Политическое цунами - Кургинян Сергей Ервандович. Страница 30

Факт высказывания Глассмана несомненен. И в этом каждый может убедиться сам — как прочитав главу 4 этой книги, где это все подробно описано, так и ознакомившись с первоисточником.

Итак, в 2005–2006 гг. американское руководство приступило к созданию новых средств ведения «войны идей». Причем все те, кому эта война была поручена, ориентировались на схему «холодной войны», которая велась против СССР. И выражали радостную готовность осуществить такую же войну в связи с новым американским мегапроектом на Ближнем Востоке. Мы сообщаем здесь читателю всего лишь несомненный факт. И предлагаем ознакомиться с обширной информацией, доказывающей, что речь идет именно о факте — и ни о чем больше.

Категорически избегая каких-либо демонизаций политики США, мы подчеркиваем, что широко обсуждаемые документы, представленные WikiLeaks и опубликованные в газете The Daily Telegraf, не содержат в себе на самом деле ничего экстраординарного. Да, некий активист движения «6 апреля» в декабре 2008 года посетил студенческий городок юридического факультета Колумбийского университета. Да, он слушал презентации трех ключевых сотрудников из команды Барака Обамы, отвечавших за социальные сети, — Джо Роспарса, Скотта Гудстейна и Сэма Грэхема-Фелсена. Да, наряду с этим египетским активистом презентации слушали и другие активисты со всего мира — из Колумбии, Венесуэлы и так далее. Да, речь перед активистами держал сам сооснователь Facebook Джастин Московитц. Да, в конференции участвовал президент компании Howcast Джейсон Либман. Да, автором идеи конференции являлся все тот же Джеймс Глассман.

Но о чем свидетельствуют эти несомненные факты? О каком-то зловещем заговоре США? Полно! Это одно из мероприятий в рамках кампаний, осуществляемых США десятилетиями и исходящих из американского неотменяемого представления о своей демократической миссии в мире. При чем тут «зловещий заговор»? Мы обсуждаем нечто гораздо более существенное — преемственность американской политики в вопросе о Большом Ближнем Востоке. Передачу эстафеты в осуществлении этой политики от Джорджа Буша-младшего к Бараку Обаме. При том что многие другие параметры курса были радикально изменены. Но в этом вопросе — преемственность налицо. И она олицетворяется, наряду со многим другим, и фигурой Джеймса Глассмана.

Подчеркиваем: скандально обсуждаемая секретная депеша госпожи Маргарет Скуби, посла США в Египте, сама по себе ничего не значит и не является ни зловещей, ни беспрецедентной, ни даже просто скандальной. Но в совокупности с фактами, сообщенными мировой общественности господином Глассманом, она значит достаточно многое. И не в смысле «американских происков», повторяем, а в смысле преемственности американской политики. Тут и оказание нажима на Министерство иностранных дел Египта, осуществляемое Госдепартаментом США с подачи египетского оппозиционера… Тут и усилия Госдепартамента, направленные на обеспечение встреч египетского оппозиционера с высокими должностными лицами США… Тут и попытки египетского оппозиционера убедить американцев оказать давление на египетскую власть, пригрозив обнародовать информацию о счетах высокопоставленных египетских коррупционеров в оффшорных банках…

Речь идет об определенной поддержке со стороны США определенного вида деятельности египетских оппозиционеров, явно намеренных сместить как бы дружественного США президента Египта Мубарака. Но дружественного ли? Ведь если США всерьез намерены проводить свой мегапроект «Большой Ближний Восток» (а вроде бы никаких сомнений в серьезности этого намерения не возникает, не так ли?), то Хосни Мубарак просто не может быть в контексте этого начинания столь же дружественным США, как это было до того, как подобное начинание возымело место. Если США настойчиво говорят о коренном изменении всей своей политики, проводимой на протяжении 60 лет, то тот, кто был другом США в рамках старой политики, может стать кем угодно в рамках новой политики. В том числе, и врагом.

