Бессилие власти. Путинская Россия - Хасбулатов Руслан Имранович. Страница 66

Сравнительно недавно возник еще один кремлевский проект партии «Справедливая Россия» во главе с председателем верхней палаты Федерального собрания (парламента) Мироновым. Видимо, власть понимала, что созданная ею партийная система неустойчива, не опирается на поддержку «снизу», и стремилась обеспечить электоральную поддержку новой партии. Миронов объявил о «социалистических» целях своей партии. Формально она выступает оппозицией по отношению к «Единой России», но при этом заявляет о полной поддержке и Медведева, и Путина. Такое разумеется, возможно только в российской политической жизни. Но даже такая оппортунистическая деятельность Сергея Миронова стала раздражать руководство ЕР – видимо, как следствие некоторых критических высказываний в адрес «Единой России». Спикер Госдумы Борис Грызлов в начале мая объявил о необходимости смещения Миронова с должности спикера палаты сенаторов – якобы эта должность входит в «систему легислатуры Петербурга» и городские власти должны отозвать сенатора, критикующего их действия в Питере. Это было спешно осуществлено, Миронов покинул свое место «3-го человека» в государстве, которое он занимал в течение 10 лет, и... стал депутатом Государственной думы.

На правом фланге действует партия «Союз правых сил» («Правое дело»), созданная еще Гайдаром, Немцовым и Чубайсом и нынешними их апологетами – ельцинистами. Но вряд ли она может добиться какого-либо успеха: самой правой партией из всех возможных и является «Единая Россия», несмотря на все ее претензии представлять интересы народа. Быть правее правой – это уже из разряда эквилибристики, но «новые правые», ортодоксальные ельцинисты, упорно стремятся это осуществить. На роль нового лидера присмотрели одного из олигархов, Прохорова. Партия, по замыслам, может стать станет неким прообразом действующей в США крайне реакционной либератирианской партии.

Есть еще некоторые «партии», которые добиваются своей регистрации в министерстве юстиции – это партия свободы (экс-премьера Михаила Касьянова, Владимира Рыжкова и др.), а также национал-большевики писателя Эдуарда Лимонова (ПАРНАС) (но его, кажется, окончательно разгромили). Находясь долгие годы в эмиграции в Париже, Лимонов воспринял методы борьбы с властью, аналогичные тем, которые использовались в «студенческих революциях» во Франции в 1967 г. – открытые схватки с полицейскими силами, властью. Но Россия – это не Франция, здесь другие условия и другие традиции.

Странно, но огромное «социальное поле», которое обычно на Западе занимают левые и левосоциалистические партии, в стране не представлено ни одной из партий. Коммунисты в своих лозунгах выступают с достаточно радикальных позиций, которые хотя и становятся все более привлекательными, в том числе и для молодежи, но не особенно восприимчивы для электората, в том числе и в силу отсутствия способных лидеров, а «старые» – поднадоели. Справороссы Миронова попросту смешны, когда они воюют с ЕР, но всецело поддерживают лидера ЕР – Владимира Путина и президента Медведева. Партии правые и правее правых – они откровенно восхваляют «величие» Ельцина и Гайдара и обвиняют нынешние власти в «отходе» от политики этих «великих вождей». У ЛДПР Жириновского есть своя устойчивая электоральная база, примыкающая к националистам, отметим, эта база имеет тенденцию к росту, особенно по мере того, как выявляется неэффективность действующей власти.

Коммунисты, несомненно, могли бы добиться больших успехов и иметь в Государственной думе по крайней мере вдвое большую фракцию, если бы не скрытая обструкционистская политика руководства. Создается впечатление, что оно не стремится усилить роль своей партии – ему достаточно того, что оно занимает ту скромную, (но важную!) роль как системная оппозиция. Это создает иллюзию политического плюрализма, что отвечает интересам власти.

Поэтому эта партия «не идет в народ», не пытается усилить своего влияния. Вообще все партии парламента основательно оторваны от общества: депутаты-партийцы богаты, ничем не отличаются друг от друга и их взаимные связи и отношения скреплены духом парламентского корпоративизма. Они – за прочный консерватизм в политике, устойчивость Системы и меньше всего заинтересованы в изменении существующего порядка с позиций и интересов «низов», поддерживают проекты власти по модернизации и инновациям, не имея собственных программ в этих областях.

