Книга по химии для домашнего чтения - Степин Борис Дмитриевич. Страница 36

В 1820 г. Дэви был избран президентом Лондонского королевского общества.

В 1826 г. Дэви поразил первый апоплексический удар (кровоизлияние в мозг и частичный паралич тела), который надолго приковал его к постели. Джейн в это время подолгу не бывала дома, она предпочитала развлекаться в светском обществе Лондона, окруженная толпой поклонников, и держаться подальше от больного мужа.

М. Фарадей впоследствии писал: «С самого начала союз Дэви и леди Джейн не был счастливым браком. У Дэви самой привлекательной чертой характера была его поразительная привязанность к матери, сестрам и брату… он использовал каждую малейшую возможность посетить их. Дэви очень любил детей… но в браке с леди Джейн детей не было… она абсолютно не была приспособлена к семейной жизни». Дэви любил свою жену и всячески ей потакал, прощая многие грубые выходки. Джейн, воспитанная в пренебрежении к труду, полная аристократических предрассудков, мало помогала «прозаической» работе своего великого мужа: она просто ее не понимала. Эта высокомерная женщина принесла Дэви много горя. Вся ее жизнь состояла из формы, этикета и манер.

Чувствуя близкую развязку, Дэви уходит с поста президента Лондонского королевского общества. В начале 1827 г. он уезжает из Лондона в Европу вместе с братом: леди Джейн не сочла нужным сопровождать больного мужа. В 1829 г. на пути в Англию Дэви поразил второй апоплексический удар, от которого он и умер на пятьдесят первом году жизни в Женеве. Рядом с ним был только его брат. За несколько часов до смерти Дэви получил от жены письмо, в котором она сообщала о своей любви к нему.

Дэви похоронен в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, где покоится прах выдающихся сынов Великобритании.

2.45. МАЙКЛ ФАРАДЕЙ — КАМЕРДИНЕР И ЛАКЕЙ СВОЕГО УЧИТЕЛЯ ДЭВИ

Майкл Фарадей (1791–1867) — английский химик и физик, член Лондонского королевского общества. Он разработал теоретические основы электрохимии и электромагнитного поля, положил начало исследованиям каталитических реакций и натурального каучука.

Однажды в беседе с друзьями Дэви заявил: «Самым великим моим открытием было открытие Фарадея». Фарадей, будучи еще подростком, работал в переплетной мастерской и посещал лекции Дэви. Свои записи лекций Фарадей переплел в красивую книгу и послал ее в подарок Дэви с просьбой дать ему какую-нибудь работу в Королевском институте, которым руководил Дэви. Дэви пригласил Фарадея на должность лаборанта с окладом 25 шиллингов в неделю. Так началась научная карьера Фарадея, обогатившего науку великими открытиями.

В 1813 г. Дэви должен был выехать во Францию и Италию, но неожиданно у него заболел слуга. Тогда Дэви обратился с предложением к Фарадею временно взять на себя обязанности камердинера. Фарадей к этому времени был ассистентом и личным секретарем Дэви. Он согласился помочь Дэви своими услугами до найма нового камердинера во Франции. В поездке слугу так и не нашли. Дэви привык к услугам Фарадея, который понимал его с полуслова. Однако Фарадей скоро столкнулся с попытками жены Дэви леди Джейн превратить его в настоящего лакея. Фарадей был вынужден не только заведовать расходами семьи, но и смотреть за прислугой, за столом, за всем обиходом. Правда, для переноса багажа и другой черновой работы Дэви нанимал одного-двух слуг. Не раз Фарадей хотел бросить все и вернуться в Лондон. Его удерживало только желание извлечь из путешествия нравственную и умственную пользу», как Фарадей писал своему другу.

Впоследствии Фарадей, став профессором, многое использовал из опыта своего учителя, больше всего ценившего четкую организацию учебного процесса. В частности, когда во время лекций Фарадей, увлекаясь, начинал говорить слишком быстро, его лаборант Эндерсон, бывший сержант артиллерии, клал прямо перед его глазами кусок картона с крупной надписью «Говори медленно». Второй кусок картона с надписью «Время» передавался профессору незадолго до окончания лекции. На этом контроль не заканчивался: на передней скамье обычно сидел седой старик Маграт, старый друг Фарадея, и отмечал все недостатки и промахи лекции и в тщательно выписанном виде передавал профессору.

