Тревога и надежда (2-е издание) - Сахаров Андрей Дмитриевич. Страница 43

Экспансионизм в самой грубой, откровенно хищнической форме был характерен для национал-социализма гитлеровской Германии. Этот строй, принесший ужасные бедствия многим народам и запятнавший себя чудовищными преступлениями, просуществовал всего двенадцать лет и бесславно окончил свое существование в 1945 году.

Тоталитарно-социалистический строй, возникший около тридцати лет тому назад в результате многолетней гражданской войны в Китае, представляет собой гораздо более сложное и противоречивое явление. На его счету ликвидация хронического голода в гигантской отсталой стране, который периодически уносил миллионы человеческих жизней. И сейчас этот строй, по-видимому, больше всего занят внутренними проблемами, внутренней борьбой. Мы очень мало знаем о реальной жизни людей в КНР и не имеем никаких оснований предаваться иллюзиям. Во всяком случае мы знаем, что материальный и духовный уровень жизни и общее экономическое развитие все еще относительно низки. Соответственно низкому экономическому и военному потенциалу низка и внешнеполитическая активность, почти полностью ограничивающаяся борьбой с СССР за зоны влияния в развивающихся странах, в новых коммунистических странах и в некоторых коммунистических партиях. Конечно, не следует недооценивать при этом потенциальные возможности поворота в сторону экспансионизма в будущем, на более высоком уровне экономического и военного развития; и с учетом гигантских ресурсов и особенно огромного населения Китая такой поворот событий мог бы иметь чрезвычайно серьезные последствия. Но пока это не более чем мыслимая возможность.

Наиболее рафинированная, развитая форма тоталитарно-социалистического общества сформировалась в СССР. 60-летняя история нашей страны полна ужасного насилия, чудовищных внутренних и международных преступлений, гибели, страданий, унижения и развращения миллионов людей. Но в ней были также, особенно первые десятилетия, большие надежды, трудовые и нравственные усилия, дух воодушевления и самопожертвования. Сейчас все это — безобразное и жестокое, трагическое и героическое — ушло под поверхность относительного материального благополучия и массового безразличия. Возникло кастовое, глубоко циничное и, как я считаю, опасно (для себя и всего человечества) больное общество, в котором правят два принципа: "блат" (сленговое словечко, означающее "ты — мне, я — тебе") и житейская квазимудрость, выражающаяся словами — "стену лбом не прошибешь". Но под этой застывшей поверхностью скрывается массовая жестокость, беззаконие, бесправие рядового гражданина перед властями и полная бесконтрольность властей — как по отношению к собственному народу, так и по отношению ко всему миру, что взаимосвязано. И пока все это существует, ни в нашей стране, ни во всем мире никто не должен предаваться самоуспокоенности.

Но опасность распространения нашей несправедливости, нашей больной несвободы — это даже не просто потенциальная опасность, следующая из общих принципов. Чрезвычайно существенна огромная материальная и организационная сила, которой обладает СССР и страны, идущие в настоящее время в фарватере его политики.

В СССР на костях миллионов рабов ГУЛАГа, путем безжалостной эксплуатации человеческих и богатейших природных ресурсов огромной страны удалось создать мощную, хотя и односторонне развитую, экономику.

