Три башенки и бездонная пропасть (СИ) - Шолох Юлия. Страница 53

- Она очень волновалась за милорда. Считала, что он сам себя изводит, винит в случившемся.

- Грейм себя винит? Но в чём? - Совершенно искренне воскликнул мистер Патруа.

- В том, что исполнение его желания принесло столько горя остальным. Она произнесла стишок-предостережение, которому вы не придали значение, за что и поплатились. Должно быть, вы помните? За одно желание - одна смерть, одно страдание.

- Да, да, я слышал его! - Прервал меня мистер Патруа. -Обычная детская считалка! Но это совершенно бессмысленно, ведь откуда Грейм мог знать, чьё желание сбудется? Нет, мисс Олизет всё выдумала, не знаю зачем. Хотя Грейм и мог истязать себя за то, в чём невиновен, это как раз. в его характере. Решить, что раз именно его желание сбылось, то он за всё в ответе. Ах, мы все виноваты, все.

Он нервно сглотнул, язык его заплетался сильней, и было видно, что теперь и мысли его спутались. Насыщенный аромат бренди распространялся вокруг.

- Именно его желание? Я не понимаю, мистер Патруа. Разве ещё кто-нибудь загадывал желание?

- Ах, дорогая моя мисс Ильза. кажется, вы слышали только часть истории. Неудивительно. Мы все. тогда мы загадали по желанию, мисс, все хотели добиться своего. К проведению ритуала нас подталкивал не Грейм, а Димерий и Олизет ему вторила изо всех сил. Дело в том, что миссис Нарлоу категорически отказала Димерию в руке своей дочери и его желанием была женитьба. которую иным способом осуществить не было возможности. А моё желание слишком глупое. чтобы его упоминать.

- Выходит, ритуал был направлен не единственно на обогащение графа?

- Нет, конечно, нет! Мы все этого хотели. Извините. я налью себе ещё.

Рука мистера Патруа дрожала, весь его измученный вид свидетельствовал, что разговор вызывает в нём сильные и горькие эмоции. К сожалению, я пока не могла остановиться.

Он налил себе снова, выпил залпом и осел в кресле, упираясь затылком на спинку.

- Мистер Патруа, вы как?

- А?.. - Он встрепенулся, его глаза стали мутными, взгляд плавал по комнате и случайно остановился на мне. Казалось, он меня не узнал. - Пожалуй, я хотел бы. остаться один. -Пробормотал мистер Патруа, закрывая глаза.

Степень опьянения больше не позволяла ему вести связную беседу. Судя по тому, что удалось узнать, думаю, не он маг. Никакой злобы или агрессии в отношении Грейма, никакого обвинения в смерти кузена я не услышала. Наоборот, даже сейчас мистер Нарлоу его оправдывал и жалел. Он не бросал милорда столько лет, скорее, из глубокого чувства дружбы, чем из мести. Ведь должно было же проскользнуть в его речи хотя бы одно подозрительное слово? Его не было.

- Последний вопрос, мистер Патруа. Выходит, исполнилось совершенно случайное желание?

- Да, - сказал, не открывая глаз. - Одно. из пяти.

Сколько всего я хотела бы узнать ещё! Однако последняя порция бренди оказалась для организма мистера Патруа слишком большим испытанием, он окончательно закрыл глаза и заснул.

Димерий, Олизет, Грейм и Патруа. Но. из пяти?

- Вы сказали одно из пяти? - Я воскликнула и вскочила, безуспешно дёргая его за рукав. - Почему из пяти? Вас же было четверо!

Но ответа добиться не удалось. Он проснулся, но только бессвязно что-то пробормотал и снова заснул. Толкать и расспрашивать его было бесполезно, в волнении я выскочила из библиотеки и шла так быстро, что встречный воздух бил в лицо, охлаждая мои пылающие щёки.

Это Артур. Пятый друг детства, записки которого я видела в коробке на чердаке. Артур, больше некому, хотя вспоминая его слова, действия, я также не находила никаких признаков ненависти. Он часто не соглашался с его милостью, иногда спорил, пытаясь настоять на своём, однако ничего большего.

Но ведь маги умеет хорошо скрываться с детства, это мы выяснили?

