Путин - приемный сын Ельцина - Платонов Сергей Владимирович. Страница 15

— Что вы с ним носитесь, как. со старым портфелем. Вам пора избавляться от его гипноза. У нас его давно раскусили. Он уже ни на что не влияет. А эти республики де-факто уже самостоятельные. Делайте, что отвечает вашим интересам. Мы вас поддержим. И защитим республики от московских реакционеров. Их руководители это знают лично от меня. Ну а как насчет кредитов? Мы можем на них рассчитывать?

— Здесь проблема. Конгресс не проголосует за выделение вам кредитов, пока Россия остается в Союзе.

— Ясно. Значит, надо быстрее это союзное ярмо сбрасывать. Думаю, до конца года это произойдет. Конфедерация Америку устроит?

— Вам решать. Мы примем любое решение, которое не направлено против нас.

На приеме в советском посольстве после традиционных двухсот пятидесяти граммов на глазах изумленных гостей Ельцин старательно облизал пальцы от икры и стал долго и нудно говорить о себе, о том, как советский народ пугали загнивающим Западом, как он строил коммунизм, а теперь так же активно строит капитализм. Закончил обращением к Бушу:

— Вот, я думаю, что хватит нам, понима-аш… враждовать. Пора дружить. Как говорится, понима-а-ш. перекуем мечи на орала. Настанет то время, когда мы и вы порежем все танки, ракеты, авианосцы и подводные лодки… Нет, не все. Одну подлодку оставим… хе-хе. Для экскурсий на Северный полюс. Так что. понима-а-ш. предлагаю тост за встречу на последней подводной лодке!

Все заулыбались и дружно выпили. Хотя ни Буш и ни кто другой из американских гостей толком не поняли, причем здесь подводная лодка. Да и кто их, русских, поймет?!

Вечером Ельцин добавил любимого виски и пошел в одних трусах бродить по подвалам резиденции. Потом вышел на улицу и стал «ловить» такси, объяснив своей и американской охране, что хочет поехать за пиццей. Успокоился только к полуночи.

Из Вашингтона Ельцин уезжал довольный собой. Настроение было боевое: «Наконец-то меня признали как лидера огромной республики, а с Горбачевым надо кончать, — его спектакль явно затянулся».

Самолет набрал высоту, выровнялся и плавно парил над океаном. Стюардесса разнесла свежие газеты. Козырев взял авторитетную «Вашингтон пост» и обмер. На первой полосе рядом со снимком Ельцина жирно набранный заголовок спрашивал читателя: «Кто такой, этот русский? Борец с коммунизмом или мастер демагогии и стакана?»

В официальной российской прессе, как заведено, визит первого президента России в США был назван важным и успешным.

Госпереворот

Весной 1993 года даже последнему российскому пастуху стало ясно — с Россией беда. Потом станет еще хуже, но тогда казалось, что погибель уже рядом. Инфляция за год составила 1500 процентов. Народ выживал как мог. А дельцы всех мастей пока еще не очень приметно, но уже жирели. Одураченный пропагандой Полторанина народ не понимал, что происходит и тем более что делать.

Ельцинско-гайдаровская экономика вошла в острое противоречие с советской политической системой. Дальнейшее их сожительство становилось явно невозможным. Не может так быть, чтобы в экономике правил капитал, а в политике — труд в форме Советов народных депутатов. У кого капитал, тот и управляет. Другого не дано. Попытка оппозиции через народное акционирование сгладить это противоречие результата не принесла из-за прямого обмана ельцинской клики и противодействия фактически управляющей Россией миссии Международного валютного фонда (МВФ) под руководством Джеффри Сакса.

Предполагалось, что бесплатная и всеобщая раздача приватизационных чеков населению, а потом их обмен на акции предприятий в ходе приватизации станет базой для создания истинно народной экономики. Чтобы не допустить сбоя этой схемы и не позволить дельцам скупить чеки, в законе о приватизации депутаты записали, что они должны быть именными и не подлежащими свободному обороту. Однако президент Ельцин подчинился не закону, а требованиям Международного валютного фонда и своим указом обязал Госкомимущество и Министерство финансов выпустить чеки в обезличенном виде, то есть на предъявителя. Это позволило дельцам, «браткам» и прочей мрази скупать чеки и обменивать их на акции предприятий. Вместо народной экономики получался дикий и криминальный капитализм. Ельцин и МВФ понимали, что договориться о защите своих интересов с группой коррумпированных олигархов всегда легче, чем с многочисленными владельцами народных акционерных предприятий.

