Тюрьма народа - Широпаев Алексей. Страница 25

"Киев пал. Все ближе знамя Одина…", – писал летом 41-го Д. Андреев. С надеждой и радостью вглядывалось в это знамя поъяремное белое население Советского Союза.

"В одном селе Рязанской области 3 июля 1941 собрались мужики близ кузни и слушали по репродуктору речь Сталина. И как только доселе железный и такой неумолимый к русским крестьянским слезам сблажил растерянный и полуплачущий батька: "Братья и сестры!", – один мужик ответил черной бумажной глотке:

– А-а-а, б…дь, а вот не хотел? – и показал репродуктору излюбленный русский жест, когда секут руку по локоть и ею покачивают.

И зароготали мужики.

Если бы по всем селам, да всех очевидцев опросить, – десять тысяч мы таких бы случаев узнали, еще и похлеще" ("Архипелаг ГУЛАГ").

Это глубинка. А Западная Белоруссия, Прибалтика и Украина, по свидетельству кинохроники, встречали "знамя Одина" просто хлебом-солью. "С хлебом-солью встречали немцев и донские станицы. Уж они-то не забыли, как их вырезали коммунисты: всех мужчин с 16 до 65 лет" (там же). "Рассказывали, что часто, при приходе немецких частей, население охватывала истерика: немцев не только приветствовали, но многие женщины, плача, падали ниц перед солдатами, целовали их сапоги и благодарили за освобождение" ("Русское православие" №1 (10), 1999).

Пробудилась расовая память белого населения России-Евразии о тех временах, когда германец Рюрик, приплыв "от заката", пришел на помощь братьям-венедам. Кроме того, подъяремные арии Совдепии, казалось, брали исторический реванш за неудавшуюся во время Батыя попытку призвать на помощь западных крестоносцев.

"По-настоящему боялись оккупации лишь партийная элита и евреи", – читаем в автобиографической книге Е. Польской "Это мы, Господи, пред тобою" (Невинномысск, 1995). Е. Польская утверждает, что евреи, оставшиеся на территории, освобожденной немцами, "и были теми "советскими людьми", которых массово уничтожали" германцы. По ее свидетельству, чекисты решительно "арестовывали тех, кто утверждал, что Гитлер поголовно уничтожает только евреев". Именно репрессированные немцами евреи "послужили материалом для патриотической советской пропаганды".

В приказе командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала фон Рейхенау (10.10.1941) говорится: "Главной целью похода против еврейско-большевистской системы является полный разгром и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру… Солдат на Востоке является не только бойцом по всем правилам военного искусства, но также носителем беспощадной народной идеи и мстителем за зверства, причиненные немецкому и другим народам (выделено мной – А.Ш.).

Поэтому солдат должен сознавать необходимость жестокого, но справедливого наказания еврейских недочеловеков. Другая задача – задушить в зародыше восстания в тылу вермахта, зачинщиками которых, как показывает опыт, всегда являются евреи" ("Война Германии против Советского Союза…").

В отчете опергруппы Ц о расстрелах в Бабьем Яре, в частности, читаем: "Еще раньше из-за занятия евреями лучших рабочих мест при господстве большевиков и из-за их службы в НКВД в качестве агентов и доносчиков, а также из-за происшедших в Киеве взрывов и возникших крупных пожаров, возмущение населения против евреев было чрезвычайно большим (да и Розу Шварц киевляне наверняка хорошо помнили – А.Ш.). К тому же выяснилось, что евреи участвовали в поджогах. Население ждало от немецких властей определенных актов возмездия… Проведенное мероприятие, обозначенное как "переселение евреев", нашло полное одобрение населения. То, что в действительности евреи были ликвидированы, до сих пор едва ли известно, но исходя из опыта, не вызвало бы протеста…" (там же). ‹Вообще-то так называемые доклады айнзатцгрупп (обергрупп), в том числе и этот, – грубая фальшивка. На самом деле никаких расстрелов евреев в Бабьем Яре не было, что убедительно доказали современные ревизионисты – Питер Хедрук.›

Один из чинов СД в письме жене пишет (осень 1942 г.): "Поскольку эта война, по нашему мнению, является еврейской войной, они это чувствуют первыми. Поэтому в России, там, где появляется немецкий солдат, евреев больше не существует…" (там же).

