Солнце - Думбадзе Нодар Владимирович. Страница 2

— Пусти ее! — крикнуло Море.

Солнце улыбнулось.

— Отпусти ее ко мне! — попросило Море.

— Бери! — Солнце слегка подтолкнуло девушку. Она бросилась в море. Сотни алчных, горящих глаз провожали ее.

— Ах, вот это жизнь! — простонала, млея от удовольствия, девушка.

— Вот это жизнь! — подтвердило Солнце.

— Вот здесь, батюшка, раздевайтесь здесь! Тут народу меньше…

Милиционер опустился на песок и указательным пальцем смахнул выступивший на лбу пот. Молодой священник огляделся, снял с головы фиолетовую скуфью, бросил ее на песок, потом снял с шеи тяжелый серебряный крест, положил его рядом со скуфьей и прикрыл их белой рясой.

— Остались бы на Синопском пляже, людей там было не больше! — проговорил священник то ли обиженно, то ли с иронией.

— Море без людей в такое время не бывает! — ответил милиционер. Он начал раздеваться, в душе проклиная начальство. «Вот не было заботы, так подай! Ухаживай тут за попом!..»

Милиционер вошел в воду.

— Теплая? — спросил священник.

— Кипяток! Спускайся, батюшка!-Милиционер приготовился нырнуть.

— Слышь, поди-ка сюда, ради бога! — позвал его священник. — Убери их отсюда, неловко как-то… И он искоса взглянул на лежавшие рядом рясу, милицейскую фуражку и револьвер.

Милиционер нехотя вылез из воды. Подумав немного, он прикрыл фуражку брюками, а револьвер -. гимнастеркой. — Так сойдет?

— Зачем ты его тащил с собой? — спросил священник, вступая в воду.

— А что же мне делать, батюшка? У тебя крест, у меня револьвер. Мой крест — оружие!

— Крест сатаны! — перекрестился священник и быстро с головой окунулся в воду. Спустя минуту он вынырнул, щурясь от удовольствия.

— Вот это жизнь!

С золотым крестиком на груди, чернобородый, со опадающими на плечи мокрыми, длинными волосами, он напоминал сбежавшего из дому хиппи. Милиционер же — стройный, аккуратно подстриженный, свежевыбритый — выглядел вполне респектабельно.

— Смотри-ка, батюшка, какие девушки строят тебе глазки!

Священник обернулся. В нескольких шагах от них группа обнаженных девчат весело переговаривалась, вызывающе поглядывая .на молодого священника.

— За монаха, что ли, принимают меня!

Милиционер рассмеялся.

— Девки, как куропатки! Нам бы их сейчас, а, батюшка?

— Мм-м… Не отказался бы! — улыбнулся священник. «Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в милиционеры!» — подумал он и бросился в воду.

«Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в священники!» — подумал милиционер и последовал за ним.

— А семья-то у тебя есть, батюшка? Жена, дети? — спросил он, подплывая к священнику.

— Пока нет.

— Ты что, святой дух?

— Святой дух один на свете! — ответил священник и лег на спину.

— А говорили — три?! — усмехнулся милиционер.

— Как это три?! — Священник быстро перевернулся в воде.

— А так! Отец, сын и дух святой! — гордо отпарировал милиционер.

— Это так — триединое божество, трое в одном лице, парень!

— Так не бывает, батюшка!

— Бывает! Видишь солнце? Оно ведь тоже триедино: диск, нимб и свет. Понял? Три неразделимые части одного целого! Понял?

— Конечно! — улыбнулся милиционер.

Священник вылез из воды и лег на раскаленный песок.

— Как тебя звать, батюшка? — спросил вдруг милиционер.

— Нодар. — Священник взял камушек, поиграл им на ладони, потом размахнулся и бросил его в море.

Милиционер прыснул.

— Ты чего? — спросил священник.

— Я думал, ты Онуфрий, или Лука, или еще кто в таком же роде… Калистрат, что ли! А ты, оказывается, Нодар! — И он закатился смехом.

Глядя на хохочущего милиционера, священник заулыбался. Потом встал и хлопнул его по плечу:

— Ладно, одевайся!

— Побудем еще, батюшка!

— С удовольствием бы, да скоро начало конференции…-Священник стал одеваться. Из-за поворота выехала черная «Волга». — Вот видишь, уже и машина подошла!

