Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни - Медведев Дмитрий Львович. Страница 32

Анализируя совместную работу с Фишером, Черчилль не будет жалеть, что пригласил его в Адмиралтейство в конце 1914 года: «Оглядываясь назад, на те трагические дни, мне кажется, исходя из моего тогдашнего знания, что я не поступил бы иначе, случись мне снова принимать такое решение. Фишер принес с собой в Адмиралтейство огромный напор энтузиазма к строительству боевых кораблей. Его основной талант проявлялся в качестве конструктора, организатора и вдохновителя. Его единственным посланием Адмиралтейству суровой критической зимой 1914 года было требование строить разнообразные боевые корабли, как можно больше и как можно быстрее. Я предоставил ему возможно большую свободу действия и помогал по мере сил». [369]

Когда уход Фишера из Адмиралтейства весной 1915 года стал неизбежен, Черчилль вновь столкнулся с проблемой поиска профессионального флотоводца на пост первого морского лорда. В очень характерной для себя манере – когда стоял вопрос принципиальной важности, личные симпатии и антипатии, отношения и эмоции отходили для него на второй план – он обратится к… адмиралу Артуру Уилсону. Ответ адмирала, для которого исполнение долга превалировало над всем остальным, также был весьма характерен: он согласился. [370] Когда же Уилсон узнал, что Черчилль покидает Адмиралтейство, он тут же изменил свое решение, заявив премьер-министру, что желает служить только под началом Уинстона Черчилля. [371]

«Я был очень удивлен этим поступком, – вспоминал Черчилль. – Я даже почувствовал определенную гордость, словно молодой офицер, которого впервые отметили в военном отчете». [372] Он попытался переубедить Уилсона, однако это было бесполезно. «Я тронут», – скажет он адмиралу. «Это лишне, – прозвучит ответ. – Вы знаете все нюансы своей работы. Мне нужно было бы вмешиваться лишь время от времени. С кем-то другим сработаться я не смогу». [373]

Глава 4

Формирование и управление командой

Какую бы роль ни играл первый морской лорд в управлении флотом, он был не единственным заместителем министра. Глава Адмиралтейства опирался и на других членов Совета – морских лордов, которые формировали профессиональный полюс власти.

После прихода в Адмиралтейство Черчиллю, помимо смены первого морского лорда, предстояло решить вопрос, связанный с выбором других членов Совета. Этот вопрос был не менее важен как минимум по двум причинам: во-первых, речь шла о формировании команды управления изменениями, во-вторых, от успешности решения этой задачи зависела репутация самого Черчилля как политического руководителя ведомства. В этом отношении на него было устремлено множество заинтересованных глаз – и на флоте, и в политических кулуарах Уайт-холла и Вестминстера. Причем и там, и там хватало не только сторонников нового министра, но и его противников, всегда готовых перечислить его ошибки.

Опытный Фишер предупреждал Черчилля, что вопрос формирования Совета может принести как огромную пользу в будущей деятельности, так и нанести серьезный урон. «Главное – не допустить ни одной ошибки», – считал адмирал. [374] В первые дни руководства Адмиралтейством Фишер дал Черчиллю много ценных советов о том, как следует решать кадровый вопрос. Некоторые из них не потеряли своей актуальности и по сей день. Так что же советовал старый адмирал первому лорду?

Во-первых, сохранять строгую конфиденциальность: «Секретность в этих вопросах имеет первостепенное значение». [375]

Во-вторых, перестановка должна коснуться всех членов Совета Адмиралтейства; на этом Фишер настаивал неоднократно: «нужно менять весь Совет», [376] «намного легче будет заменить сразу всех», [377] «ты должен заменить их всех» (выделено в оригинале. – Д. М.). [378]

В-третьих, членами Совета должны стать доверенные лица: «каждый из них должен быть твоим человеком». [379]

И наконец, последнее (в списке, но не по значимости) – действовать нужно незамедлительно.

За этим дело не стало. Вестминстерские острословы не зря называли Черчилля «спешащим молодым человеком». В воскресенье 5 ноября 1911 года, находясь на борту служебной яхты «Чародейка», он направил премьер-министру письмо, где описал свои приготовления: «Я работаю над запиской королю, в которой планирую озвучить новые назначения. После нашей беседы во вторник я направлю, с вашего согласия, свою записку Его Величеству. Я планирую начать новый год с дружным и передовым Советом». [380] (Эпитеты «дружный» и «передовой» первый лорд позаимствовал у Фишера, который считал, что новый Совет должен стать «дружным, решительным и передовым». [381])

Шестнадцатого ноября Черчилль представил премьер-министру «предложения по новому составу Совета Адмиралтейства и изменения, которые с этим связаны». Первый лорд подробно описал каждого кандидата и высказал свое мнение о них. Также он обратился к Асквиту с просьбой ускорить административные процедуры утверждения предложенных кандидатур. «Необходимо, чтобы изменения прошли без задержек, – объяснял Черчилль. – В ближайшее время будет представлен проект бюджета, который определит будущую военно-морскую политику на следующие два года. Стоящие сейчас перед Советом задачи могут быть решены только в том случае, если ими займутся специалисты со схожими взглядами, которые осознают свою ответственность перед кабинетом и парламентом за немедленные последствия принимаемых решений». Политик попросил полномочий для скорейшего согласования своих предложений со всеми заинтересованными сторонами, а также представления Его Величеству нового состава Совета. «Это позволит полностью сформировать новый Совет к концу этого месяца». [382]

Асквит просьбы министра удовлетворил. Теперь необходимо было получить одобрение короля. С этим возникла небольшая проблема. Дело в том, что, пока Черчилль занимался формированием команды, Георг V покинул Туманный Альбион и направился на лайнере «Медина» в Дели. [383] В наше время межконтинентальная связь не представляется чем-то необычным, однако сто лет назад дело обстояло иначе. Черчилль был вынужден воспользоваться беспроволочным телеграфом, а для сохранения секретности обратиться к шифровальному устройству.

Само послание было написано с соблюдением всех церемониальных правил и начиналось каноническим «Мистер Черчилль, смиренно исполняя свой долг, для Вашего Величества». После положенной вводной части первый лорд представил кандидатов в члены Совета. Спешку в изменении состава руководства он объяснил так: «В интересах государства и военно-морского флота новый Совет должен быть сформирован заблаговременно. Это позволит рассматривать важнейшие вопросы будущей политики тем, кто несет полную ответственность за последствия принимаемых решений как перед Вашим Величеством, так и перед парламентом». [384]

Министр не стал ограничивать объем послания: написанное мелким шрифтом, оно заняло целую страницу. Для обычного письма – ничего особенного. Но для шифрованной телеграммы, которая отправлялась на другой конец света и требовала утомительных процедур декодирования/ кодирования, объем был явно завышен, о чем монарх не преминул сообщить первому лорду. [385]