Путин - приемный сын Ельцина - Платонов Сергей Владимирович. Страница 42

— Хочу обсудить главный вопрос. Я решил уходить досрочно. Хватит. Сделано немало. Хотя были, пони-маш. и ошибки. В последний день декабря подпишу указ и передам ядерный чемоданчик. Позовем, как положено, патриарха. Все чин чином. От вас хочу одного. Чтобы вы подписали указ о гарантиях. Моих и семьи. Там, понимаш. бытовых, от преследования и прочее. Пора открывать дорогу молодым. В новый век — с новым президентом.

— Борис Николаевич, может, уйдете в срок? — робко спросил Путин. — Я не совсем готов.

— К этой должности, Владимир Владимирович, нигде и никого не готовят. Президентами становятся по велению судьбы. Ну и. — Ельцин криво усмехнулся, — по велению президентов. Из вас — получится. На сто процентов уверен. Вы у меня — последняя надежда!

Когда в последний день декабря 1999 года Ельцин в последний раз вышел из кремлевского кабинета, Путин записал новогоднее обращение, провел встречу с членами Совета безопасности и остался один. Совсем один. И не столько в кабинете. Сколько в Кремле, в стране, в мире. Потому что так бывает со всеми, кто оказывается на вершине власти. Все меняется в одно мгновение. Соратники, советники, помощники — все не в счет. Даже семья. Человек вершины обречен быть на виду, в окружении ив тоже время оставаться одиноким. Его удел быть постоянно наедине с собой и мыслями о своей стране, о странах-соседях, союзниках и конкурентах, атои странах-противниках.

Время шло к полночи. Пора было уезжать домой. Но и прерывать это тяжкое и одновременно сладостное состояние не хотелось. Поэтому, выйдя из резиденции, он показал охране знаком следовать за ним, а сам, чуть убыстряясь, пошел через пустынную Ивановскую площадь, мимо Большого Кремлевского дворца и здания Оружейной палаты к выходу из Кремля. Как бы продлевая состояние этого нового и еще совсем неизведанного чувства одиночества. Машины и охрана медленно и поодаль двигались следом. И пока шел, в мыслях успел пролистать всю жизнь, которая непонятным ему самому образом вознесла на властную вершину. Перед Боровицкой башней он сел в президентский автомобиль со штандартом и выехал за кремлевские стены, чтобы завтра и потом еще много раз по утрам стремительно въезжать через эту же башню для работы на Кремлевский холм.

Черная полоса в отношениях Березовского с Путиным не задержалась. Первый звонок прозвенел уже через месяц после приведения Путина к президентской присяге.

В этот день Березовского вызвал на допрос следователь Генеральной прокуратуры. Правда, пока в качестве свидетеля. И он узнал, что контролируемые им как самым крупным акционером «Аэрофлот» и Общественное российское телевидение проверяют следователи Генеральной прокуратуры на предмет выявления причастных к крупным хищениям собственности этих акционерных компаний. Первая проверка началась еще под нажимом премьера Примакова. Казалось, с его уходом все прекратится. Но прокуроры продолжали «рыть». И тут произошел по-крупному первый облом в его расчетах. Обращение к теперь «своему» президенту Путину: «Володя, мы так не договаривались.» — желаемого результата не принесло. Ордер на его арест уже был выписан. Предупрежденный об угрозе неким доброжелателем, он не стал испытывать судьбу и укрылся в Лондоне, из которого, как и «с Дону», выдачи нет, заявив на прощание: «Лучше быть политическим эмигрантом, чем политическим заключенным».

Через десять лет он навсегда покинул этот мир обедневшим эмигрантом, тоскуя по России и в полном одиночестве. И что бы о нем ни говорили, никому и никогда не удастся умалить его былую фантастическую влиятельность, хотя и со знаком «минус», на российские политические процессы и дьявольское мастерство «делать президентов». А последствия этого и других демонических способностей и деяний этой явно нестандартной личности еще долго и по-разному будут сказываться на нашей жизни. Хотя эпоха олигархов типа Березовского с его уходом завершилась. Теперь наступили времена олигархов путинского розлива типа Сечина, Ковальчу-ков, Ротенбергов и Тимченко.

