Слово в защиту Израиля - Дершовиц Алан. Страница 14

Доказательство

Вскоре после того, как Декларация Бальфура приобрела статус обязательной для всех международной правовой нормы, произошло несколько организованных погромов против еврейских беженцев. Просветитель из числа арабов-христиан описывал то, что ему довелось увидеть в Западном Иерусалиме и еврейском квартале Старого города, который на протяжении многих лет был еврейским:

Начались беспорядки, люди стали бегать туда-сюда, в евреев полетели камни. Магазины закрылись, повсюду были слышны крики… Я видел сионистского солдата [т. е. британского солдата-еврея], испачканного в пыли и крови.

…Потом я увидел одного хевронца — он подошел к еврейскому мальчишке, чистильщику сапог, который прятался за мешком в одном из переулков [Старого города], рядом с Яффскими воротами. Араб отобрал его ящик и принялся бить его по голове. Мальчишка закричал и бросился бежать, голова его была в крови. Хевронец оставил его и вернулся к толпе… Беспорядки достигли зенита. Все кричали: «Вера Мухаммеда родилась с мечом»… Я сразу ушел в городской сад… На душе у меня было муторно и тоскливо от безумия рода человеческого. [95]

Вскоре после этого разразился еще один погром, организованный националистической группой под названием «Аль-нади аль-араби» — погромщики насиловали еврейских женщин и разрушали синагоги [96]. В материалах расследования, проведенного британскими властями, было сказано: «Все факты в один голос свидетельствуют, что нападения совершались самым трусливым и коварным образом, часто сзади — пострадали главным образом старики, женщины и дети» [97].

Также выступления против еврейских беженцев произошли в Яффе — там было убито тринадцать евреев. Через несколько дней еще шестеро евреев были убиты в апельсиновой роще. Вскоре после этого сотни палестинских арабов из Тулькарма напали на еврейский мошав в районе Хадеры. Нападения палестинских террористов на самых слабых стали превращаться в обыденность.

В попытке прекратить вспышки насилия британцы назначили верховным муфтием Иерусалима Хадж Амина аль-Хусейни, духовного и де-факто политического лидера мусульман Палестины [98]. Англичане надеялись, что, сосредоточив религиозную и политическую власть в руках одного человека, которого они считали подконтрольным себе, им удастся обуздать страсти толпы. Но они выбрали неправильного человека. Хусейни был ожесточенным антисемитом [99], и его ненависть к евреям имела одновременно религиозный и национальный характер. Впоследствии он стал преданным союзником и даже советником Адольфа Гитлера и активным сторонником «окончательного решения» — массового истребления европейского еврейства. В 1940 г. он попросил государства Оси решить еврейскую проблему в Палестине в соответствии с «расовыми интересами арабов и руководствуясь тем же направлением, которое было избрано для решения еврейского вопроса в Германии» [100]. Он убеждал Гитлера распространить «окончательное решение» на еврейских беженцев, которым удалось добраться до Палестины, и в 1943 г. — когда уже было хорошо известно, что происходит в лагерях смерти в Польше, — советовал Гитлеру отправить евреев «в Польшу, чтобы защититься таким образом от той угрозы, которую они несут с собой» [101].

Расистская ненависть Хусейни к евреям проявилась в самом начале его длинной карьеры главного муфтия. Он был подстрекателем антиеврейских выступлений, и его проповеди были полны антиеврейских высказываний. «Итбах аль-яхуд» (Убивай евреев) — таким был его призыв, а еще «Нашраб дам аль-яхуд» (Мы будем пить еврейскую кровь). Результатом стал рост насилия против евреев. Хотя нападения случались и раньше, особенно в течение 1920 г., теперь они происходили с формального благословения официального лидера палестинских мусульман.

Верховный муфтий также с одобрением относился к неготовности своего народа идти на компромисс. До того как он стал лидером палестинских мусульман, звучали арабские голоса с призывом к компромиссу и разделу власти над землей и над людьми. Например, одна арабская газета написала, что известные «усилия» и «труды» еврейского народа «улучшат и разовьют страну на благо ее арабских жителей» [102]. Даже среди тех, кто критиковал Декларацию Бальфура, нашлась группа из ста видных арабов, которые в 1918 г. подали петицию британскому правительству, где говорилось, что они «всегда глубоко симпатизировали евреям, подвергавшимся преследованиям и нападкам в других странах», но не хотят, чтобы эти евреи управляли ими, и считают, что благоразумно было бы осуществить взаимное самоопределение в разделенной поровну Палестине [103].

Все эти разговоры быстро закончились с назначением Хусейни верховным муфтием. То, что в ином случае было бы политической дискуссией, которая неминуемо привела бы к политическому компромиссу, превратилось в абсолютный религиозный запрет, не подразумевающий никаких уступок. Если верить верховному муфтию Иерусалима, то, даже если один дюйм палестинской земли окажется под контролем евреев, это будет нарушением исламского закона. Еврейское самоопределение в тех областях, где евреи составляли большинство — еврейские города и поселения, а также еврейские исторические корни, — все это было запрещено исламским законом по версии Хусейни, и каждый мусульманин должен был быть готов принять участие в священной войне, чтобы предотвратить такую возможность. Как только начинала брезжить вероятность осуществления раздела Палестины на два (или три) государства на основе самоопределения и международных соглашений в соответствии с принципами Декларации Бальфура, Хусейни тут же отвергал ее. По мнению верховного муфтия, существовало два варианта развития событий: полностью вытеснить евреев с мусульманской земли или оставить их в Палестине в небольшом количестве в качестве зимми — неграждан, людей второго сорта, подчиненных абсолютной власти мусульман [104]. Он без всяких оговорок давал понять, что если мусульмане подчинят себе всю Палестину целиком, большинство евреев будет отправлено в изгнание [105].

Конечно, были и такие евреи, кто хотел получить контроль над всей Палестиной — или хотя бы над теми 20 %, которые остались после того, как от бывшей Палестины была отделена Трансиордания — исключительно арабская страна. Но большинство сионистов и их руководители уже тогда считали компромисс практической необходимостью. Сам факт создания еврейского национального очага с живущим там еврейским большинством был гораздо важнее, чем размер этого национального очага. А самоопределение было реальным только в тех областях Палестины, которые уже были еврейскими с демографической точки зрения и благодаря наличию там активно действовавших еврейских организаций. Еврейские беженцы из Европы вместе с сефардскими евреями и их потомками создавали еврейский национальный очаг только в некоторых частях Палестины, делая неизбежным территориальный компромисс и оставляя место для еще одного палестинского государства на западном берегу Иордана.

Усиливающийся конфликт между евреями Палестины, которых возглавлял социалист-прагматик Давид Бен-Гурион, и мусульманами Палестины, которых возглавлял бескомпромиссный противник евреев Хадж Амин аль-Хусейни, подразумевал не то, кто именно возьмет под свой нераздельный контроль всю часть Палестины, оставшуюся после выделения чисто арабского эмирата Трансиордания, — евреи или арабы. Если взглянуть на проблему реалистично, речь шла о том, будет ли остаток Палестины целиком отдан палестинским мусульманам или же он будет справедливо поделен между евреями и мусульманами Палестины, которые уже владели отдельными территориями. Иными словами, вопрос состоял в том, позволит ли принцип самоопределения, выдвинутый Вильсоном, чтобы каждая группа получила власть над своим народом и своей судьбой. На этот вопрос у верховного муфтия был простой ответ: для евреев — нет, для мусульман — да.