11 февраля 2011 года. Из выступления президента США Барака Обамы в связи с отставкой президента Египта Хосни Мубарака: «И хотя то, что мы видели и слышали, происходило в Египте, в этом нам слышались отзвуки истории — как в Германии разрушали Стену…» [134]

В этом открытом выступлении нынешнего президента США, проблематизирующего практически все слагаемые политики своего предшественника, сказано гораздо больше, чем в секретных сообщениях госпожи Скуби. А точнее, не сказано, а подтверждено. С самого начала осуществления американского мегапроекта Большого Ближнего Востока этот мегапроект сравнивался с «холодной войной» против СССР. Фактически он делался под кальку этой войны, о чем открыто говорили сами американские высшие и высочайшие должностные лица. Первая волна глобальной демократической революции закончилась падением Берлинской стены, крахом коммунистической системы и СССР. Это первый триумф США в рамках глобальной демократизации, то есть того, что в СССР называлось «перестройкой».

События в Египте, а точнее, на всем Большом Ближнем Востоке, события, следующие одно за другим с невероятной скоростью и повторяющие друг друга по политической типологии, — это вторая волна глобальной демократической революции. То есть то, что вполне может быть названо «перестройкой-2». Вновь подчеркнем, что об этом говорят не тенденциозные интерпретации американских действий. Об этом говорят сами авторы этих действий, причем в сугубо комплиментарном ключе. (Адресуем, например, к задачам, обозначенным Джорджем Бушем в 2005 году: «Мы поощряем наших друзей на Ближнем Востоке, включая Египет и Саудовскую Аравию, вставать на путь реформ, укреплять их собственные общества в борьбе с терроризмом на основе уважения прав и выборов своих народов. Мы вместе с диссидентами и ссыльными против деспотических режимов, потому что мы знаем, что сегодняшние диссиденты завтра будут демократическими лидерами…» [135].)

Но, осуществляя вторую волну глобальной демократической революции, нельзя не задаваться ключевым вопросом о том, какие силы придут к власти на гребне этой второй волны, уже именуемой «политическим исламским цунами».

Ведь, согласитесь, не может быть по определению мегапроекта, в котором нет ответа на подобный вопрос. При том что взору мегапроектантов уже явлено очень и очень многое: радикализация в Ираке, рост влияния Ирана в связи с разрушением иракско-иранского баланса сил, сомнительные результаты демократизации на большей части территории СССР и так далее.

Если целью является демократия и процветание, пусть даже и обеспечиваемые с помощью военного вмешательства, как в Ираке (этой оси глобальной демократической революции), то нельзя не сопоставлять реальность с подобной благой целью. Нельзя не видеть, что эта цель не достигнута. И нельзя не задумываться, почему она не достигнута. В противном случае следует говорить либо о предельной зауженности сознания (что вряд ли имеет место), либо о наличии, наряду с идеальными, еще и сугубо прагматических целей. И об абсолютном доминировании этих прагматических целей, что всегда имеет место в реальной политике. Но о каких прагматических целях тогда идет речь?

В случае «перестройки-1», приведшей к падению Берлинской стены, краху мировой системы социализма, распаду СССР и так далее, — прагматические цели были очевидны. Речь шла об ослаблении опаснейшего геополитического и идеологического противника. Каковым, безусловно, был СССР, возглавивший мировую коммунистическую систему.

Кто является таким прагматическим врагом, сокрушаемым США в ходе «перестройки-2»? Которую, напомним еще раз, высочайшие должностные лица американской администрации открыто сопоставляют с «перестройкой-1»? Подчеркнем, что речь идет об обсуждении сокрушаемого или успешно атакуемого прагматического суперпротивника. А не о достижении идеальных целей. Мы, кстати, вовсе не отрицаем наличие у США идеальных целей. И не посягаем на американскую мечту об осуществлении «Градом на Холме» своей глобальной демократической миссии.