Бессилие власти. Путинская Россия - Хасбулатов Руслан Имранович. Страница 61

6) установить механизм регулирования заработной платы управленческому персоналу государственных компаний, банков и пр. законодательным порядком.

Этот социальный аспект, и в целом необходимость новой социальной политики, приобрел особую актуальность в силу полной «запущенности» главного фактора производства материальных и нематериальных благ – ТРУДА. Труд работника оказался предан забвению. Все, как зомбированные, повторяют: «бизнес», «бизнес», «олигархи», «мелкие предприниматели», «менеджеры» и т.д. Но кто непосредственно приводит в действие машины, добывает уголь, качает нефть? – не олигархи, не менеджеры, не банкиры, – а работники (рабочие, инженеры и т.д.). Кто сеет, кто пашет, кто убирает урожай? – крестьяне. Почему проявляется какая-то изощренная, маниакальная жестокость по отношению к человеку труда? Можно только удивляться этому необычайному явлению. Даже без ссылок на теорию трудовой стоимости Рикардо – Маркса должно быть ясно – без труда работника невозможно получить ЛЮБЫЕ БЛАГА. Следовательно, труд надо защищать, оплачивать работу по труду, прекратить платить гроши за труд.

И если не будет кардинально изменена эта, по сути, провокационная политика по отношению к человеку труда, ничего из замыслов Путина – Медведева не получится. И будут их когда-нибудь вспоминать как неудачников, коих отечественная история знала немало. Отмечу, что степень эксплуатации работающих (в промышленности, сельском хозяйстве и нематериальной (бюджетной) сфере) в современной России намного превышает соответствующую их эксплуатацию в СССР в 80-е гг. (не говоря уже о развитых странах). Даже за счет уменьшения присвоения прибавочного продукта от сверхэксплуатации наемной рабочей силы уже сегодня следовало бы поставить перед правительством задачу обеспечить рост заработной платы в 2 –3 раза.

Возможно, эта важнейшая мера не осуществляется не только в силу равнодушия к людям, а от теоретического и практического незнания того, как использовать имеющиеся ресурсы (в том числе незапланированные валютно-денежные поступления от экспорта нефти), чрезмерной боязни инфляции, возможного обвала потребительского рынка; неумения создать конкурентную, диверсифицированную обрабатывающую промышленность. Без решения этих простых и ясных задач конкретной организаторской работы никаких 25 млн рабочих мест в ближайшие 10 лет создано не будет. А именно эту идею уже несколько раз повторил в последнее время Владимир Путин, в том числе выступая на заседании МОТ в середине июня текущего года. Он сообщил также о двукратном росте пенсий в России, но «забыл сказать», сколько реально получает пенсию конторский госслужащий, рабочий завода, профессор, инженер. Вот удивились бы собравшиеся на торжественное заседание представители рабочих организаций всего Мира! Отход реальных дел и результатов от слов (слов правильных, часто – даже очень правильных!) – это одно из очевидных прегрешений руководителей.

Конечно, прежде всего следует отказаться от экономической политики 90-х гг, старательно проводимой правительством. Стране нужна вообще другая парадигма развития. Речь следует вести обэффективной социальной политике, решению задач в которой должна быть подчинена собственно экономическая и научно-техническая политика (и технологическая), а также административные и прочие реформы...

Модель «Большое государство» – «Большие корпорации» – «Большие профсоюзы»

Странно, что политические партии не подняли не только указанную выше проблему (в ходе избирательной кампании), но и еще по крайней мере два важных вопроса: первый – необходимость государственного контроля над положением наемных работников в частном секторе (в ряде случаев эти работники рассматриваются работодателем как рабочий скот); второй – необходимость возрождения профсоюзов, их укрепления. Отмечу, что высшей исполнительной власти было бы выгодно укрепление профсоюзов. Поскольку их практически нет и некому защищать права рядовых рабочих (суды не в счет), вся ответственность за положение работников ложится на власть. В то время как сильные профсоюзы могут сами обеспечить права своих членов – работников во взаимоотношениях с работодателями.

Для российского капитализма это представляет особое значение, поскольку отечественные предприниматели показали себя далеко не самыми лучшими образцами поведения homo sapiens. Зачем государству прислуживать предпринимателям в этих вопросах? Нелогично. Известная концепция из практики США (разработанная, в частности, профессором Дж. Гелбрэйтом): «Большое государство» – «Большие корпорации» – «Большие профсоюзы» – в нашем отечественном случае вполне применима в плане формирования определенного равновесия социально-экономической системы и защиты труда от произвола.

«Идеальное российское общество» – доверие к власти при нерешенности проблем

Абсолютное большинство населения было крайне недовольно и внутренней, и внешней политикой Ельцина, который откровенно превратил Россию в сателлитное государство, переставшее фактически выступать как самостоятельный (суверенный) субъект международных отношений. Поэтому одобрительно было воспринято в обществе известное «мюнхенское выступление» Путина (2007 г., на совещании по европейской бедности), в котором, при глубоком анализе, высвечивается другой, субъективный аспект, чем некие «новые принципы внешней политики России», о чем утверждала российская аналитика. Это, как мне представилось тогда, глубокая личная обида Владимира Путина, который, по существу, спрашивал западных лидеров: «Почему вы непрерывно атакуете меня? Разве я не делаю все то, о чем мы гласно и негласно договаривались? Единственно, чего я не могу позволить, – это взращивать оппозицию, которая стремится сбросить меня – как этого вы не понимаете?..»

Общественные настроения на фоне сравнения с предыдущим негодным правителем, опасения того, что «как бы не было хуже без Путина», – вот что являлось основой высокого уровня его поддержки, а не некие «элементы гениальности», которые готовы были приписать ему лакействующие аналитики. При этом люди российские, как всегда, выделяют «хорошего» правителя и «плохих чиновников», скорее, из-за безнадежности реально влиять на управление страной. Отсюда – и то одобрение выбора Путина, когда он решил возглавить правительство, как и поддержка им Медведева, на которого указал Путин, как человека, которого следует избрать президентом (заверив всех в том, что он, Медведев, – такой же, как и он сам, Путин).

Возможно, Путин сам верит в то, что честно служит народу. Возможно, он не знает реальное положение народа, не во всем представляет себе, что создание современной диверсифицированной экономики, эффективного сельского хозяйства – это, по сути, задачи, к решению которых государство даже не приступило за все более 10 лет его пребывания во власти. Что касается социальной политики – она оказалась попросту на задворках, переданной на «откуп» неким «менеджерам». Пренебрежение сказалось даже в том, что всю громадную сферу, имеющую первостепенное значение, – практически как бы «дезавуировали» – объединили в одно безликое министерство – «Министерство здравоохранения и социальной политики». Тем самым ликвидировали самостоятельный субъект государственного здравоохранения и самостоятельный объект ее воздействия – народ, который нуждается в лечении. А во главе этого суперминистерства поставили какого-то инженера-киберентика, якобы... преуспевающего «менеджера». На деле – пройдоху. На какие размышления наводит этот, даже единичный факт, а таких – множество в современной России? «Размытым» оказался и другой объект регулирования – вся обширная сфера социальной политики. Для чего внесена такая созидательная путаница? Один знающий человек упрекнул меня в наивности, сказав, что это сделано для коррупционных целей – чем больше «сложностей» и путаницы в управлении, тем легче воровать. Не знаю.