Руководящие идеи русской жизни - Тихомиров Лев Александрович. Страница 31

Государство, «государственный союз», есть лишь завершение, а не упразднение национального. Государство лишь связывает воедино, проводит до общего центра нити национальной работы. В этом вся его роль и значение. Если нет национальной работы — не из чего создавать и государство. Наоборот, чем оживленнее национальная жизнь и национальное расслоение, тем необходимее государство как обязательная, объединительная организация. Его исходными пунктами поэтому являются естественно сами национальные слои, которые, во-первых, своей работой указывают, в чем потребна обязательность, во-вторых, в своих центральных пунктах являются готовой служебной силой для государства. Лишь там, где кончается эта слоевая организация, необходимо создание организации чиновнической, но там, где есть живой национальный слой, пригодный для государственной работы, излишне создавать другой, искусственный, который, не будучи необходим, даже делается вреден, потому что является конкурентом национального слоя и невольно подавляет его.

Естественно видеть, что начало власти, выражающее самый дух нации, особенно охотно ищет свои государственные орудия там, где они создаются национальной же работой. Оно дает этим слоям сословный характер, обращает их на службу государству и лишь промежутки между ними заполняет искусственной бюрократической организацией. При этом государственная организация на многих пунктах является неразрывно связанной с нацией, и из сословной службы черпает лучший персонал даже для службы бюрократической. Таким образом, получается наиболее дешевая, наиболее национальная государственная организация, наиболее способная сознательно исполнять предначертания Верховной власти, проникнутой тем же национальным духом. С другой стороны, эта государственная организация наименее способна превращаться в то опасное бюрократическое «средостение», которое отделяет Верховную власть от народа почти с той же силой, как парламентарное «средостение» профессиональных политиканов.

Таким образом, для единоличной власти необходим развитой социальный строй. Он составляет естественное дополнение монархии, и даже ее необходимое условие точно так же, как сама монархия, является естественным дополнением развитого социального строя, настоящим «увенчанием здания» его.

XXXVIII

Аристократический и демократический элементы в монархическом управлении

Построение государства на самых национальных слоях, на данных, создаваемых социальным строем, имеет своим дальнейшим последствием возможность удобной комбинации в управлении элементов аристократического и демократического.

Известно из истории всех процветающих монархий, как охотно монархическая власть допускает оба эти элемента в управление, как ищет их, стараясь даже создавать их. Только абсолютистская идея изменяет этому правилу, стараясь, наоборот, устранить отовсюду массу народа попечением чиновника и администрации и уничтожить аристократию в пышном бездействии куртизанства. В нашей истории не обошлось и без влияния абсолютистской идеи. Но, вообще говоря, как правило, все низшее управление у нас целые века было пропитано и доселе остается пропитанным демократическим элементом, тогда как высшее столь же сильно опиралось на элемент аристократический.

Внутренние причины этого совершенно понятны. Низшее управление есть конкретное приложение идей, вырабатывающихся в высшем. Масса же народа всегда бессильная в предвидении последствий всякой общей идеи, есть, однако, лучший судья последствий ее совершившегося конкретного применения. Приносит ли принятая мера облегчение или ухудшение — суждение об этом массы есть результат непосредственного ощущения, которое вернее всего, конечно, у того, кто испытывает принятую меру на самом себе. Демократический элемент, столь ничтожный в роли Верховной власти, мало способен и в роли высшего управления. Но он имеет свои незаменимые достоинства в деле управления низшего.

Нельзя не заметить при этом, что характеристической чертой этого привлечения демократии к управлению является при господстве монархии то, что демократия допускается к управлению все-таки не в состоянии толпы, а в состоянии организованных групп. Демократия при этом по возможности аристократизируется. Ее выразителями являются «лучшие люди», представители социальных групп, а не простого численного большинства. Сверх того, никогда монархическое начало не остается при этом и без своих непосредственных агентов в виде контроля управления и принятия мер принуждения к действительному исполнению закона.

Подобно тому, как элементы массы народа обычно участвуют в низшем управлении, в управлении высшем столь же обычно присутствие аристократии. Как демократия снизу, так и аристократия сверху не допускаются до узурпации правительственных органов. Мы знаем и у себя в истории эпохи жестокой борьбы с аристократическим элементом, выходящим из рамок естественных при монархическом начале. Но, обеспечив государство от этой опасности, монархия обычно строит высшие органы управления по преимуществу из аристократических элементов. При этом достигаются действительно очень важные выгоды, так как аристократия, вообще говоря, при сколько-нибудь нормальном состоянии представляет наиболее зрелую политическую и социальную мысль страны, ее опыт, ее традицию. Во многих отношениях она незаменима в области высшего управления, так как, вообще говоря, никакая личная гениальность не представляет стольких гарантий для государственной разумности меры, как традиционный опыт, представляющий собой гений прошлого, освобожденный от всяких личных увлечений.

Такая система управления может считаться естественной при монархической Верховной власти. По степени сохранения народа и монархического начала в здоровом состоянии политический строй монархий обыкновенно представляет различные комбинации в смысле обрисованной выше схемы. Без сомнения, по внутренней потребности в такой системе управления монархическая Верховная власть всегда так заботится о поддержании социального строя, необходимого для нее. В этом монархия резко отличается от демократий, правительство которых обыкновенно самым равнодушным образом относится к социальной дезорганизации. Это понятно, ибо никакая социальная дезорганизация не уничтожает народ как численную массу, как толпу, а следовательно, не подрывает демократической Верховной власти, а даже наоборот, скорее обеспечивает ее. Чем более организован народ в социальном смысле, тем более ограничивается сила простого численного большинства личными и групповыми авторитетами. Для монархии, напротив, эта внутренняя организация, заставляющая авторитет численной силы стушевываться перед авторитетами нравственными, составляет наиболее удобную почву действия.

XXXIX

Право и свобода. — Их оттенки при различных основах Верховной власти. — Демократическое построение обязанности на основе права

Предшествующие главы показывают, что способы действия различных начал Верховной власти в достижении общей цели этой власти неодинаковы. Но наблюдение показывает также, что это различие простирается гораздо глубже, давая очень не одинаковые оттенки понятиям свободы, права, обязанности и государственной жизни.

Нам необходимо остановиться несколько на этих различиях, неизбежно отзывающихся на правовых отношениях вообще.

Выше было замечено, что государство вообще является высшей охраной права и свободы. Это совершенно понятно. Государство устанавливает обязательные нормы гражданской жизни, а следовательно, ограничивает свободу каждого, но этим самым ограничивает возможность каждого стеснять свободу другого и, стало быть, в этих размерах обеспечивает ее для каждого. Так устанавливается, если мы припомним выражение Б. Чичерина, разумная свобода, сообразованная с задачей не мешать чужой свободе.

Государство в этом случае является охраной свободы личности не только в отношении других личностей, но и в отношении общества. Как член общества, каждый человек живет в одной или нескольких его группах, внутри которых имеет свои права, но точно так же испытывает известное подчинение. Это подчинение — семейное, корпоративное, сословное могло бы переходить необходимые границы и доходить даже до подавления личности, если бы государство не ставило для него рамки, сообразованные не с одними целями данной группы или сословия, но целями совокупной национальной жизни. Такая охрана личности от посягательств общественных групп особенно важна для свободы, и только с ней воспитательное значение общественной среды, сохраняя все свои ценные стороны, утрачивает опасные, способные подавлять личность. Государство в этом отношении, как и в других, является необходимой достройкой общественной организации.