Политическое урегулирование конфликтов - Лебедева Марина "Аллес Люге". Страница 21
Одним из ключевых моментов в кризисной ситуации является то, на что прежде всего будут ориентироваться политические деятели при выходе из нее: на военные решения или на поиск переговорных путей. Какова здесь роль личностных особенностей? Для ответа на этот вопрос была проведена другая работа Ч. Германн и М. Германн совместно с Р. Кантором. В ней задавалась игровая ситуация «неопознанной атаки». В экспериментах участвовали группы, состоявшие из пяти человек (всего было 65 таких групп). Участники игр принимали решения о проведении переговоров или начале военных действий, вплоть до «ответного ядерного удара». Решение надо было принять в течение 10 мин, при этом участники могли совещаться друг с другом. В результате в 26 % случаев было принято решение о проведении переговоров, в 33 % — о контратаке, в остальных случаях вообще не было принято никакого решения. Для анализа влияния личностного фактора на процесс принятия решения о проведении переговоров или ответном ударе авторы провели тестирование игроков, используя методику анализа самооценки, согласно которой самооценка тем выше, чем меньше расхождения между описанием идеального и реального «я». Иными словами, чем адекватнее человек оценивает себя, тем выше его самооценка. Кроме того, в исследовании оценивалась когнитивная (познавательная) сложность участников игр. В результате авторы исследования пришли к заключению, что лица с высокой самооценкой и высокой когнитивной сложностью были более склонны к принятию решения о проведении переговоров, чем к военному решению конфликта.
Ограничительными моментами при интерпретации полученных данных здесь, как и в исследованиях по групповому решению являются: 1) игровой характер ситуации; 2) участие в игровых экспериментах лиц, которые никогда ранее не принимали ответственных политических решений.
Интересная работа по изучению личности конкретных политических деятелей была проведена американским исследователем У. Китчин. Он исходил из того, что низкая эмоциональность, а также низкий процент использования образных сравнений наряду с хорошо разработанной структурой выступления, являются показателями доминирования рассудочной, рациональной опенки над эмоциональной, что очень важно в конфликте и кризисе. Используя эти параметры, У. Китчин изучил выступления американских президентов и показал, что для Р. Рейгана, как и для Р. Никсона, в значительной степени присуши эмоциональные опенки, в то время как для Дж. Кеннеди — рациональные. Будет ли эта предрасположенность к рациональному или, напротив, эмоциональному поведению обязательно проявляться в конфликтных и кризисных ситуациях и, если да, то во всех ли, сказать трудно. Хотя, наверное, не случайно, в период Карибского кризиса Дж. Кеннеди вел себя достаточно рационально.
Глава 6. Выбор мирного пути
Очевидно, что далеко не всегда противоречия в политической, этнической, международной сферах разрешаются путем поиска совместных политических решений. И все же существует ряд причин, по которым участники конфликта стремятся избежать военного пути его разрешения. Одна из основных причин — угроза взаимного уничтожения (угроза конфликта с явно отрицательной суммой). Эта угроза может быть настолько сильной, что стороны вынуждены вообще отказываться от применения силы или использования определенных видов вооружений. Классическим примером здесь служит ядерное противостояние между Востоком и Западом в период «холодной войны». Концепция «ядерного сдерживания», согласно которой наличие ядерного оружия и возможность его ответного применения является сдерживающим фактором для потенциального агрессора и тем самым ведет к предотвращению мировой войны, хорошо отражает ситуацию, когда стороны стараются избегать применения ядерного оружия, сколь бы острыми и напряженными не были отношения между ними. Однако подобного рода сдерживание крайне опасно, поскольку оно не исключает вероятности действительно взаимного уничтожения участников в результате случайности или намеренных политических действий одной из сторон, которая в надежде оказаться в выигрыше попытается первой нанести удар.
Вторая причина, по которой выбирается переговорный путь решения в условиях конфликта или кризиса, — наличие взаимных ограничений в односторонних действиях. Для создания таких ограничений стороны применяют угрозы взаимных наказаний, которые, хотя и не доводят до полного уничтожения друг друга, но могут нанести значительный экономический или политический ущерб. В этом случае велика вероятность того, что потери при вооруженной борьбе превысят полученные выгоды.
