Падшие ангелы (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 59

Карпов подавленно посмотрел на Николина.

— Скажи им, что я намерен атаковать американцев здесь, — сказал он, указывая на тактический планшет. — На правом фланге. Мы начнем действовать по собственному усмотрению, и определим цели для них. Ка-226 занять позицию, позволяющую нам лучше видеть то, во что мы стреляем. Я намерен пробить брешь в их линии в этом месте и потопить все, что сочту нужным. «Адмиралу Головко» продолжать вести противолодочную оборону силами вертолетов. Сонар в активный режим. Я не хочу сюрпризов.

— Вас понял, товарищ капитан.

Роденко следил за изменением обстановки с каждым оборотом луча сканирования на экране радара дальнего обзора. Он ощутил беспокойство, так как обнаружил что-то, похожее на концентрацию малоразмерных целей на юге. Оператор радара тоже заметил это и повернулся, чтобы доложить, но Роденко поднял руку, давая ему знак молчать. Сообщать плохие новости было его работой.

— Товарищ капитан, наблюдаю крупное воздушное формирование на юге.

Он заметил, как взгляд Карпова мгновенно переместился с тактического планшета на него. Капитал облизнул губы, словно очень хотел пить. Протер лоб правой ладонью. На этот раз в нем не ощущалось уверенности. Его подбородок не был поднят, а глаза казались темными тлеющими углями, а не яркими и живыми. Роденко не привык видеть его в боевой обстановке таким. Не последовало команды внести отметку в журнал о начале боя, как он сделал со всем пафосом перед сражением с «Ямато». Карпов имел вид человека, идущего на свою последнюю великую битву, уверенный, но настороженный и словно обремененный каким-то предчувствием, словно у Наполеона перед Ватерлоо. Спустя мгновение он сказал тихо, но твердо.

— Самсонов, П-400 [82] к пуску. Стрельба на предельную дальность, два залпа по восемь. Испортим им праздник.

— Так точно. Целераспределение выполнено, к стрельбе готов.

— Сколько их у нас останется?

— Шестнадцать, товарищ капитан.

— Шестнадцать? А, да. Мы израсходовали половину боезапаса против американцев в 2021 году. Теперь мы используем оставшиеся в 1945 и уничтожим их прежде, чем они смогут представить хоть какую-то опасность. Возможно, на этот раз мы сможем вырвать сорняк с корнем прежде, чем он разрастется.

Карпову вспомнился разговор Вольского с доктором Золкиным сразу после того, как он изложил свой план действий против британцев.

«— Могу сказать тебе, Дима, что он один из лучших офицеров флота.

— Согласен, — ответил Золкин. — Его храбрость вне всяких сомнений. Это очень хорошо, но в то же время это делает его несколько коварным».

Да, я коварен, — подумал Карпов. — А чего еще ждать от падшего ангела?

ГЛАВА 32

Линия двигалась на север долгие два часа, преодолев за это время чуть более 50 морских миль. Хэлси держал три корабля радиолокационного дозора перед основными силами, но все они докладывали о проблемах с радарами. Так что он отдал приказ поставить наблюдателей на крылья мостика и на марсы, и полагаться на бинокли и чистый горизонт.

Эсминец «Фокс» шел впереди, мчась на север на тридцати узлах. Море позади них потемнело — на юге бушевал тайфун, но впереди волны наоборот утихали, а небо прояснялось. Названный в честь отважного лейтенанта морской пехоты Майлза С. Фокса, DD-829 типа «Гиринг», опоздавший на войну, был оснащен новейшим радаром и выполнял функцию корабля передового охранения. Он прибыл в регион в середине августа, как раз после прекращения боевых действий.

Коммандер Джон С. Фаи стоял у штурвала, несколько бушуя из-за того, что радары вышли из строя. Он перевелся сюда с DD-609, USS «Гиллеспи», был участником кампаний у Соломоновых островов и острова Пелелиу, так что не чурался боя. Но экраны радаров были «в снегу», и он быстро понял, что противник ведет противодействие.

— Они рядом, Пем, — сказал он своему старпому Пембертону Саузхарду. — Я ощущаю это. Проверьте все. Я слышу запах хорошего боя, и он будет очень скоро.

