Небосвод мечей - Дункан Дэйв. Страница 34

– Он может стать очень болезненным, если Гренвилл встретит серьезное сопротивление. Ты уже подобрала занавески для своей камеры, милочка?

– Твой юмор меня убивает.

– Тогда пошевели мозгами. Лорду-протектору нужно созвать Парламент. Это единственное, что он должен сделать, однако ему ничего не стоит поставить телегу перед лошадью и сначала захватить трон. Если все так и получится, то тебе и малышу Амброзу недолго останется ходить по этой земле.

Да, подобные примеры уже были в истории.

– Клинки…

– Клинки! – фыркнул Кортни. – Клинки – единственная причина, почему Гренвилл может решить действовать через Парламент. Чтобы избежать повторной резни. Поскольку Клинки связаны клятвой защищать наследников дяди, то они будут защищать своего вонючего сеньора от превосходящей силы. Но если Парламент признает в качестве наследника Гренвилла, то они тоже его признают. По велению Уз, независимо от личных чувств. Так что никто не пострадает – за исключением тебя и твоего брата, конечна. Ты, может быть, счастливо выйдешь замуж за Великого Хухога из Трах-тахтаха, но малыша точно уложит серьезный приступ подушки на лицо.

– Нет!

Выглядит до ужаса логично. Она долгие годы пряталась от подобных мыслей. Кортни вздохнул.

– Дорогая, неужели ты не видишь? Гренвилл располагает десятком способов получить власть. К примеру, начнет с того, что выведет тебя из игры. Подстроить против заговор, кузина, очень легко: король Радгар приехал, чтобы на тебе жениться, но после твоих слов передумал и убил твоего отца. Что ты там ему наобещала?.. Вполне достаточно, чтобы дорогой Гренвилл засадил тебя за решетку и мелко нашинковал.

– Неправда! Я могу постоять за себя перед инквизиторами!

– Если тебе дадут такую возможность. В любом случае инквизиторы прекрасно знают, кому лизать сапоги. Атмосфера Бастиона очень вредит здоровью. Когда будешь подбирать летние платья, выдержи их в красной тональности, чтобы кровь не была видна.

– Клинки не позволят ему арестовать меня!

Кортни фыркнул.

– Клинки принадлежат мальцу, дорогая, потому что именно он наследник. А ты подопечная второго сорта. На обвинении в измене будет красоваться королевская печать, все в лучшем виде.

Нет! Нет! Нет!

Может быть, может быть, может быть…

Не об этом ли говорил лорд Роланд?

– И что ты предлагаешь? – Повозка уже почти доехала до дворца.

– Дорогая, за последние несколько месяцев я чуть не умер со скуки. В Мэйшире тоскливо, как в гробу, но там все же лучше, чем здесь. Отныне я буду руководствоваться принципом «С глаз долой – из сердца вон», но если меня все-таки заметят, то глотка моя будет орать: «Да здравствует король Гренвилл!» – и как можно громче. Надеюсь, ты понимаешь. Я просто хотел попрощаться, дорогая Малинда. Мне жаль, что ты окончишь свои дни столь плачевно.

Наверное, под слоем сарказма скрывалось искреннее сочувствие, но никто никогда не мог бы помыслить, что маленький щеголеватый Кортни наденет сияющие доспехи и встанет на защиту жизни и прав своего кузена-младенца. Он мог быть только ежом, никак не барсуком.

Грохот колес превратился в рокот, когда они проезжали под дворцовой аркой.

– Прощай, дорогой Кортни, – сказала принцесса. – Желаю тебе благополучия и процветания в твоем сельском убежище и богатого урожая морковки. Раньше никогда не замечала за тобой политической проницательности.

– Великие духи, детка! Это только доказывает, что я мастер своего дела. Я всю жизнь изучал звукопроводящие качества стенных обшивок!

– Понятно. Можешь дать мне последний совет?

– Совет никогда не стоит больше, чем за него платят. А что стало с побрякушкой, которую я тебе подарил?