В условиях угрозы слишком значительного по своим масштабам конфликта, а главное, его последствий, стороны вынуждены совместно искать пути решения спорных проблем. Однако при вынужденных совместных действиях встает вопрос о взаимном доверии участников конфликта. Начиная мирное урегулирование конфликта в таких условиях, ни одна сторона не может быть полностью уверена в том, что партнер будет следовать достигнутым договоренностям, а не попытается взять реванш. Подобные опасения заставляют участников конфликта ставить все более жесткие ограничения друг другу, вводить дополнительные меры проверки, контроля и т. п. Такая тенденция ограничения друг друга в возможности применения односторонних действий реализовывалась на международной арене, например, после второй мировой войны в военно-политической сфере между Востоком и Западом.
Наконец, при возникновении противоречий и образований конфликтной ситуации стороны с самого начала могут исходить из того, что совместный поиск путей их разрешения будет для них более выгодным, чем любые односторонние действия. Этот путь изначально требует высокого уровня взаимного доверия.
А если участники уже втянуты в вооруженное противостояние? Можно ли в таком случае найти мирный выход из него? В теоретическом плане существует две таких ситуации. Первая из них предполагает четкую силовую асимметрию сторон. В этих условиях выигрыш одной из сторон очевиден. Слабая сторона осознает, что проигрыш неминуем, и стремится к прекращению вооруженной борьбы и к капитуляции исходя из того, что в противном случае она окажется в худшем положении. При этом у нее должны быть достаточно надежные гарантии того, что капитуляция для нее будет более выгодной, чем продолжение борьбы. Имеются некоторые формальные признаки поражения одного из участников. В вооруженных конфликтах, например, таким признаком часто является падение столицы. Однако падение столицы не обязательно означает поражение. Еще долго могут продолжаться партизанская борьба, террористические действия, исход которых далеко не определен.
Существуют и другие проблемы перехода к мирным средствам урегулирования конфликтов в условиях силовой асимметрии сторон. Побеждающая сторона стремится к реализации своих целей в максимальном объеме, поэтому не склонна к компромиссам и часто соглашается на переговоры лишь при условии капитуляции противника. В свою очередь, для лидеров, терпящих поражение, сложить оружие означает признать проигрыш. Во многих случаях это связано не только с политическим поражением, но и с судебными преследованиями. Поэтому в надежде, часто весьма иллюзорной, на ввод в конфликт новых участников (как внутренних — путем объявления дополнительной мобилизации, так и внешних — помощь союзников), на применение нового вида оружия и т. п. проигрывающая сторона продолжает вооруженную борьбу.
Вторая ситуация, в которой возможно начало мирных переговоров, напротив, предполагает равенство сил участников, когда ни один из них не может победить другого. Ситуация оказывается тупиковой. Нередко она возникает после изнурительной и долгой борьбы. В разгар боевых действий, когда их исход еще неочевиден, обе стороны в надежде на собственную победу вряд ли сложат оружие.
Если все же становится ясным, что победа в вооруженном конфликте невозможна, то возникает проблема, когда и как перейти к Мирному урегулированию. Тяжело первому начинать переговоры о мире при вооруженном конфликте или о снижении напряженности в кризисной ситуации. Важным моментом для каждого участника является возможность «сохранить свое лицо», выйти из конфликта с достоинством. Если такие развязки находятся, то конфликтная или кризисная ситуация переходит в стадию мирного урегулирования. Так, во время Карибского кризиса и Н.С. Хрущеву, и Дж. Кеннеди удалось «сохранить свое лицо»: Н.С. Хрущев предстал как защитник Кубы, а Дж. Кеннеди — как человек, отстоявший интересы США. С Кубы были выведены советские ракеты (что было принципиально важным для американцев). Взамен Н.С. Хрущев получил обязательства от Дж. Кеннеди не нападать на Кубу, а также вывести американские ракеты из Турции.