— Еще немного, батюшка!

— Да говорю тебе, с удовольствием остался бы здесь хоть до утра, но мне выступать на конференции!.. Пошли!

Облаченный в рясу, с огромным крестом на груди, священник рядом с милиционером, уже надевшим форму, почему-то напоминал арестанта.

— Вот печет, черт бы его взял! — проворчал милиционер.

— Это ты про солнце?

— Не про луну же!

— Перекрестись сейчас же! Перекрестись и попроси у бога прощения! — приказал священник.

Милиционер удивленно взглянул на него. «За кого он меня принимает?»— подумал он, поправляя фуражку. Священник понял свою оплошность и примирительно произнес:

— Негоже роптать на светило… Ведь оно — вечный образ солнечной ночи!

— Это еще что за чертовщина — солнечная ночь?

Священник обмер.

— О господи! Прости его, грешного, ибо по глупости своей не ведает слов своих!

— Нет, серьезно, батюшка, что такое солнечная ночь?

— Бог!

— Как же это — и солнце и ночь?

— Да. Есть солнце. И свет его настолько ярок, что в глазах человеческих темнеет от него. Потому — ночь.

Милиционер недоверчиво улыбнулся.

— Взгляни на солнце! — приказал священник.

Милиционер поднял голову и с минуту смотрел на сияющий диск солнца. Не выдержав, он зажмурился.

— Ну? Смотри, смотри!

— Не могу, батюшка!

— А ты заставь себя!

Милиционер повиновался. Лучи солнца раскаленными лезвиями вонзились в зрачки его глаз, но милиционер терпел.

— Ну, какого оно цвета?-спросил священник.

— Медного.

— Погляди еще!

После минуты нестерпимой боли милиционер закрыл глаза рукой. Закрыл и вскрикнул:

— Потемнело! Батюшка, солнце потемнело!

Священник молча направился к машине…

— Слышишь? — спросило Море.

— Слышу! — ответило Солнце.

— Это правда?

— Глупости! Разве Человек может постигнуть меня?

— Ты же его сотворило! — улыбнулось Море.

— Неправда! В сотворении его я не принимало никакого участия! Он существовал до моего пришествия, и не я-он сам нарек себя Человеком! Я и не ведаю, кто он, когда и откуда он появился!

— Дельфин, Дельфин! Я Чайка! Справа от вас большой косяк! — передали радиограмму с вертолета на сейнер.

— Я Дельфин! Вас понял! — ответили с сейнера. И тотчас же в воду стала опускаться огромная сеть. На лазурной морской глади запрыгали белые поплавки.

— Уходите подальше, за вами гонятся люди! — предупредило Море рыбий караван. Косяк круто изменил направление.

— Дельфин! Косяк уходит влево! Берите курс против солнца! Курс против солнца! — предупредили с вертолета рыболовов.

Сейнер развернулся, стал против солнца и полным ходом пошел наперерез отступавшему косяку.

— Опускайтесь ниже! Глубже! — звало Море, но было уже поздно. Косяк оказался в сетке.

— Поздравляем! — передали с вертолета.

— Спасибо! — ответили с сейнера.

— Конец! — испустило стон Море.

Подняли сеть, и море окрасилось кровью раздавленной собственной тяжестью рыбы. Над палубой, крича, закружились голодные чайки. К берегу заспешили любители рыбы.

Солнце золотой рукой извлекло из сети пригоршню рыбы и сверкающими серебряными монетами рассыпало ее по палубе.

— И так каждый божий день! — пожаловалось Солнце Морю, окуная в воду окровавленную руку.

— И так каждый божий день! — вздохнуло Море.

В промежутке времени с часу до четырех люди на берегу моря исчезли, словно земля их проглотила. Потом они вновь вылезли из своих нор и стали заниматься тем же, чем занимались с шести утра до часу.

Солнце возлежало на легких белых облаках и искоса поглядывало на мир.

К вечеру, когда Солнце совсем уже собралось было на покой, Море тихо сказало:

— Человек, которого ты покинуло утром, умер…

— Как, кончился? Исчез? -помрачнело Солнце.

— Нет. Люди не исчезают и не кончаются.

— Что же осталось от него? — Несчастный отец и несчастная жена.