Политика в России «умерла». Политиков – всего двое, президент и премьер. Кругом – «серость» и пошлость. Этому есть свои причины. Яркие политики 80-х – начала 90-х исчезли вместе с СССР. Вторую волну ярких политиков смела олигархически-бюрократическая контрреволюция Ельцина. Появлению третьей волны ярких политиков, – а они непременно появились бы, поскольку в России огромное число талантливых людей, – помешала сама система власти, политический режим, который взял на вооружение большевистские методы «отбора кадров»: послушание, дисциплина, верность «вождю», никакого инакомыслия. И поскольку этот «порядок» жестко вплетен в ткань государства – никакой ниши для самостоятельного выхода на политическую арену не существует. Тем более если человек не богатый, даже не стоит мечтать о самостоятельной политической карьере.

Похоже, некоторые из правящей бюрократии (Владислав Сурков) понимают ситуацию, пытаются «подтянуть» молодежь к политике (организация «Наши»), порою ведут диалог с «профессиональными оппозиционерами» («Яблоко», «Правое дело» и др.). Но и «Яблоко», и «Правое дело» – эта же группка сереньких людей, весьма близкая правящей «Единой России»; скорее – это фракция правящей партии, которая борется не столько за какие-то «народные интересы», сколько за свое возвращение во власть, откуда они были удалены. Основатели «Правого дела» – известные Чубайс и Гайдар, какую они могли создать «оппозиционную партию»? – Не смешно ли? Или бывший премьер Касьянов – тоже «оппозиционер»? Один из рьяных «оппозиционеров», Никита Белых, получил губернаторское кресло – стал хозяином громадного Пермского края – и немедленно «забыл» о своей былой «оппозиционности».

Отсутствие ярких, привлекательных лиц, могущих возглавить оппозиционные партии, – это одна из особенностей нашего времени. Она наиболее рельефно отражает безусловно жесткий авторитарный характер государства, его политического режима.

Каковы мотивы такого иррационального поведения власти? Стремление показать всем свою абсолютную независимость от общества? Разве в этом сила правителя? Разве он не должен чутко реагировать на сигналы, идущие снизу, от народа, от прессы? Трудно понять. Если не исходить из самого логичного мотива – неподготовленности к высокой государственной службе на благо народа. Отсюда – аппарат, также не подготовленный к своим высоким обязанностям, не способный подсказать правителю нужные действия, состоящий из якобы «молодых и способных», но малообразованных, неопытных, откровенно слабых, зато поднаторевших в части интриг и политических склок, способных «провернуть» любую провокацию. Дело государственного управления должно быть абсолютно «чистым», далеким от авантюр, провокаций, «подсидок» – в противном случае, рано или поздно, оно ведет к гибели самой Системы. Далее, снижение общего профессионального уровня управления государством наглядно проявляется в откровенном игнорировании науки, претензиях чиновничества «заменить» представителей научного сообщества собственными (встроенными) «учеными», примитивизации крупных управленческих решений. «Цена» ошибочных решений при этом «закрывается» за счет щедрого финансирования из казны (благо, этот источник еще не иссяк).

В обществе сформировались весьма странные квазиполитические (административные) партии, мотивы деятельности которых откровенно построены на нахождении у власти или близости к ней. Политический язык этих партий, как, впрочем, и «их» аналитиков-политологов, крайне обеднен, в частности, «как семечки», используется термин «электоральная база», но почти никогда – «социальная база партии» – видимо, за неимением таковой. Разжиревшее партчиновничество, ведущее классически буржуазный образ жизни, вряд ли осмеливается «спуститься в народ» – в цеха заводов и фабрик, в студенческие аудитории и кафедры с профессорами, донашивающими костюмы начала 90-х, больничные палаты и т.д. Эти «надстроечные партии» и их вожди откровенно боятся простых людей – тружеников, они чужды рабочему классу (сам этот термин изгнан из сферы применения), за ними нет политической перспективы. Все это привело к падению (и подавлению) интереса общества к политическому процессу, включая избирательные кампании. В результате выборные органы избираются меньшинством граждан страны, что подспудно (бессознательно) рождает мысли о сомнительности их не только представительности, но и легитимности. С простой человеческой логики, трудно рассматривать такую власть в качестве избранной народом. Отсюда – скольжение вниз по наклонной всей системы органов государственной власти, невысокий авторитет ее институтов в глазах сограждан. В слабом государстве – это опасное явление, не учитывающееся правящими кругами.