– С бриллиантом? Он такой прекрасный! Наверное, обошелся в целое состояние.

– Нет, достался по наследству – лежал в вещах матери. Можешь себе представить? Старая глупая карга хранила его все эти годы, когда у нее не было одеял, чтобы спать в тепле. Где он теперь?

– Отбыл вместе с остальными вещами и украшениями. Их погрузили на один из бельских кораблей.

Повозка остановилась. Клинок отворил дверцу.

– Тогда считаю, – сказал Кортни, выбираясь из кареты – что безопаснее всего было бы поехать в Бельмарк. И оставаться там как можно дольше. Удачи тебе.

Он вскарабкался по ступеням и исчез в громаде дворца.

Малинда оперлась на руку Пьерса и спустилась. Ее колотила дрожь.

В холле не было ни души, и горело всего несколько ламп. Шаги Клинков звонко стучали по каменным плитам. Пройдя половину комнаты, принцесса обернулась.

– Сэр Пьерс?

– Ваша светлость?

– Будьте так любезны, скажите лорду Роланду, что я была не права и передумала. Я с благодарностью приму его предложение.

– Да, миледи! Сэр Ярый, передайте сведения его светлости.

Пьерс даже не пытался скрывать облегчения. Ярый исчез в темноте коридора. Только слепая дура могла не признавать, что ей угрожает множество опасностей, но если у Малинды будут собственные Клинки, никто не посмеет арестовать ее – по крайней мере без боя. Самое плохое, что ждет, это допросы Инквизиторов, но скрывать ей все равно нечего. Только циник вроде Кортни способен сказать, что Темная Палата держит нос по политическому ветру. Может быть, циники живут дольше.

– Позвольте внести предложение, миледи?

– Я всегда рада вашему совету, сэр Пьерс.

– Благодарю, ваша милость. Миледи, думаю, нам незачем терять время. Поехали прямо сейчас.

Глава 16

Почти полная луна бледнела в рассветных сумерках, когда девятнадцать лошадей проскакали по Большому Западному Тракту. Малинде еще не приходилось бодрствовать всю ночь, и она чувствовала себя очень странно, даже приятно. С ней ехала Диана и пятнадцать юных мечников в гражданской одежде. На первый взгляд они казались всего лишь группой джентльменов, сопровождающих молодых леди, которые не желают сидеть по-дамски. Но если присмотреться, то становились заметны мечи с кошачьим глазом в рукояти.

Солнце медленно карабкалось на самое ясное небо, каким только одаривал Третий месяц жителей Шивиаля, с болотистых полей поднимался туман. Кругом бегали барашки, цвели нарциссы, барвинок и фиалки, пели и порхали жаворонки и дрозды. Впервые после смерти Амброза Клинки смеялись. Они удрали! Все ощущали, что двор пропитался какой-то гнилой заразой, а им удалось выскользнуть! Даже Диана заулыбалась и попыталась немного пофлиртовать, как раньше. Горе, чувство вины и страх снова вернутся, но на несколько счастливых часов о них можно забыть.

Все еще пели петухи, когда компания пересекла Грен в Абшурсте и остановилась, чтобы поменять лошадей. По закону Клинкам, как королевским гонцам, разрешалось брать любую почтовую лошадь на любой станции.

– Как вы себя чувствуете, миледи? – заботливо спросил сэр Пьерс.

– Прекрасно, – сказала Малинда. – Когда мы будем в Айронхолле?

– Даже по таким дорогам поспеем к вечерней трапезе, ваша милость. – Неожиданно в нем мелькнул отблеск старого Пьерса, каким она знала его до резни в Уэтшоре. – Если вам хватит мужества продолжать в том же темпе.

– Хватит мужества? Предлагаю пари. – Принцесса недолго размышляла, увидев вокруг ухмыляющиеся лица. – Если я хоть раз попрошу замедлить ход, то принесу вас в Айронхолл на руках. В противном случае вы понесете меня.

Пьерс казался удивленным.

– Это ниже достоинства принцессы, ваше высочество!