Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Верхотуров Дмитрий Николаевич. Страница 9

Странная точка зрения, надо сказать. Во-первых, от взятия Крыма до созыва XIV съезда прошло ровным счетом пять лет. Слишком длинный получается этот «восстановительный период». Потом, во-вторых, цель хозяйственной деятельности на этом этапе, провозглашенная историками, вызывает сомнения. Даже если и принять, что какой-то «восстановительный период» существовал, если лозунги «восстановления» провозглашались, то нужно тогда их предъявить: вот Ленин говорил то-то, вот в Госплане говорили то-то, то же самое говорили в Совтрудобороне и в ВСНХ. Вот такие, с совершенно определенными формулировками, были приняты решения. Этих речей и постановлений советские историки предъявить не смогли. Вместо этого весьма туманные рассуждения насчет того, что нужно было восстановить промышленность после войны.

В-третьих, эта точка зрения совершенно не вяжется с фактом существования плана ГОЭРЛО. В этом плане ничего не говорилось о восстановлении промышленности и хозяйства. Зато много говорилось о перевооружении промышленности на основе электроэнергетики. Этот план никто не отменял, и он действовал вплоть до 1929 года, до принятия первого пятилетнего плана.

Ну и, в-четвертых, концепция «восстановительного периода» совершенно игнорирует советское хозяйственное строительство до 1925 года, которое было довольно интенсивным по возможностям того времени, и было совершенно очевидно направлено на индустриализацию страны. До 1929 года был построен и введен в действие целый комплекс новых предприятий, на работу которых во многом опиралась дальнейшая индустриализация по пятилетнему плану.

Так что выделение этого «восстановительного периода» ошибочно. Такового не было, да и, в общем, не могло быть. Большевики с первых своих шагов в хозяйственной политике однозначно заявили о том, что собираются переустраивать русское хозяйство на новых основах. Впоследствии они не отходили от этой позиции даже под угрозой военного поражения и краха всего начинания. Эта идея проводилась в жизнь с невиданной настойчивостью и последовательностью. Даже когда топливный и продовольственный кризис заставили Ленина бросить большую часть промышленного комплекса, он все равно не отказался от идеи переустройства.

Забегая вперед, скажу, что версию о существовании «восстановительного периода» пустил в широкое обращение Сталин на XV конференции в ноябре 1926 года.

Наследники Ленина в идее индустриализации ни на минуту не сомневались. Это сейчас теоретики и историки пытаются найти какие-то «теории аграризации», «аграрного социализма» в их теоретическом наследии. Но из всей деятельности большевистских вождей и их высказываний вытекает нечто обратное – твердое устремление к индустриализации. Правые и левые сходились в этом вопросе. Спор шел лишь о сроках и методах.

Более того, индустриализация осуществлялась на основе тех достижений, которые были сделаны в середине 1920-х годов. Металл, стройматериалы, машины шли на стройки в том числе и с новых заводов, построенных уже в середине 1920-х годов. С 1924 по 1929 год была серьезно реконструирована металлургическая промышленность Юга, которая позволила увеличить выпуск оборудования и конструкций на уже существующих советских заводах. Трудности тогда были огромные. Но без введенных в середине 1920-х годов мощностей было бы еще труднее.

Сам пятилетний план составлялся на основе опыта плана ГОЭРЛО и опыта ежегодного планирования, проводившегося в середине 1920-х годов. Без этого опыта пятилетний план не был бы составлен. Основной метод планирования в пятилетках – контрольные цифры, с помощью которых Кржижановский отстоял план ГОЭРЛО от ползучей ревизии, – был разработан как раз до принятия решения об индустриализации СССР.

Сталинская версия индустриализации – это лучшее из арсенала советской хозяйственной политики, выработанной за десять лет Советской власти. Сталин взял из предыдущей работы наиболее эффективные и показавшие себя методы и развил их применение до грандиозных масштабов.

