Политика. Основные понятия - Елишев Сергей Олегович. Страница 25

Тирании аристократия никогда не допустит, а если тиран в результате тех или иных обстоятельств (например, восстания толпы) все же придет к власти, он первым делом начинает истреблять аристократию. Есть такой исторический анекдот: тиран Коринфа Периандр (VI век до н. э.) послал к тирану Милета Фрасибулу своего доверенного слугу с просьбой научить, как наилучшим образом управлять полисом, а Фрасибул увел слугу в поле и молча начал сбивать высокие колосья. Так поступали в Элладе. В России тиран Иван IV аристократию уничтожал физически и уничтожил ее настолько, насколько у него хватило сил. А тиран Петр I уничтожал аристократию социально, предельно бюрократизируя систему; своей «Табелью о рангах» он низвел боярскую аристократию до положения низового служилого дворянства. Это не что иное, как проявление страха перед аристократией и ненависти тирана к ней. Аналогично английская аристократия немало понесла потерь в тиранию Генриха VIII. И таких примеров можно привести множество.

Охлократия аристократию ненавидит и, если приходит к власти (что бывает редко), стремится ликвидировать ее немедленно в соответствии с главным своим принципом: «А я не хуже тебя»! Зато демократия аристократию терпит часто. Я уже приводил примеры сохранения аристократических традиций в Элладе, а что касается отечественной истории, то тот же новгородец, человек свободолюбивый, мог с кем угодно поговорить о достоинствах своего посадника, мог покритиковать его и даже заявить, что того надо гнать в шею. Однако он прекрасно понимал, что Господином Великим Новгородом он — замухрышка — управлять не может, что посадничество — дело боярское. Это очень устойчивая традиция.

А олигархия, которая наиболее въедлива и ухитряется спрятаться за спиной как у монархии, так и у демократии (стремясь последнюю превратить в охлократию), вообще невозможна при аристократии даже в составной системе, потому что аристократия — публичная власть немногих — не потерпит тайной власти немногих.

Недостатки аристократии

У аристократии, как и у монархии, есть один серьезнейший недостаток — случайность рождения. Однако для монархии это — явление одномоментное (просто рождается недостойный или неспособный монарх). В аристократии же число недостойных может накапливаться (т. е. может идти процесс вырождения знати). С этим основным недостатком аристократии бороться возможно, пополняя ее. Лучший метод для этого на протяжении ряда веков использовала Великобритания. С давних времен выдающиеся англичане анноблируются, т. е. возводятся в дворянское достоинство (им присваивается рыцарский ранг с титулованием «сэр»). Заслуженные англичане, уже имеющие рыцарский ранг, могут быть в дальнейшем возведены в баронское достоинство и стать лордами, а следовательно, членами Палаты лордов. Причем в английском обществе титула «сэр» удостаиваются не только офицеры, что естественно во всем мире, но и видные предприниматели (как сэр Бэзил Захаров, русского происхождения), видные писатели (как сэр Артур Конан Дойл), видные ученые (как сэр Эрнест Резерфорд), даже видные спортсмены (как футболист сэр Стэнли Мэтьюз и автогонщик сэр Найджел Менсел).

Однако для формирования знати по-английски необходимо иметь уже сложившуюся демократическую элиту общества, чтобы из ее состава успешно черпать пополнение аристократии, а также институт монархии, ибо присвоение ранга парламентским голосованием способно вызвать лишь смех. Иными словами, необходимо иметь реальную демократию и реальную монархию. Заметим, что анноблирование, конечно, воздействует на общество, но воздействует и другое — непреложным образцом поведения в английском обществе стал образец джентльмена. Под этот образец «подтягиваются», прежде всего, буржуа, да и потихонечку все англичане.

