка фашистских бунтовщиков вскоре превратилась в прямую военную интервенцию Германии и Италии против Испанской Республики.

Для правящих кругов Англии и Франции создалась сложная ситуация. Победа мятежников и интервентов таила в себе серьезную опасность для этих стран. Под угрозой оказались их интересы на Средиземном море и в Северной Африке. Победа фашизма в Испании при помощи извне сделала бы в будущем эту страну естественным союзником Германии и Италии против Англии и Франции. Безопасность английской крепости в Гибралтаре и всего морского пути через Средиземное море в Юго-Восточную Азию ставилась в зависимость от благорасположения фашистских держав. А Франция попадала в клещи враждебных ей сил со стороны Рейна, альпийской границы и Пиренеев.

В то же время разгром фашистского мятежа в Испании и сохранение правительства Народного фронта резко ослабили бы реакционные силы в Европе вообще и в Англии и Франции в частности и повели бы к серьезному упрочению левых сил. Этого правящие круги обеих стран допустить не могли. Классовые интересы четко определили линию поведения английского и французского правительств в отношении революционно-освободительной войны в Испании. И Лондон, и Париж в ущерб интересам своих народов предпочли поддержать фашизм против социализма. "Умиротворение" фашистских держав перерастало в прямую поддержку их агрессии на европейском континенте.

Обоснованием такой позиции служило утверждение, что любые другие действия в отношении испанских событий повлекут за собой общеевропейскую войну. Тезис не новый. "Умиротворители" привыкли запугивать народ войной, чтобы он принял их политику. С таким аргументом мы встречались и при организации невмешательства в итальянскую агрессию в Эфиопии.

Между прочим, эту концепцию опровергают события, относящиеся к самой войне в Испании. В 1937 году итальянские подводные лодки начали топить нейтральные, не исключая и английские, торговые суда в Средиземном море. Подводное пиратство поставило под угрозу английские военно-морские позиции там, а также права других стран. В связи с этим в сентябре 1937 года в Нионе на Женевском озере состоялась международная конференция, которой понадобилось всего 48 часов, чтобы договориться о мерах по борьбе с фашистскими пиратами. Результаты сказались мгновенно. Нападения итальянских подводных лодок на торговые суда прекратились. Указанные меры не только не вызвали опасность возникновения войны, но, наоборот, послужили делу мира.

Английские консерваторы - хитроумные политики. Они изобрели такой способ поддержки фашизма в Испании, который многими не искушенными в политике людьми воспринимался как выражение нейтралитета в отношении происходивших там событий. Было выработано "соглашение о невмешательстве" в испанские дела, которое подписали 27 стран. Соглашение предусматривало запрещение экспорта и транзита оружия и военных материалов в Испанию. С первого взгляда это могло выглядеть как возможность для испанского народа без вмешательства извне, самостоятельно решить свои проблемы. Но то была лишь обманчивая внешность, за которой скрывалось хитроумное средство содействия удушению испанской революции.