Политическое урегулирование конфликтов - Лебедева Марина "Аллес Люге". Страница 50

В целом же необходимо иметь в виду, что перечисленные условия эффективности посреднической деятельности следует рассматривать как некие предварительные ориентиры. Конфликты крайне разнообразны и сложны, поэтому существует множество исключений из общих правил.

Один из наиболее широко обсуждаемых вопросов касается времени, когда третья сторона должна вмешиваться в конфликт, чтобы ее деятельность была успешной: только ли после обращения к ней конфликтующих сторон или ей следует предлагать посреднические услуг самостоятельно, не дожидаясь просьбы? Иными словами, какое — испрашиваемое или предлагаемое — посредничество обычно более эффективно?

Вообще, как показал американский исследователь Р. Баттеруорс, проанализировавший международные конфликты с 1945 по 1974 гг., на практике вмешательство третьей стороны обычно происходит тогда, когда конфликт уже разгорелся, особенно когда он достиг вооруженной стадии развития (см. табл. 4) и становится очевидной опасность расширения конфликта.

Среди исследователей нет единого мнения по вопросу о том, в какой момент развития конфликта все же лучше вступить третьей стороне. Одни авторы полагают, что не следует торопиться с вмешательством, поскольку считают самостоятельное подключение третьей стороны к урегулированию конфликта малоэффективным. А если оно еще и основано на методах принуждения, то может быть даже контрпродуктивным и вести к эскалации и расширению конфликта.

Проблема же состоит в том, что участники конфликта ищут помощи третьей стороны, как правило, лишь в случае сложного и длительного конфликта. Часто к ней обращаются только после того, как в силу вступят факторы, связанные с проявлением насилия. В результате позднего вмешательства в конфликт многие возможности его урегулирования оказываются упущенными. Поэтому другие авторы полагают, что чем раньше третья сторона подключится к урегулированию, тем быстрее и легче можно будет найти взаимоприемлемое решение. Именно посредничество на ранних стадиях позволяет участникам конфликта избежать «эскалационных ловушек», тупиковых ситуаций, а также проявления насильственных действий.

Обе точки зрения имеют под собой определенные основания. В зависимости от характера конфликта в одних случаях целесообразно раннее, самостоятельное вмешательство третьей стороны, в других — подключение к конфликту на более поздних стадиях его развития. Конкретные рекомендации здесь дать сложно, но все-таки чаще официальное посредничество оказывается более эффективным в тех случаях, когда оно чуть запаздывает и стороны имеют возможность прийти к выводу, что самим им с конфликтом не справиться. Этот вывод следует из результатов, полученных швейцарским исследователем Д. Фрайем, рассмотревшим 64 международных конфликта в период с 1964 по 1974 гг., которые урегулировались с помощью посреднических усилий третьей стороны. Вмешательство на официальном уровне было более успешным, если оно происходило на достаточно поздних стадиях развития конфликта и если при этом интенсивность конфликта была не слишком высока. В то же время нельзя не учитывать тот факт, что ожидание благоприятного момента для вмешательства в конфликт связано с большим риском. Участники могут оказаться в эскалационных ловушках, и им будет крайне сложно выйти из конфликта, «не потеряв лицо», даже несмотря на помощь посредника.

Таблица 4 Частота вмешательства третьей стороны на различных фазах развития конфликта (по Р. Баттеруорсу)

В целом же, определяя момент вмешательства третьей стороны, следует иметь в виду, что, с одной стороны, подключившись к конфликту раньше, посредник имеет возможность предупредить его дальнейшую эскалацию и расширение, а с другой стороны, при более позднем вмешательстве он имеет дело с более сильной мотивацией сторон к тому, чтобы искать решение мирным путем. В патовой ситуации посредник помогает участникам осознать необходимость нахождения взаимоприемлемого решения, а вмешательство его в конфликт на заключительной стадии способствует поиску такого решения.

Обсуждая вопрос о времени вмешательства, необходимо учитывать важность не только выбора самого момента, но и средств, которые могут при этом использоваться, и процедуры вмешательства в целом. Так, по словам Ясуси Акаси, который был специальным представителем генерального секретаря ООН в Югославии, неуспех операций ООН в первой половине 90-х годов по урегулированию боснийского конфликта связан с тем, что миротворческие операции там оказались преждевременными.

Другая проблема — в какой момент развития конфликтных отношений вмешательство какого посредника наиболее целесообразно? Дж. Рубин, основываясь на стадиях развития конфликта, выделенных им совместно с Д. Прюттом (I стадия — эскалация конфликтных отношений; II стадия — патовая ситуация; III — поиск решения проблемы мирными средствами), предлагает схему, в которой показан наиболее эффективный момент подключения посредника к конфликту в зависимости от того, кто выступает в его качестве (см. табл. 5). Заметим, что согласно приведенной ниже схеме, деятельность посредника, обладающего значительными силовыми рычагами (крупные державы), эффективна на всех трех стадиях развития конфликта. В остальных же случаях эффективность посреднической деятельности ограничивается одной или двумя стадиями. Однако следует иметь в виду, что нередко крупные державы излишне полагаются на использование рычагов давления (финансовая, экономическая помощь и т. п.) и мало внимания уделяют анализу интересов сторон. По этой причине, например, по мнению ряда исследователей, посредничество США между Ливаном и Израилем в 1983 г. не было успешным. Лучше с подобной задачей справляется тот посредник, у которого нет особо силовых рычагов воздействия.

Таблица 5 Целесообразность вмешательства в конфликт различных посредников в зависимости от стадии его развития