Надо сказать, что в России тоже была система анноблирования. Дворянство в России получалось службой, чаще и легче всего военной. Офицеры — дворяне из солдат не были редкостью, а встречались и генералы. Был даже один рядовой солдат из крестьян, дослужившийся до полного генерала (до фельдмаршала ему оставался только один шаг) — первый генерал И. Н. Скобелев, дед знаменитого «Белого генерала» М. Д. Скобелева (которого прозвали «Ак-паша» — «Белый генерал», когда он вел кампанию в Средней Азии в 80-е гг. XIX века). Основатель рода Скобелевых служил в течение четырех царствований — начав служить при Екатерине II, он вышел в отставку и вскоре скончался при Николае I.

Вообще-то он был Кобелев из деревни Кобели и под этой фамилией нес службу солдата, но когда пришло время его анноблировать, в Департаменте герольдии решили, что новому гражданину и основателю рода неудобно иметь такую фамилию и привесили буковку «с», откуда и пошла фамилия Скобелев.

Олигархия

«Искажением» аристократии является олигархия (по-гречески, «власть немногих», или «власть шайки»). В истории это «искажение» встречается наиболее часто. Аристотель описывает лишь одну его разновидность — власть богатых (вероятно, характерную для его эпохи) и относится к ней отвратительно, тогда как существует много разновидностей олигархии.

В олигархию может выродиться аристократия, что бывает редко, но все же бывает. Для этого аристократия должна полностью замкнуться, стать недоступной. Так, в России в олигархию постепенно превратился Верховный Тайный Совет, созданный императрицей Екатериной I и кн. А Д. Меншиковым. Кстати, если доступ в аристократию слишком легок, она тоже перестает быть аристократией. Олигархии пристраиваются негласно в тени монархии и даже ухитряются уцелеть при тираниях, хотя становятся очень тихими, сохраняя некоторое минимальное влияние и готовясь захватить власть после смерти тирана (см., например, А Авторханов «Загадка смерти Сталина»). Олигархии великолепно чувствуют себя при охлократии — что можно лучше придумать, чем дергать толпу за ниточки?! И, наконец, демократия не является абсолютно олигархоустойчивой (А. Кольев «Мятеж номенклатуры»).

Бюрократия и олигархия. Заметим, что ругательным является термин «бюрократизация», а не термин «бюрократия». Наличие бюрократии — это всего лишь наличие категории профессиональных администраторов. Во многих обществах, а в обществах Нового времени обязательно (они без этого жить не могут) существует категория профессиональных администраторов, и это совершенно нормально. Представители бюрократии в первоначальном смысле этого слова, т. е. чиновничество, могут вливаться и в ряды демократической элиты (скажем, быть куда-нибудь избранными), и в ряды аристократии, если таковая имеется, но, разумеется, не толпой, а поодиночке, за особые заслуги. Тут уместно вспомнить, что обращение к русскому офицеру «Ваше благородие» означало для всех, что офицер происходит из благого рода, и когда солдат становился офицером, все понимали, что он именно с этого момента основывает благой род. Однако исключительная опасность бюрократии заключается в том, что, конституируя себя как власть, она может превратиться только во власть олигархическую и ни в какую другую. Причем такое возможно и в монархической, и в демократической системе.

Олигархии тайных обществ. Таковые, видимо, существовали уже в Древности, но стали вполне заметны в Средневековье. Антисистема, приходящая к власти, всегда образует олигархию. Классический пример — правление Фатимидов в Египте, которое было, по сути дела, не монархическим, а олигархическим правлением.

Пресса нашего времени как олигархия. Гласность и публичность — естественная среда существования любой правильной формы власти — и монархии, и аристократии, и демократии. Гласность сама по себе в значительной степени может способствовать неудаче генезиса олигархии, ибо последней легче всего сложиться в темном углу, а не на ярком свету. Однако сравнительно недавно прессу в США стали именовать четвертой властью (речь идет о демократическом обществе, где действует принцип разделения трех властей, а прессу именуют четвертой). Затем такой подход был внедрен и у нас. Но если процесс формирования в демократических обществах трех ветвей власти описывается законом и может совершаться гласно, то редактора или журналиста не выбирает никто, кроме дающих ему возможность печататься в том или ином издании. Поэтому пресса должна рассматриваться, как одна из разновидностей сферы обслуживания граждан. А когда пресса становится властью, гражданам угрожает олигархия.