Немецкая карта - Комосса Герд-Хельмут. Страница 43

«Леопард II» — вожделенный объект

Когда немецкий боевой танк «Леопард  II» под особым покровом секретности выехал из цехов фирмы «Краус—Маф- фай», это произвело сенсацию. После выдающихся немецких танков Второй мировой войны, таких как «Пантера», «Тигр» и «Королевский тигр», теперь «Леопард  II» оказался в центре общественного внимания и, естественно, был взят на прицел специальной оптики разведслужб. Любопытство в отношении танка было в Москве не менее велико, чем в Вашингтоне.Особый интерес проявлялся ко всем тактико–техническим характеристикам, его весу, вооружению, запасу хода по шоссе и на поле боя, но особенно к двигателю, который имел доселе невиданную мощность и представлял собой революционный прорыв в танкостроении. Взоры экспертов с Востока и Запада с вожделением обратились на танк «Леопард».Из этого можно извлечь кое–какую пользу, думали мы про себя в нашей штаб–квартире в Кёльне.

                                          Немецкий боевой танк «Леопард  II.» в действии. На снимке: во время учений в середине 1980–х гг.

В начале 1973  г. управление безопасности бундесвера неожиданно получило сведения, что пражская фирма OMNIPOL заказала среди прочего один двигатель к истребителю–бомбардировщику «МакДоннел — Дуглас Фантом» и один двигатель к боевому танку «Леопард  II». Якобы эта военная продукция, подпадающая под условия эмбарго, должна быть поставлена одной ливийской торговой группе, занимающейся вооружениями. В действительности нам тогда уже было известно, что советский КГБ с помощью международных торговцев оружием и с участием чешской внешнеторговой фирмы OMNIPOL  пытается завладеть двигателем от «Леопарда  II». Легко можно себе представить, что этот двигатель представлял особый интерес для советской спецслужбы прежде всего потому, что позволял скопировать столь высокотехнологичное изделие для советских танковых армий, сэкономив при этом время и расходы на разработку, что значительно повысило бы тактические возможности советских вооруженных сил. Поэтому мы исходили из того, что на совершенно секретный двигатель и в дальнейшем будет направлена разведывательная деятельность противника. Мы стали этим руководствоваться и создали компетентную команду.

По этой причине мы в МАД начали контрразведывательную операцию с единственной целью — путем принятия соответствующих мер противодействия противнику сорвать либо по крайней мере существенно затруднить не только эту конкретную попытку, но и дальнейшие усилия по получению образцов оружия из Германии. Компетенция МАД в этом вопросе нами не подвергалась сомнению, так как данная поставка ставила под угрозу военную безопасность ФРГ. Итак, мы занялись делом о поставке двигателя к «Леопарду  II». В ходе этой операции очень скоро выяснилось, что под прикрытием гражданско–правового договора поставки действует спецслужба противника.

Для нас было важно раскрыть всех действующих лиц и методы чешской разведслужбы, которая принимала участие в этом, что опять–таки потребовало применения разведывательных методов со стороны МАД, чтобы не навредить проведению операции или даже не провалить ее, раскрыв раньше времени ее контрразведывательный характер. При этом, естественно, применялись методы и обычаи нелегальной торговли оружием, такие, как ценовое соглашение и произведение оплаты. С согласия Федерального ведомства уголовной полиции один из его сотрудников обеспечивал осуществление этой сделки под прикрытием МАД, поскольку у нас не нашлось подходящего военнослужащего. Таким образом, с двумя торговцами оружием противоположной стороны были начаты «переговоры о заключении договора», которые завершились заключением соглашения о передаче двигателя к «Леопарду  II» и части денежной суммы в оплату за него.

Взаимный обмен должен был состояться вблизи швейцарской границы, недалеко от города Констанц. Наши офицеры из МАД очень быстро превратились в прожженных бизнесменов. Торговцы оружием были уверены, что речь идет об украденном двигателе к «Леопарду  II», который был задекларирован как корабельный мотор, из–за чего эта сделка и была окружена ореолом секретности и связана с большим риском. Естественно, наши операции могли привести к успеху лишь в случае участия в них фирм «Краус—Маффай» и «Рейнметалл». Кроме членов правлений обеих фирм, основной вид деятельности которых заключался в производстве вооружений, среди моих знакомых был председатель правления фирмы «Маннес- манн» господин Овербек, который, будучи блестящим офицером вермахта, особенно проникся нашими планами и поэтому оказал нам большую помощь в установлении необходимых контактов с немецкой оборонной промышленностью. Однажды, когда я командовал 12–й танковой бригадой в Амберге, что в Верхнем Пфальце, он прочитал очень интересный политико–экономический доклад на офицерском собрании 124–го танкового батальона, командиром которого был тогда подполковник Хеннинг фон Ондарца, впоследствии занимавший должность инспектора сухопутных войск. Овербек еще тогда зарекомендовал себя другом солдат и настоящим боевым товарищем. В тот вечер мы с ним вдвоем долго спорили за франконским вином о политике и экономике, просидев так почти всю ночь. Овербек был выдающимся экономистом. В своих воспоминаниях фронтового офицера он никогда не умалчивал о походе в Россию, что создавало наилучшие предпосылки для доверительного сотрудничества экономики, промышленности и бундесвера. Разговор был товарищеским, и он явно чувствовал себя в своей тарелке среди военнослужащих в нашем офицерском собрании.

Срок передачи двигателя к «Леопарду  II» переносился несколько раз по техническим причинам. Но вот наступил наконец этот день. Наши офицеры, подполковники Ш. и Ф., стояли на стоянке для грузовиков и нервно курили одну сигарету за другой. К ним присоединились два господина из Федерального ведомства уголовной полиции в Висбадене. Никто не проронил почти ни слова. Подполковник Ш. сделал несколько ироничных замечаний вроде того, собираются ли партнеры действительно забирать двигатель, хватит ли им «рубликов» и пройдет ли вся операция с оплатой «наличностью» — в нашем случае речь шла о сумме в 150 000 немецких марок наличными. В то время для офицера МАД, который получал оклад по тарифу оплаты военнослужащих 15–го разряда со скромными надбавками за службу в МАД, это были большие деньги. Вся группа облокотилась на грузовик фирмы MAN, на платформе которого, под плотным тентом, находился предмет, действительно похожий на корабельный мотор. Тент был плотно обмотан и обвязан. Маскировка была отличной.

Потом появились покупатели с Востока, они прошли через пограничный пункт и направились прямо на стоянку. Казалось, что они хорошо ориентируются на местности. Они явно торопились. Один из мужчин нес дипломат, в котором, очевидно, находились деньги. Все встали с той стороны грузовика, которая не просматривалась с пограничного пункта, чтобы осуществить оговоренные формальности обмена.

После того как на этой встрече 27  сентября 1974  г. в Констанце на озере Бодензее торговцам оружием были переданы ключи от грузовика, а они, в свою очередь, передали 150 тысяч немецких марок в большом плотном конверте и их водитель занял место за рулем, немецкие партнеры неожиданно представились офицерами МАД и сообщили ошеломленным «партнерам», что за этой сделкой угадывается одна восточная спецслужба. После этого торговцы оружием по настоятельной рекомендации подполковника Ш. очень быстро покинули ФРГ и кратчайшим путем направились на безопасную швейцарскую территорию. Сумма в 150 тысяч немецких марок была объявлена «денежными средствами противника», как это обычно бывает во время контрразведывательных операций подобного рода, и переведена в федеральный бюджет. Вознаграждения наши офицеры МАД, конечно же, не потребовали. Это было делом чести. Наши сотрудники были счастливы, что операция прошла успешно.