***

Е. Польская вспоминает: "Эвакуированная контуженной при обороне Москвы в южный городок, я была ошеломлена: обыватели немцев определенно ждали как разрушителей советского строя".

Красноармейцы массами сдавались в плен. "Обдоры" и всевозможные евразийские мутанты бросали оружие потому, что были не в силах противостоять арийской воле германской армии, а русские – потому, что не желали проливать кровь – свою и своих братьев по расе – за еврейских поработителей, а шире – за свой метаисторический плен. Русские решили начать историю с чистой страницы.

Г. Чавчавадзе, служивший в вермахте, вспоминает: "…в 1941 г. в ночь на 22 июня, когда танки прошли через границу, и немцы уже шли по Латвии в направлении Двинска, я из радиоразведгруппы, в которой служил в Литве, перешел на танк 6-й танковой дивизии, которая проходила мимо. Сижу, высунув через люк голову, смотрю – вдоль нашей колоссальнейшей длины колонны, проходящей прямо по дороге без выстрелов на Восток, навстречу идут в строю с оружием советские военнослужащие. Проходят. Я не удержался – кричу: "Здорово, ребята!" Первая реакция на мои слова – вопрос: "Где плен?" (звучит как "Где свобода?" – А.Ш.) Это шла колонна советских военнопленных без немецкой охраны. Сами шли. Причем с оружием… Это было буквально народное восстание". "…С первых же дней наступления на СССР немцы столкнулись с совершенно для них непонятным явлением. Это был явный отказ очень большого числа солдат просто сражаться. Пассивность массы солдат противника явно преобладала над сопротивлением. Над волей к сопротивлению. Люди отказывались умирать…" ("Материалы по истории русского освободительного движения", вып. 2, М., 1998).

"Не зря колотился сталинский приказ (0019, 16.7.41): "На всех (!) фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие." (В Белостокском котле, начало июля 1941, из 340 тысяч пленных было 20 тысяч перебежчиков!) Положение казалось Сталину настолько отчаянным, что в октябре 1941 он телеграфно предложил Черчиллю высадить на советскую территорию 25-30 английских дивизий" ("Архипелаг ГУЛАГ").

Воли к борьбе против немцев не было. Но воля к борьбе вместе с немцами – была. "Вот настроение того времени: 22 августа 1941 командир 436 стрелкового полка майор Кононов открыто объявил своему полку, что переходит к немцам, чтобы влиться в Освободительную армию для свержения Сталина – и пригласил с собою желающих. Он не только не встретил сопротивления, но весь полк пошел за ним! Уже через три недели Кононов создал на той стороне добровольческий казачий полк (он сам был донским казаком). Когда он прибыл в лагерь военнопленных под Могилевом для вербовки желающих, то из 5000 тамошних пленных – 4000 тут же выразило желание идти к нему, да он их взять не мог…" (там же).

4000 Курбских сразу. И это было лишь начало. На протяжении двух предвоенных десятилетий русские ждали Войну. Еще в 1926 году сводки ГПУ сообщали: "…среди железнодорожников, особенно Псковского участка, распространяются слухи о близкой войне. Монтер электростанции Дно Гурченко говорил рабочим: "С наступлением войны нужно перебить евреев и коммунистов, только после этого можно будет наладить хорошую жизнь".

"Волынская губерния. Рабочие Житомирской электростанции во время обеденных перерывов ведут между собой такие разговоры: "…Вот о ком думает правительство, – указывая в это время на проходившего еврея, – они ничего не делают, сыты и хорошо одеты. Эх, кабы война началась, вооружившись лопатами и дубинами, мы бы сделали чистку по-своему".