Наша война - Листер Энрике. Страница 54

Аргументация франкистов основывается на том, что якобы в сражении на Эбро во всей полноте проявился военный «гений» каудильо, позволивший уничтожить Народную армию в Каталонской зоне (с этим соглашаются некоторые лица из республиканского лагеря), занять указанную зону и быстро выиграть войну.

В книге «Часовой Запада» Луис де Галинсога, а также генерал Франко Сальгадо и другие «историки» объясняют это тем, что каудильо, как только получил известие о форсировании Эбро республиканскими войсками, буквально в ту же минуту задумал и предложил план уничтожения Народной армии. «Таким образом, — пишут льстецы, — в сражении на Эбро, задуманном в одну минуту и развертывавшемся на протяжении нескольких месяцев, величайший творец самых гениальных операций в истории войн начал практически и плодотворно претворять в жизнь свое неотвратимое стремление стать спасителем Запада».

Если бы мы не привыкли уже к официальной манере писать «историю» гражданской войны и правления каудильо, можно было бы только удивляться наглости подобных утверждений. «Гениальная идея» каудильо душить, уничтожать республиканские силы, форсировавшие Эбро, нигде на деле не осуществлялась. С 26 по 31 июля франкисты подготавливали наступление для ликвидации предмостного укрепления. Идея маневра была следующей: осуществить главную атаку в направлении Корбера — Вента де Кампосинес — Аско и одновременно две атаки в направлении Пинель — Мора де Эбро и Фатарелла — Фликс.

Действительное положение дел заставило их отказаться от этого плана и ограничиться сопротивлением натиску республиканских сил. Тогда они задумали более скромную. операцию — ликвидацию небольшого «мешка», созданного 42-й республиканской дивизией в Мекиненса-Файон и представлявшего собой второстепенное направление республиканского наступления. 6 августа против сил 42-й республиканской дивизии франкисты бросили 86-ю дивизию, усиленную четырьмя батальонами 150-й и четырьмя батальонами 4-й дивизий, танковым батальоном и 25 батареями артиллерии, помимо собственной дивизионной артиллерии и многочисленной авиации.

«В 11 часов утра 6 августа, после трехчасовой артиллерийской подготовки, танки, шедшие впереди пехоты, двинулись к первой линии окопов… Упорный бой длился первые часы пополудни, когда стояла страшная жара. Подъем на Ауте поддерживала авиация, которая, «действуя по конвейеру», обстреливала из пулеметов позиции противника, пока бомбардировщики «савойя» выполняли свою задачу, препятствуя сосредоточению резервов и стремясь уничтожить мост у Мекиненсы» (генерал Гарсиа Валиньо). «В этих условиях национальное командование решает отбросить Красную Армию на другой берег Эбро, дав об этом директиву от 2 августа. Этот план в мельчайших деталях разработал лично генералиссимус, используя большую массу артиллерии» (Подполковник Санчес Гарсиа, журн. «Армия» № 211).

Где же здесь идея разгрома, уничтожения? Идея, казавшаяся ясной, в действительности оказалась совсем иной: заставить республиканские войска вернуться на другой берег Эбро. Несмотря на большое численное превосходство в людях и вооружении, франкистам потребовалось двенадцать дней для ликвидации «мешка», которому республиканское командование придавало второстепенное, ограниченное значение: служить маскировкой при нанесении главного удара. Пока развертывалась предшествующая операция, франкистское командование подготавливало другую: захват Сьерры де Пандольс и выход на шоссе Гандеса — Пинель. Осуществляла эту операцию 4-я дивизия, усиленная частями пехоты из других дивизий, 30 батареями артиллерии различных калибров и поддержанная массой авиации. Сьерра де Пандольс была занята 11-й республиканской дивизией. В результате ее действий противник понес в ожесточенных боях большие потери, потерпел полное поражение и вынужден был отказаться от планов захвата доминирующих позиций на Сьерре де Пандольс. И здесь не осуществилась «гениальная» идея каудильо уничтожить республиканские силы, форсировавшие Эбро.