Судьба Бориса Березовского дает основания и для другого — главного вывода: смертный человек, взявший на себя функции вечного Божьего промысла по устройству власти, каких бы он ни был способностей, обязательно окончит жизнь банкротом от пагубной безбожной гордыни.

Контракт

Май 2000 года является началом собственно президентства Путина. Выборы прошли успешно, волнительная церемония приведения к присяге позади. Настал третий и важнейший этап — утверждение председателя и формирование правительства. Однако выбора не было. Ельцин и Семья продвигали Михаила Касьянова. Статного красавца с приятным бархатным баритоном.

— Михаил Михайлович, давайте договоримся. Вы на мою поляну не заходите. Это силовики, внутренняя и внешняя политика. И еще — прошу вас, будьте аккуратнее с олигархами и другими любителями властных кабинетов. Теперь к вам зачастят. Они любят потолкаться в высоких приемных. Да, еще. Ни для кого не секрет ваши симпатии к «нефтяникам» и тезкам Ходорковскому и Фридману. Ребята они хорошие, но палец в рот не клади. Откусят по локоть. Договорились?

— Договорились, а вы, Владимир Владимирович, — решился выставить встречное требование-предложение Михаил, — не вмешиваетесь в экономические вопросы. И еще. На практике нельзя исключить того, что вы захотите использовать право президента на досрочную отставку правительства. Поэтому прошу, если такое случится, сделать это с публичным объяснением причин всему составу правительства. Прежде это делалось келейно. Например, один из моих предшественников по Министерству финансов Лившиц узнал об указах президента о своем назначении и освобождении из программы «Новости».

— Хорошо. Будем считать, что контракт заключен. Сейчас же и направлю по вашей кандидатуре представление в Государственную думу.

Так сорокадвухлетний Михаил Касьянов, в прошлом обычный мальчишка из подмосковного Солнцева, автодорожник, не построивший ни одной магистрали и финансист без специального образования, стал председателем правительства России — огромного и очень сложного по многим параметрам государства. До этого в течение четырех лет он был заместителем, первым заместителем министра финансов, министром финансов и четыре месяца работал у премьера Путина заместителем. А фактически исполнял обязанности премьера, так как сам Путин с конца декабря 1999 по май 2000 года исполнял обязанности президента России. Работалось им в то время комфортно. Никаких самостоятельных политических амбиций Михаил Михайлович не проявлял. Поэтому, когда Путин избрался президентом, он не стал противиться рекомендациям Семьи и предложил Касьянову на четыре года тот самый контракт.

Для укрепления своих позиций Путин назначил к москвичу Касьянову министром финансов и заместителем председателя правительства питерца Алексея Кудрина, а при оставшемся от Ельцина руководителе администрации президента Волошине «посадил» самых преданных своих людей Дмитрия Медведева и Игоря Сечина. Оба тоже питерцы из команды Собчака — Путина. Потом вслед за этими пионерами подтянулись Зубков со своим зятем Сердюковым, Козак, Чуров, Миллер и др., как говорится, свои в доску. Но это будет потом.

В российской истории министр финансов однажды становился председателем правительства. Произошло это событие в 1903 году. Им был математик по образованию и железнодорожник по трудовой биографии Сергей Витте при императоре Николае II. Проработал недолго — три года. Но за это время приведенные им же в порядок финансовые дела опять расстроились. И пришлось уступить место премьера Столыпину. Функции у министра финансов, с одной стороны, и премьера с остальными министрами, с другой стороны, разные. Первый деньги собирает и хранит, второй — тратит.

Михаил Касьянов, так же как и Витте, не имел специального финансового образования. Окончил Московский автодорожный институт по специальности «дорожное строительство». Многие годы работал рядовым экономистом еще в советском Госплане. И только после окончания Высших экономических курсов карьера ускорилась. На момент развала СССР уже был начальником отдела. В Министерстве финансов российского правительства ему предложили пост директора департамента внешнего долга. По поручениям Гайдара активно занимался международными финансами. В 1995–1996 годах был уполномоченным правительства на переговорах по урегулированию государственного внешнего долга России с Парижским и Лондонским клубами кредиторов. В результате долги рассрочили, а Михаил получил пост заместителя министра. Подъем в карьере продолжился после исполнения одного секретного поручения самого президента Ельцина.