«Псы войны»... Кому они служат? - Коршунов Евгений Анатольевич. Страница 13

— Я, Кейта Мамаду, по прозвищу «Финдинко», личный номер 820363/1965, рота СПМ 0798 СС Африкана, призван в армию в Бисау в 1965 году. Командир батальона — майор Диал Далмейда, по национальности португалец. Командир роты — капитан Жоан Диалло, родился в Гвинее. Подразделение формировалось в Португалии, базировалось в деревушке Фаша близ города Бафата (Гвинея-Бисау). Здесь командир батальона и сообщил нам о предстоящей двухнедельной операции. Вооружение и обмундирование были уже подготовлены и погружены на шесть судов. Кроме нашей роты, насчитывавшей 150 солдат, на судах находилось еще около 150 человек.

На острове Сонга, куда мы первоначально прибыли, к нам присоединилось 50 вооруженных гвинейцев. Их распределили по судам, и они должны были выполнять роль проводников при захвате различных стратегических пунктов гвинейской столицы. С острова мы отплыли в 6 часов утра 20 ноября 1970 года.

Через два дня мы уже подходили к Конакри. Командующий операцией перегруппировал все шесть кораблей. Каждая группа, участвовавшая в операции, получила свое задание. Одна из них, состоящая из гвинейцев (наемников — Е. К.) под командованием унтер-офицера, должна была захватить министерство обороны Гвинеи. Другая — атаковать аэродром.

Наша группа должна была разрушить дорогу, соединяющую военный лагерь Альфа Яйяй и лагерь \57\ Буаро. В Конакри у нас были свои люди среди гражданских лиц, которые после захвата лагерей должны были носить зеленые нарукавные опознавательные знаки…

«Я родился 5 декабря 1945 года в Бисау. 5 мая 1966 года поступил в кавалерийскую школу в Сан-та-Рой. Спустя три месяца меня направили в центр по подготовке сержантов в местечке Шавира. После девятимесячного обучения получил назначение в 15-й пехотный полк, где служил до 2 апреля 1967 года, когда меня отправили в Гвинею-Бисау. Там был прикомандирован к части, расположенной в Бра. Мы входили в состав сил, подчиненных командующему португальской армии в Гвинее-Бисау. Спустя некоторое время нас передислоцировали в Бафата. Вскоре из Бисау к нам прибыли майор, капитан и еще 28 человек. Мне было приказано подготовить роту к операции, которая должна была продлиться, по словам прибывших к нам офицеров, 10–15 дней. Меня, однако, не информировали ни о месте, ни о характере операции. Вначале мы прибыли в Шим, где к нам присоединилось еще одно воинское подразделение, а затем отправились на остров Сонга.

Нам было запрещено высаживаться с корабля на берег и вступать в контакт с частями, находящимися на острове. Среди нас началось смятение. Никто не знал, куда нас отправят дальше и что нам прикажут делать. Строились всевозможные предположения: одни говорили, что нас направят в Комо, другие — на Острова Зеленого Мыса, третьи — в Ташора Пинто. Наконец, через три дня нам разрешили высадиться на берег и приказали сдать старое обмундирование и оружие. Вместо него нам выдали все новое. На берегу было много народу, но никто не знал, что это за люди. \58\

Один из них сказал нам, что они из Конакри и мы должны переправить их туда. Вернувшись на судно, я рассказал об этом разговоре моим товарищам и сказал, что не хочу участвовать в этом деле. Они поддержали меня. Отказались участвовать в этой операции даже сержант и майор. Прибывший срочно к нам на корабль командующий операцией Галван арестовал майора и отправил его в Бисау. Однако через день майор вернулся вместе с генералом и лейтенантом Галваном, и нам было приказано взять курс на Конакри. Нам было обещано, что мы лишь переправим гвинейцев в Конакри и вернемся назад. Нас предупредили, что тот, кто откажется выполнять этот приказ, будет немедленно арестован и заключен на два года в тюрьму. Офицерам удалось убедить нас, что наше участие в операции ограничится перевозкой этих людей, являющихся уроженцами Гвинейской Республики. Нам сообщили также, что в случае успешного осуществления операции фактически будет решен вопрос об окончании войны, которую мы ведем с партизанами Гвинеи-Бисау. Генерал обещал нам позаботиться о наших семьях, если с нами что-нибудь случится. Но, по его словам, успех операции был гарантирован на 95 процентов.

В случае неблагоприятного хода событий я надеялся остаться в Гвинее, где у меня живет брат. Так как положение у нас было безвыходным, мы решили подчиниться приказу.

В моей роте было 150 солдат. В операции принимал участие также отряд командосов в количестве примерно восьмидесяти человек. Помимо нас, на кораблях было также 150 человек, называвших себя «вооруженными силами Гвинейской Республики». Силы вторжения были разделены на группы, и в распоряжении каждой было по кораблю.

В 8 часов вечера мы отплыли и прибыли на место назначения в 10 часов вечера следующего дня. Увидев на берегу огни, я понял, что это Конакри, так как знал о цели операции. Многие же даже не догадывались, где мы находимся. Иные думали, что мы прибыли на Острова Зеленого Мыса. \59\

Когда показался маяк, меня вызвали к капитану Мораису, который приказал мне готовиться к высадке на берег.

— Как на берег? — удивился я. — Нам ведь говорили, что высаживаться будут те, другие…

— У меня есть приказ высадить вас на берег! — ответил мне капитан Мораис.

На воду спустили катера и лодки. Нас разделили на группы, и каждая получила свое задание. Я был назначен помощником командира группы. Он находился на первом катере, я — на последнем. Почти у самого берега нас встретили две лодки с рыбаками. Я сказал командиру, что эти люди могут поднять тревогу, но он успокоил меня в отношении их.

Наконец, мы высадились на берег. Здесь нам еще раз уточнили наши задачи. Мне было приказано захватить аэропорт и уничтожить находившиеся там гвинейские самолеты. Лейтенант Галван должен был атаковать штаб-квартиру Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса (ПАИГК), ведущей войну против португальской армии на территории Гвинеи-Бисау.

Добравшись до аэродрома, я приказал своей группе залечь. Мы посовещались и все до единого решили не участвовать в нападении на аэродром. Я предложил солдатам вернуться назад, а сам, поскольку мне не хотелось сидеть два года в тюрьме, решил остаться в Гвинее. Все солдаты также решили не возвращаться назад и наутро сдаться властям Гвинейской Республики.

Явившись утром в народную милицию, я сознался, что принимал участие в этой агрессии, так как не посмел ослушаться приказа. Я просил оставить меня в Гвинее. Бог видит, что я сказал чистую правду».