Спустя несколько дней противник поставил перед собой задачу прорвать республиканский фронт в секторе Вильалба де лос Аркос и, продвинувшись вглубь к Эбро, разбить республиканские части, заставив их вернуться на левый берег реки. Силы врага состояли из трех дивизий и подкреплений — частей из других дивизий, 42-х артиллерийских батарей разных калибров, при поддержке всей массы итало-германской авиации. В это же время остальные силы франкистов — до семи дивизий — атаковали позиции республиканцев в других секторах. Республиканцы могли противопоставить четыре дивизии и 50 артиллерийских орудий. Для франкистов это была «большая операция», которая должна была стать «решающей». «Национальное командование, не желая давать передышки врагу и обладая максимальными средствами для реализации этого плана, решило дать окончательное сражение, чтобы изгнать противника с предмостного плацдарма, защищаемого так упорно», — говорит генерал Гарсиа Валиньо в своей книге.

20 августа, после сильнейшей артиллерийской подготовки, противник начал «большую операцию», которая должна была стать «решающей», но спустя неделю закончилась новым и полным провалом франкистов и еще одной победой республиканской армии. В «Дневнике операций» 13-й франкистской дивизии об этой операции говорится: «Противник, молниеносно укрепляющийся, решивший продолжать бой до последнего, оказывает упорное сопротивление. Продвижение вперед становится все медленнее и дорого обходится нам». А генерал Гарсиа Валиньо по существу вскрывает авантюристический характер плана Франко: «На схеме № 20 графически показаны основные директивы командования, которые ясно говорят о честолюбивом характере этого плана, основанного на ложной информации о состоянии боевого духа противника… Возможно, мы недооценили его. И потому так планировали анализируемую сейчас операцию, которая могла быть успешной лишь в том случае, если бы наш противник не обладал таким высоким боевым духом».

3 сентября франкисты начали новое наступление, длившееся до 16 сентября. Речь идет о фронтальной атаке тремя дивизиями по центру республиканского расположения. Главный удар скомбинирован с другим, выходящим во фланг и осуществляемым двумя дивизиями. Наступление велось на фронте протяженностью 3 километра, где, как говорил генерал Гарсиа Валиньо, была «концентрирована, кроме артиллерии армейских корпусов Марокко и Маэстрасго, масса легионерской артиллерии (Итальянского корпуса) и значительная часть армейской. Действия этих частей поддерживались авиацией».

Вот что пишет об этой операции генерал Баррон: «Для прорыва командование выбирает позицию Хиронесес, напротив Гандесы, сплошь изрытую окопами. Стягивается огромное количество артиллерии.

Фланговый маневр через Гаету не был осуществлен, и бой превратился в серию непрерывных фронтальных атак, в результате которых неприятель был буквально вытолкнут с одной высотки на другую нашим правым флангом, все время находившимся под угрозой из-за того, что не удалась попытка взять приступом вершину Сьерры де Кабальс».

В этом знаменитом прорыве франкисты за 13 дней наступления захватили лишь десяток квадратных километров, и это стоило им огромных потерь в технике. В ходе операций они вынуждены были несколько раз заменять свои сильно обескровленные дивизии.

Свидетельство генерала Валиньо: «Противник цепко держится на занятой территории, проявляя высокий боевой дух и намерение выстоять во что бы то ни стало…» Их противник еще раз разбил новый «гениальный» план каудильо. Но франкисты не испытывали недостатка ни в пушечном мясе, ни в обилии итало-германского вооружения. 18 сентября началось новое наступление в секторе с новыми силами, но Валиньо утверждает, что в первые дни октября «ввиду упорного сопротивления противника и глубины его оборонительных позиций командование армии окончательно решило перенести центр тяжести операции на правый фланг…».

Что касается этого месяца боев, то вот как об этом говорит генерал Валиньо: «Тридцать три дня мы атаковали и контратаковали, защищая свои фланги, днем и ночью отражая яростные атаки противника… Мы восполняли потери, не давая передышки противнику. Потери пополнялись из всех депо Севера и Центра Испании, и резервы бросались в бой сразу же по прибытии на фронт…»