— Так точно, сэр, — Саузхард был компетентным офицером, испытывавшим некоторое разочарование от того, что корабль опоздал на войну в Тихом океане. Японцы капитулировали после того, как они ушли с острова Уэйк, и он шутил, что это случилось потому, что они узнали, что «Майлз С. Фокс» идет против них. Он не вполне понимал, что делать по поводу слухов, что они теперь ищут русских, а то пылающее облако на северо-западе произвело на него удручающее впечатление. Все на мостике были напряжены и насторожены. Все понимали, что возникли неприятности.

Первый боевой отчет предоставил энсин Пайн.

— Сэр, по правому борту. Наблюдатели видят инверсионный след.

Коммандер Фаи поднял бинокль как раз вовремя, чтобы заметить это. Что-то спикировало из облаков к самой поверхности моря. Оно приближалось к кораблю, поэтому он немедленно отдал приказ повернуть круто влево и дать полный ход. У корабля было достаточно запасов топлива для внезапного рывку, но ракету нельзя было обмануть настолько примитивным маневром. Она без проблем ударила в переднюю часть эсминца перед орудием номер один. Корабль сильно сотрясся. Начался пожар.

Пожар охватил коридор рядом с отделением подготовки боезапаса номер два, носовой офицерский кубрик, помещение с якорным устройством и саму башню номер один. Командир группы борьбы за живучесть и половина самой группы погибла при ударе и вторичных взрывах. Фаи немедленно приказал направить к носу дополнительные силы. Они обнаружили, что главная пожарная магистраль перебита и начали тянуть шланги с главной палубы.

Да, враг был рядом. Коммандер Фаи сохранил достаточное присутствие духа, чтобы заметить инверсионный след ракеты и прикинуть точку, откуда она была выпущена относительно позиции его собственного корабля. След был также замечен со второго эсминца охранения «Шевальё», и вместе они начали составлять триангуляцию. Через десять минут они решили, что достаточно точно определили координаты противника. Этого не было достаточно для рапорта типа «замечен корабль», но Фаи настоял на передаче сведений Хэлси на «Миссури».

Это стоило им семи погибших и тридцати двух раненых, а «Фокс» был выведен из строя и списан, впервые понюхав пороха, но Хэлси получил то, что хотел. Он определил координаты противника и отдал приказ всем кораблям изменить курс на перехват, исходя из предположения, что противник все еще шел на восток.

Оно было верным.

Последний «Хэллдайвер» готовился к взлету с «Большого Т», и под его измененным фюзеляжем находилось что-то весьма странное. Техник Джулиан Лоури все еще ломал себе голову по поводу того, что это было — некая толстая 770-килограммовая бомба с крыльями. У нее был большой круглый нос, весь заполненный какими-то сложными приспособами, по крайней мере, так ему говорили, потому что сам он никогда не заглядывал внутрь.

— Это что-то типа яповских ракет?

— Да нихрена, — ответил боцманмат Род Мэдисон. — Япы просто засовывают туда какого-нибудь дурака и летают, как камикадзе. У нас все не так, — отметил он. — У этой фиговины есть свой радар.

— А ты откуда знаешь?

— Мы работали на подвеске боеприпасов, когда приперли эту штуку. Я слышал инструктаж. Там радар, говорю тебе. Вот почему они назвали это «Летучая мышь».

Мэдисон был прав. Перед ними была одна из первых в мире «умных» бомб, именуемая ASM-N-2 «Летучая мышь» или Марк.9. Это был потрясающий результат совместной работу RCA, «Вестерн Электрик» и других заслуженных инженерных компаний. Впервые эти бомбы были испытаны в апреле 1945 на Борнео, где с их помощью были потоплены пара японских транспортников и поврежден корабль сопровождения «Агуни» с дистанции двадцати морских миль. Это были первое настоящее противокорабельное оружие типа «выстрелил и забыл». Бомбы были произведены в количестве более 3 500 штук и предназначались для применения с многочисленных типов самолетов, от бомбардировщиков до гидросамолетов и многоцелевых «Хэллдайверов». Стоимость проекта оценивалась в 700 миллионов долларов, и превосходил его по затратам только Манхэттенский проект. Американцы осознавали, на что способны ракеты и бомбы с радарным управлением и горячо желали создать собственные.