Кроме всего уже перечисленного, был еще человек, который привел советскую промышленность к индустриализации и который начал масштабную и планомерную политику развития тяжелой индустрии и неуклонно проводил ее до самой своей смерти. Этим человеком был Феликс Эдмундович Дзержинский. Его мы с полным правом можем назвать «отцом советской индустриализации».

Итак, 2 февраля 1924 года Дзержинский стал главой всего государственного хозяйства – Председателем ВСНХ. Под его руководством оказалась государственная промышленность, только что перенесшая кризис цен и перепроизводства и потому находившаяся пока не в лучшем состоянии. Наркомом путей сообщения вместо Дзержинского стал Ян Рудзутак.

Весть о назначении Дзержинского вызвала у работников ВСНХ далеко не однозначные настроения. Вот как их описывает Валентинов:

«Осведомленные» люди шептали, что Дзержинский появился в ВСНХ, чтобы с присущими ему методами навести в нем порядок, с этой целью он приведет с собой когорту испытанных чекистов, и в каждом отделе, в каждом бюро ВСНХ будет помещен шпион-«сексот». Дополняясь всяческими деталями, приносимыми фантазиями и страхом, такие разговоры создавали заразительно-нервозное настроение. Конец ВСНХ – он скоро превратится в отделение экономического управления ГПУ» [40].

В конечном счете работники ВСНХ стали смотреть на эпоху фактического безвластия, продолжавшегося все время номинального руководства ВСНХ Рыковым, как на эпоху счастья, спокойствия и процветания. Все ждали новых расправ и арестов и были готовы тут же бежать к Рыкову за помощью. Однако вскоре этим работникам пришлось убедиться в обратном. Дзержинский сразу занял жесткую позицию защиты и поддержки специалистов.

К 15 марта 1924 года комиссия Госплана по металлопромышленности должна была внести в Совет Труда и Обороны доклад о состоянии отрасли и о мерах к подъему производства. Но комиссия Госплана этого не выполнила.

20 марта Политбюро ЦК образовало специальную комиссию Политбюро по металлопромышленности, названную Высшей правительственной комиссией (ВПК), под председательством Дзержинского. В нее вошли председатель Центральной контрольной комиссии и нарком Рабоче-крестьянской инспекции Куйбышев, председатель Госплана СССР Кржижановский, нарком финансов Сокольников, нарком путей собщения Рудзутак и секретарь ВЦСПС А.И. Догадов [41]. Этой комиссии предстояло разобраться с положением в металлопромышленности, предложить программу ее развития и решить наконец спорный вопрос о производстве паровозов.

5 апреля 1924 года в ВСНХ состоялось первое совещание по металлу, на котором и был снова поставлен вопрос о паровозах. Только Дзержинский занимал уже совершенно другую позицию. Сам он объяснил изменение своих взглядов уходом из НКПС из-под давления железнодорожников и очевидным ростом железнодорожного грузооборота в 1923/24 году. А потом, как он писал, став председателем ВСНХ, взглянул на проблему производства паровозов не с узкой ведомственной точки зрения, как раньше, а с точки зрения интересов всей государственной промышленности в целом. И нашел, что строительство паровозов является удобным и надежным рычагом быстрого развития металлопромышленности: металлургии и машиностроения [42].

Мысль Дзержинского шла таким образом. На тот момент, когда он вступил в должность председателя ВСНХ, большая часть заводов стояли законсервированными. Это были в основном мелкие и средние заводы. Крупные предприятия, к которым относились такие заводы, как Путиловский, Сормовский, Луганский, Коломенский, Брянский, работали, но, как правило, с большой недогрузкой оборудования и мощностей. По всей государственной промышленности работало только 31,4 % довоенных производственных мощностей [43]. Поддержание недогруженных производств в рабочем состоянии требовало очень даже не маленьких затрат как денежных, так и натуральных. Работающие на половину мощности металлургические заводы все равно требовали топлива. Работающие на половину производительности рабочие все равно требовали зарплаты. Основные затраты по промышленности шли именно на поддержание таких предприятий.