Герой! - Дункан Дэйв. Страница 31

Ваун припускает по тропе. В голове туманные мысли о чудовищах, но сзади он слышит поступь спейсера, и ему кажется, что быть скормленным какому-нибудь жуткому чужеродному артефакту — не самая вероятная перспектива для него в настоящий момент. Потом, может быть. О «потом» он не думает, как и о унизительном возвращении в деревню. Или в лагеря.

На каменистых участках он сбавляет бег, а когда тропинка становится мягче — набирает скорость, петляет в высоком кустарнике, гнущемся под сочными малиновыми и белыми цветками. Запахов столько, что кружится голова… сияющий зелено-голубой морской пейзаж прекраснее, чем он когда-либо мог себе вообразить… плавучие бугорки растительности покрыты красными и розоватолиловыми цветами… скалистые пики гор поднимаются из джунглей. Он не слышит больше погони и оглядывается — никого в поле зрения. Скорее всего это искусная шутка, а Тэм комфортно едет сзади на карте, и от смеха у него отваливается высокообразованная голова. Ну, а Вауну больше нравится бежать и быть самому по себе.

Он достигает развилки, там стоит сим, указывающий направо. Ваун минует его, и он исчезает.

Хорошо поупражняться после четырех дней пребывания взаперти. Бустер плохая замена естественным вещам. Подъем становится круче, Ваун дышит тяжелее, рубашка и шорты липнут к телу… и он на финише. Он замирает перед странным зданием на прогалине, похожим на клетку, — фундамент и крыша, а стен почти нет, только колонны — прекрасный вид на залив и серебристый водопад, но кому может понадобиться здание ради одного только прекрасного вида? Внутри, развалившись в креслах перед каменным столом, едят офицер службы безопасности Йецер и еще какой-то мужчина. Больший стол позади них завален таким количеством еды, которого хватило бы на целую деревню. Они смотрят на него — Йецер с нескрываемой неприязнью, а второй — открыв от изумления рот.

Ваун, задыхаясь, указывает назад, туда, откуда он прибежал:

— Просто он…

— Да, мы знаем, — говорит тот, кто и есть, наверное, адмирал Рокер. Служба безопасности нам доложила.

Ваун видит, что Рокер еще здоровее Йецера, то есть он поистине огромен.

Это видно, поскольку на нем лишь яркие плавки и полотенце через плечо. На нем столько же волос, сколько на любом деревенском парне, и его волосы светлее, но он не слизняк с Дельты. У него не правильной формы лицо, выдающийся нос, очень длинная верхняя губа, и потом — мальчишек в деревне не кормят так, чтобы у них выросли такие мышцы. Однако в его взгляде есть нечто от Олмина, достаточно неприятное: упоение причиняемой болью. Поразительно голубые глаза.

Вауну не предложили сесть, и он стоит, дышит и истекает потом. Хочется пить.

Рокер приходит в себя. Не отводя глаз от Вауна, он сгребает что-то серебряной вилкой и заталкивает это в рот.

— Потрясающе! — Жевок. — Похожи, как два пипода. Этот, конечно, моложе. Жевок. — Ну, может быть, в вашем рассказе что-то и есть, охранник.

Он кривит верхнюю губу в некоем подобии улыбки, демонстрируя лошадиные зубы. У него странный гнусавый выговор. Он не нравится Вауну.

Йецер мрачно улыбается, не скрывая облегчения. Очевидно, появление Вауна сделало их разговор дружелюбнее.

— Та авалонская война? Не так давно прибыл корабль с Авалона.

— «Карина», сэр. В прошлом году. Блондин отрывает ломоть от рулета и говорит с Забитым ртом.

— Не помню никаких разговоров о войне. Йецер снова приходит в замешательство.

— Четырнадцать с половиной лет, сэр. На самом деле, мне кажется, что «Карине» понадобилось около пятнадцати. Может быть, когда она отправилась, война еще не началась. Люди тоже за это время забыли и, возможно, не догадываются, что мы можем этим заняться…

Рокер смотрит волком.

— Поэтому мы и проводим допросы, охранник! Вы просматривали записи «Карины»?

— Не детально, сэр. Там, естественно, упоминаются беспорядки. Без этого не бывает. И упоминаются противоправные биологические эксперименты, но, как обычно, никто толком ничего не знает. Это наверняка расследовалось, согласен, и мы можем выследить иммигрантов и еще раз с ними поработать…

Адмирал неодобрительно хрюкает.