Если внимательно перечесть предупреждение, всё складывается и действительно выходит, что для участия в ритуале требуется пять человек. За одно желание - Грейм, одна смерть -Димерий, одно страдание - Олизет, один на месть обречен - Артур и лишь один непричем - Патруа. Вот как это стоило рассматривать!

Комната встретила меня тепловым ударом - камин жарко пылал.

- Мяууу!

Тифей сидел у двери, ожидая моего возвращения, но мне было не до нежностей.

- Это Артур! - прошептала я еле слышно, закрыв дверь и в изнеможении опираясь на неё спиной. - Это он.

От жара я мгновенно вспотела, голова зачесалась, а в шею больно врезался воротник. Дальше мысли остановились, словно не могли перебраться через высокий порог.

- Мяу! Мяууу.

Я всё ещё не знала, что делать, однако мяуканье Тифея звучало так настырно. Он сидел у двери, жадно смотря на дверную ручку, любому стало бы понятно его желание выйти в коридор.

Я открыла, хочет прогуливаться - пусть идёт. Однако когда Тифей вышел и быстро побежал по коридору, чего обычно не проделывал, я прихватила за ручку лампу, которую за секунду до этого поставила на пол и последовала за ним.

«Это Артур», билось в голове, пока я шла за котом прямо, а после поднялась по лестнице и оказалась у ведущей на чердак двери.

- Мяу.

Дверь на чердак, за которой история замка. Бумаги Грейма, которые мне удалось найти и спиритическая доска, которую я так и не успела хорошенько рассмотреть.

Отцепив ключи с пояса, я отперла замок.

- Пойдёшь со мной?

Тифей, однако, сидел, отвернувшись и, казалось, всем своим видом выражал недоумение, с чего бы ему понадобилось бродить по пыльному чердаку.

Я уже знала, куда идти, чтобы вернуться к месту, где сложена мебель из учебной комнаты. Правда, пыли стало больше, и, подняв простыню, накрывающую коробки, я тут же очутилась в пыльном облаке, забившем нос и рот.

Кашляя и чихая, так, что голова кружилась, я всё же не отвлекалась от дела. Здесь может содержаться ответ на вопрос, который сейчас важней всего! Вот нужные коробки, тяжёлые верхние уберём и достанем нижнюю. В ней спиритическая доска и возможно, что-то ещё, чего я не увидела. Может, они сохранили в ней какие-то записи о ритуале или о других развлечениях, место ничем не хуже библиотеки, даже лучше, ведь тут секреты гораздо сложнее обнаружить.

Вот она, коробка. Крышка легко снялась, доска блестела на свету лакированной поверхностью. Имена. На их создание было

потрачено немало времени, буквы вырезаны глубоко, ножом

каждую черту проводили ни один раз.

А на дне?

Коробка была пустой, под доской ничего не лежало.

Тело с ног до головы пронзило болезненное разочарование, я

бездумно перевернула доску верх тормашками и на

необработанном дереве увидела ещё одно имя, плохо нацарапанное, еле видимое. Филипп.

«Я старше своих друзей на несколько лет», не раз упоминал мистер Артур. «Они никогда не прислушивались к моим советам». Рациональный, разумный мистер Артур, не склонный к совершению глупостей. «Я категорически отказываюсь в том участвовать!», заявил он у пропасти.

В те времена ему было двадцать четыре года, какова

вероятность, что он совершил бы такую глупость, как участие в ритуале в компании с горсткой глупых юнцов?

Какова вероятность, что её совершил мистер Филипп, о котором никто никогда не упоминает? Ровесник компании друзей, которые практически не обращают на него внимания? Даже имя выцарапано неаккуратно, наскоро, в отличие от остальных, основательных. Но всё же выцарапано, видимо, он на этом настоял. Значит, хотел быть одним из них, хотел дружить на равных! Такой человек поддержит любую задумку, примет участие в любом занятии, только бы с теми, чьё общество ему приятно!

Чем не причина для долгой мести? Наслаждаться страданием человека, которого все вокруг обожали, которым восторгались, и который не оценил ни твоего внимания, ни твоей дружбы. А теперь этот прекрасный человек стал безумцем, стал убийцей, которого следует навечно запереть в сумасшедшем доме. Стал парией, от которого все шарахаются! Во всех отношениях он хуже тебя - и только от тебя зависит, казнить его или миловать!