В Верховном Совете о таком указе узнали случайно, потому что от депутатов его скрывали. По инициативе группы депутатов-коммунистов президента пригласили на сессию объясниться. Он наотрез отказался и пошел на крайнюю меру — объявил об особом порядке управления страной. Конечно, ситуация с чеками была только предлогом. На деле в такой форме Ельцин задумал разрешить то самое противоречие между экономической и политической системами в пользу капитала, а заодно и своей диктатуры. Попытка депутатов объявить Ельцину импичмент (недоверие) не прошла. И в стране сложилось двоевластие, которое, как известно, долго длиться не может.

Директор Международного валютного фонда Мишель Камдессю в очередной раз приехал в Москву для инспекции. Встречаться с Ельциным не хотелось. В экономике и финансах российский президент беспомощный. Вечно грузит проблемами и только умеет клянчить деньги. Полностью зависит от решений МВФ, но не терпит и намеков на зависимость. Постоянно капризничает. В Вашингтоне уже подумывали о его замене. Видимо, он своей почти звериной интуицией это почувствовал и постоянно намекает, что списывать его еще рано.

Использовать таких выгодно, а общаться — неприятно. Другое дело председатель правительства Виктор Степанович Черномырдин, или ЧВС, как звали его за глаза. Охота, рыбалка, песни под баян, шутки, прибаутки и никаких просьб. Поэтому, когда позвонили и сказали, что президент болен и с ним займется Черномырдин, Камдессю обрадовался. Тем более что в предыдущий приезд Черномырдин обещал устроить охоту на медведя. Было бы очень символично экономическое и политическое подчинение «русского медведя» закрепить отстрелом медведя в буквальном смысле.

Наскоро, для видимости переговорив с Гайдаром, который мнил себя великим экономистом, но на самом деле всего лишь покорно визировал проекты законов, указов и постановлений, подготовленных миссией Сакса, Камдессю встретился с ЧВС и они вместе уехали в охотничье хозяйство Завидово. Фактического хозяина страны сопровождал премьер-марионетка. Перед охотой за обедом «директор» России успел высказать ЧВС озабоченность попытками коммунистов в Верховном Совете заблокировать процесс приватизации. Он также потребовал, чтобы в бюджете на следующий год было предусмотрено повышение налогов и сокращение социальных расходов. Иначе очередного кредита России не видать.

— Мишель, социалку мы срежем, не вопрос, а налоги повышать некуда. Эти отказываются платить. Уже зарплату выдают в конвертах, — объяснял Черномырдин.

— Виктор, — с ударением на «о», возразил «директор», — но без приватизации и повышения налогов у вас не будет денег на погашение наших кредитов. Мы должны быть уверены, что вы деньги возвратите. Таково условие.

Сейчас в это трудно поверить, но с того времени и вплоть до августа 2006 года Россией правил МВФ, контрольным пакетом акций которого владел Вашингтон. Только когда мы расплатились по долгам СССР, а Владимир Путин принял «ультралиберальный план Трефа», миссия МВФ покинула Москву. За это время была разрушена промышленность и внешняя торговля, из страны вывезены почти все накопления на сумму около триллиона долларов, и она превратилась в сырьевой придаток ведущих экономик Запада. Таким образом, не сделав ни единого выстрела, американская администрация оккупировала Россию почти на пятнадцать лет. Да и как этому не быть, если еще до недавнего времени Центральным банком страны руководил Игнатьев — один из выпускников «шопронских семинаров», а крупнейший частный Альфа-банк России возглавляет все тот же Авен. К тому же по ведомствам продолжают плодиться и размножаться «чубайсята», в любой момент готовые «лечь» под тех, кто больше даст кредитов. Отдавать-то налогоплательщикам. Новый глава Центрального банка Набиуллина — ученица Грефа тоже из этой когорты. Она же тесно связана с Высшей школой экономики — главным оплотом российских неолибералов.