А что же Дэви, как складывались отношения учителя и великого ученика? В конце жизни Дэви стал тщеславен, у него появилась зависть к успехам Фарадея. В 1823 г. 29 членов Лондонского королевского общества предложили Фарадею вступить в общество по секции химии. Когда Фарадей посоветовался с Дэви по этому поводу, тот заявил, что Фарадей должен снять свою кандидатуру и убедить членов общества взять свое предложение обратно, пригрозив, что если Фарадей этого не сделает, то сделает сам Дэви как президент общества. Однако открыто Дэви против Фарадея при выборах не выступил. При тайном голосовании за принятие Фарадея в Королевское общество высказались все его члены, кроме одного.

Еще раньше, во время путешествия Дэви и Фарадея по Европе, произошло их неприятное столкновение в доме Шарля Делярива — члена правительства Женевской республики, физика и доктора медицины. Дэви не представил Фарадея Деляриву, и тот принял вначале его за слугу, но потом, во время обеда, спросил Дэви, где же Фарадей. Дэви заявил: «Извините, друг мой, Фарадей не обедает с нами за одним столом».

2.46. ПЛАТА ЗА ОТКРЫТИЯ

Вот только некоторые эпизоды из этой области. В руках немецкого химика Роберта-Вильгельма Бунзена (1811–1899) взорвался запаянный стеклянный сосуд с соединением мышьяка. Ученый остался без правого глаза и сильно отравился. Руки Бунзена от работ с химическими веществами настолько огрубели и покрылись шрамами, что в обществе он предпочитал прятать их под стол. Но в лаборатории он демонстрировал их «неуязвимость», внося указательный палец в пламя газовой «горелки Бунзена» и держа его там несколько секунд, пока не распространялся запах паленого рога; при этом он спокойно произносил: «Смотрите, господа, в этом месте температура пламени выше тысячи градусов» (см. 8.3).

У французского химика Шарля-Адольфа Вюрца (1817–1884), президента Парижской академии наук, при нагревании смеси трихлорида фосфора PCl₃ и натрия Na в открытой пробирке произошел сильный взрыв. Осколки поранили ему лицо и руки, попали в глаза. Удалить их сразу из глаз не удалось. Постепенно, однако, они стали выходить сами. Лишь через несколько лет хирурги восстановили Вюрцу нормальное зрение.

Французский физик и химик Пьер-Луи Дюлонг (1785–1838), член Парижской академии наук, дорого заплатил за открытие взрывчатого вещества нитрида трихлора Cl₃N (см. 6.6): он потерял глаз и три пальца (см. 558). Дэви (см. 2.44), изучая свойства этого вещества, также чуть не лишился зрения.

Русский академик Леман (см. 1.7) умер в результате отравления мышьяком, попавшим ему в легкие и пищевод при взрыве реторты в лаборатории.

Немецкий химик Либих (см. 2.17) едва не погиб, неосторожно уронив пестик, которым растирал кристаллы в ступке, в металлическую банку, где хранился сильно взрывчатый фульминат ртути — «гремучая ртуть» Hg(CNO)₂ (см. 6–54). Взрывом сорвало крышу дома, а самого Либиха только отбросило к стене, и он отделался ушибами.

Русский академик Ловиц (см. 2.21) в 1790 г. отравился хлором.

По этому поводу он писал: «Кроме длящейся почти восемь дней мучительной боли в груди случилось также, что когда по моей неосторожности… газ вышел в воздух, я внезапно потерял сознание и упал на землю».

Гей-Люссак (см. 1.45) и Тенар (см. 1.45) при одной из попыток получить калий путем нагревания смеси гидроксида калия KOH и порошка железа Fe по реакции

6KOH + 2Fe = 6К + Fe₂O₃ + 3Н₂O

едва не погибли из-за взрыва лабораторной установки. Гей-Люссак провел в постели, оправляясь от ран, почти полтора месяца. C Тенаром произошла еще одна история. В 1825 г. он во время лекции по химии ртути по ошибке вместо сахарной воды сделал глоток из стакана, содержащего раствор сулемы (хлорида ртути HgCl₂) — сильного яда. Он спокойно поставил стакан на место и хладнокровно объявил: «Господа я отравился. Мне могут помочь сырые яйца, принесите мне их, пожалуйста». Перепуганные студенты бросились по соседним лавкам и домам, скоро перед профессором высилась груда яиц. Тенар принял внутрь сырое яйцо, разболтанное с водой. Это его и спасло. Сырое яйцо — прекрасное противоядие при отравлении солями ртути.