Концентрация материальных и интеллектуальных сил в военной области обеспечила СССР примерное качественное военно-техническое равенство с наиболее развитыми странами Запада, а в ряде отношений — большое количественное преимущество (в танках, в подводных лодках, артиллерии и др.). Особое значение имеет обладание СССР чрезвычайно мощным арсеналом ракетного и ядерного оружия (в том числе термоядерного). СССР имеет самую большую для мирного времени армию. Не менее важна централизованная, военная по существу, структура управления экономикой, пропагандой, транспортом, связью, международной торговлей, дипломатией и т.п. Но главная особенность общества, обеспечивающая, по замыслу его руководителей, мобилизационные возможности, — его "закрытость". Я употребляю этот термин в широком смысле, подразумевая: блокирование большинства необходимых в демократическом обществе внутренних каналов информации, в частности отсутствие свободной печати, почти полную невозможность для рядовых граждан заграничных поездок, трудности эмиграции и полную невозможность возвращения обратно. Именно "закрытость" обеспечивает экспансионистские, мобилизационные возможности и одновременно антидемократическую стабильность общества, несмотря на весьма неудовлетворительное, по западным стандартам, решение основных социальных проблем (относительно низкий уровень жизни, особенно жилья, питания и одежды; низкое качество образования и здравоохранения; территориальная неоднородность уровня жизни; огромные преимущества для привилегированного меньшинства и др.). Но, не имея возможностей сравнения, гражданин СССР как бы не замечает всего этого, а человек с Запада вообще не знает о многих тщательно скрываемых особенностях строя. Это незнание западного человека делает его нередко беззащитным перед просоветской пропагандой, представляющей собой одну из форм экспансии. Как работает "закрытость" общества, наглядно проявилось во время вторжения в Чехословакию в 1968 году, когда большинству советского населения очень легко удалось внушить пропагандистские выдумки о реставрации капитализма в ЧССР, об угрозе со стороны немецких реваншистов и т.п. Важнейшее следствие "закрытости" общества — полное отсутствие демократического контроля за деятельностью властей, правящей партийно-государственной верхушки как в области внутренней политики, экономики, охраны среды, социальных проблем, так и в области внешнеполитической. Последнее особенно опасно, недопустимо, если вспомнить, что речь идет о пальце, лежащем на кнопке всеобщей термоядерной войны. Проблема "закрытости" общества вплотную смыкается с проблемой гражданских и политических прав граждан, почти тождественна ей. Именно поэтому вопрос о правах человека — не только нравственный, но и первостепенный практический вопрос международного доверия и безопасности. Этот тезис на протяжении многих лет является лейтмотивом моих общественных выступлений.

Маркс и его последователи утверждали, что капиталистическая система давно исчерпала свои возможности и что преимущества социалистической системы в области организации производства, производительности труда, уровня жизни трудящихся и полного участия граждан во всех областях управления жизнью общества приведут к вытеснению капиталистической системы. Однако действительность оказалась совсем другой. Расширение социалистической системы, причем в ее тоталитарной форме, действительно имеет место, но вовсе не по причинам этих ее преимуществ и прогрессивного характера. Ведь именно в это время капиталистическая система доказала свою способность к развитию и трансформации. В странах Запада обеспечен невиданный в истории человечества уровень и "качество" жизни, произошли большие сдвиги в социальных областях. Современное капиталистическое общество, с некоторыми оговорками, уже сейчас можно назвать "капитализмом с человеческим лицом". Эти сдвиги, как я считаю, базируются на развитии материального производства, на огромных достижениях науки и техники, создавших изобилие предметов потребления и тем самым снявших остроту проблемы распределения материальных благ. Но не меньшую роль играют также идеи социальной справедливости, прав человека, демократии, проникшие в общественное сознание первоначально из христианства и других религиозных учений, а в последние 100—150 лет — из социалистических учений, в том числе из марксизма.

Можно предполагать, что Запад в ближайшие десятилетия сможет разрешить и такие сложные проблемы, как истощение природных ресурсов, регуляция прироста народонаселения, охрана среды, национальные проблемы, проблемы урбанизации, преступности, наркомании и т.п., причем сделает это демократическим путем, без массового ограничения принципов личной свободы. При этом, как можно предполагать, определенную роль в социальной трансформации западного общества вновь будут играть социалистические идеи, в их плюралистической, антитоталитарной модификации. Это и будет движение Запада в направлении сближения с социалистическим миром. Гораздо более проблематично встречное движение тоталитарного социализма к плюралистическому, его возможность зависит от многих внутренних и внешних условий. Главное из этих условий — преодоление "закрытости" тоталитарно-социалистического общества.