— Только мы трое, сэр! Внешние расследования всегда секретны — ни одно слово не достигнет ушей подозреваемых. Никаких номеров дел для дополнительного машинного времени…

— Это меняет дело, — снисходительно бурчит Рокер.

Мощный корпус Йецера снова расслабляется. Он трогает пальцами подбородок, как будто он у него болит.

Адмирал, отправив очередной груз в свою пасть, откладывает вилку в сторону. Он откидывается в кресле, чешет волосатое пузо, изучая Вауна, и бормочет:

— Снимай рубашку.

Ваун смущенно подчиняется. Обремененный жеванием, Рокер знаком велит, чтобы он снял и штаны.

— М-м. Выглядит вполне по-человечески. И у Приора тоже не было волос на груди. Интересно, почему?

Потому что волосы на груди — это дурацкое жабо, — думает Ваун, но ему кажется, что говорить это Рокеру в глаза не было бы разумно.

— Но у него ведь есть соски! — Рокер снова кривит на Вауна губу. — Зачем тебе соски, парень?

— Не знаю, сэр. А вам зачем?

Голубые глаза угрожающе прищуриваются.

— Я — продукт эволюции. Эволюция движется вперед за счет проб и ошибок, а не по плану, верно, Йецер?

— Верно, сэр. Она улучшает то, с чем ей приходится работать. Не выбирает простых путей.

— Но если этот… мальчик? Оно? Он? Я полагаю, что мы будем называть его человеком? Если этот парень был выращен в бутылке, то тот, кто его проектировал, мог бы и опустить столь необязательные вещи, как соски. Верно?

— Полагаю, что так, сэр.

Когда инспекция закончилась, Ваун стал одеваться. Он содрогнулся от липкого прикосновения сырой одежды. Вокруг как-то неприятно пахнет, но, похоже, это не от него. Он думает, что этот запах исходит от деревьев.

— Это щетина или грязь у него на подбородке? Рокер снова обращается с вопросом к Вауну. Бедные люди с Дельты предложили бы гостю стул и воду, но перед спейсерами крестьянин должен стоять.

— Щетина, сэр.

— Бороды тоже не имеют никакого смысла, а, Йецер?

— Лишь вторичные половые признаки, сэр, полагаю.

— Какова половая жизнь искусственной конструкции? Они трахают пробирки? А яйца зачем?

— Трудно сказать, сэр, ведь их воспроизводство, должно быть, агамное.

Рокер бросает на Йецера злобный взгляд, и тот краснеет.

— Простите. Бесполое, вот так. Я читал об этом, нахватался жаргона. Яички, я думаю, нужны для получения гормонов.

Рокер хмыкает.

— У Приора потрясающая репутация.

— Возможно, дело в «закрепителе», сэр.

— М-м. — Рокер некоторое время продолжает есть, злобно глядя на Вауна. Можно проверить, что он принимал. Так это камуфляж? Соски и борода… мужской подбородок и плечи. Не чисто функционально — это сделано, чтобы они могли сойти за людей?

— Мы так считаем, сэр.

Длинная резиновая верхняя губа снова искривляется в ухмылке.

— И что это говорит нам об их намерениях?

Шлепанье ботинок по грязи, и тяжелой поступью появляется Тэм. Он весь раскраснелся и задыхается. Он дарит Вауну поздравительную улыбку, потом вытягивается по стойке смирно и отдает полуголому адмиралу честь. Здоровяк в качестве приветствия слегка скалится.

— Входите, связист, садитесь. Ну, похоже, вам нужно попить. Он создан для скорости, да? Тэм жадно глотает, потом вытирает рот.

— Создан просто-таки для всего, мне кажется, сэр.

— Как Приор. Помнишь тот вечер, когда мы затеяли соревнования по армрестлингу? Ты был там?

— Кажется, да, сэр. Вечер — туманно, но свое плечо на следующее утро помню.

— Вы были абсолютным чемпионом, сэр, — быстро сказал Йецер. — Вы подтирали нами пол. Мускулистый кивает, ухмыляясь.

— Но Приор поддался мне — я понял это по его глазам.

Он снова задумчиво смотрит на Вауна, как будто готовясь вызвать его.

Потом он вроде бы передумывает.

— Ну, ты здорово поработал, Тэм. Намного перекрыл твои обычные обязанности.