Воин поневоле - Дункан Дэйв. Страница 52

– Можно ли ему доверять? – спросил Уолли.

Нанджи нахмурился.

– Он хулиган, мой повелитель, но из всех неприятностей его всегда выручает язык.

– А к тебе он как относится? Ты бы доверил ему свою жизнь?

Нанджи пришел в полное недоумение, но кивнул.

– И он хочет быть воином?

– Конечно, мой повелитель! – Более достойного занятия для Нанджи не существовало.

– Хорошо, – сказал Уолли. Это – единственный способ, выбирать не приходится. – Джа пойдет к нему. У меня есть для него работа. Если он хорошо справится с ней, то получит любую награду, какая только в моей власти.

– Вы возьмете новичка в подопечные? – воскликнул его вассал, который и сам только час назад был почти что новичком.

– Если он этого захочет, – улыбнулся Уолли. – Но на следующей неделе тебе предстоит стать Четвертым, ты помнишь об этом? Если ты хорошенько потренируешься, то сегодня мы присвоим тебе третий ранг. А он пусть будет твоим подопечным, я не против. Если, конечно, оба они останутся живы.

Вид Нанджи послужил причиной многочисленных безмолвных усмешек за обедом – Седьмого явно вывел из себя его ни на что не способный подопечный. И только самые внимательные могли заметить, что и у самого светлейшего Шонсу тоже хватает порезов и ран и что его жертва непонятно чему идиотски усмехается.

Светлейший Шонсу в тот день проявил себя как требовательный гость. Он опять послал за портным и сапожником. Пришел целитель Динартура и нашел, что по поводу состояния ног светлейшего следует созвать консилиум; кроме того, он получил секретное сообщение, которое должен был передать своему дяде. Позвали также массажиста. Заходили жрецы, они приносили какие-то таинственные свертки. Светлейший Шонсу решил купить седло и послал за седельником. Он захотел послушать музыку, и поэтому всю вторую половину дня в его покоях играли музыканты. Он пожелал, чтобы его рабыня сшила себе новые платья, и появились торговцы тканями с рулонами шелка. Он также принимал ванну – не один, а целых два раза, – и причиной тому была, несомненно, жестокая жара. И наконец, уже вечером, из своей оружейной пришел светлейший Атиналани, ведя за собой двух младших помощников. В переносных ящиках они несли множество мечей. Если Тарру следил за всей этой бессмысленной деятельностью, то на правильную мысль о том, что происходит, его мог навести только этот, последний посетитель. Но к тому времени все, что должно было произойти, уже произошло.

Перед самым заходом солнца невыносимая жара разразилась мощной грозой. С потемневшего неба обрушилась лавина дождя. Над шпилями храма взвивались лиловые молнии. Золотое покрытие превращало эти шпили в хорошие громоотводы, а благодаря некоторым божественным элементам дизайна они и заземлены были неплохо.

Уолли и Нанджи наблюдали за грозой из своих королевских апартаментов, и раскаты грома казались им ударами по голове, от которых сильно звенит в ушах.

– Боги разгневаны, мой повелитель, – сказал Нанджи с беспокойством.

– Нет, вряд ли. Я думаю, они просто громко смеются.

Вечернее собрание в тот день началось позднее, чем обычно: ждали, пока кончится дождь; ночь была восхитительно прохладной, и потрескивающие факелы отражались в каменных плитах пола. Когда в салоне появился благородный гость, все глаза обратились к нему. Стараясь не подавать вида, Уолли с любопытством наблюдал, как воины бросают на него озадаченные взгляды, пытаясь понять, что же изменилось, а потом в удивлении восклицают да так и остаются стоять с раскрытыми ртами.

Причиной этому изумлению был не побитый вид его подопечного и не гибкая фигура рабыни в голубом платье, украшенном на левой груди серебряным грифоном, – на половине женщин были сегодня такие же платья, которые теперь стали называть «шонсу». Нет, все внимание было обращено на самого светлейшего и на его пустые ножны.

Светлейший Шонсу оставил свой меч у входа.

Тарру не было, но трое Пятых сейчас же предприняли попытку незаметно пробраться в вестибюль. И дряхлый однорукий слуга представил им тот меч, который сдал ему светлейший. Наверно, они узнали этот клинок – жалкая пародия на оружие, железная чушка, которой не остановишь даже нападающего кролика.

Меч подвергся тщательной проверке.

Впрочем, как и его владелец.

Ваш ход, достопочтенный Тарру.

Глава 4

Разведка Хонакуры работала успешно, и поэтому на следующее утро он приветствовал Уолли многочисленными беззубыми улыбками и восторженным размахиванием рук. В затененном дворике было сыро и прохладно, на зеленых листьях алмазами мерцали капли. В воздухе стоял цветочный аромат.

– Я говорил, что не стоит недооценивать избранника Богини! – сказал он, доставая глиняную бутылку, покрытую толстым слоем пыли. – Это, светлейший, последняя бутылка превосходнейшего вина, восемьдесят девятый плон. Я открываю ее, чтобы отпраздновать вашу победу!

– Это еще не победа! – возразил Уолли, усаживаясь на уже знакомый табурет. – Но я выиграл время, которое мне так необходимо.

– Удар, но еще не окончательный? – спросил Хонакура, все так же улыбаясь.

– Я правильно понимаю? – Поставив бутылку на маленький столик, он пытался срезать ножом восковую печать. – Вы очень напугали моего племянника, он решил, что демон опять вернулся. Я тоже встревожился, светлейший. Когда Динартура сказал, чтобы к вам послали жрецов с длинными свертками, я решил, что вы собираетесь передать меч мне, и никак не мог придумать, где бы его можно было спрятать. А потом в этих свертках ничего не оказалось… – Старик опять засмеялся, брызгая слюной. – Вот! – Он налил вина.

Уолли взял хрустальную чашу, понюхал, сделал глоток, похвалил. Вино было совсем неплохое, оно слегка напоминало слабый мускат.

– Они провели у вас обыск? – спросил Хонакура.

– Судя по виду комнаты, по крайней мере четыре раза, – ответил Уолли.

– Я послал за Конингу и устроил настоящую бурю. Мне вспороли перину! Там повсюду летали перья.

Старый жрец чуть не подавился вином.

– И что же сказал господин Конингу?

– Он недвусмысленно дал понять, что виновный ему не подвластен, – ответил Уолли. Интендант явно не благоволил к Тарру и мог бы стать полезным союзником. – Итак, поиски сокровища начались, но вчера у меня было много народу, и Тарру не знает, с кого начать.

Хонакура радостно кивнул.

– И кому он может доверить поиски? Честные воины не на его стороне, они, без сомнения, не станут прилагать больших усилий, а все остальные, если и найдут меч, просто перепрячут его в другое место. Он же не может лично заниматься поисками.

Хонакура молча отхлебывал вино, смакуя неразрешимую проблему Тарру. Потом он приподнял свои невидимые брови:

– Не расскажете ли вы мне в самых общих чертах, как вы это сделали?

– С удовольствием, – Уолли ждал этого вопроса. – Самым сложным было вынести его из здания, потому что везде охрана, а за мной всегда шпионят, куда бы я ни пошел. Меч бы непременно заметили. Но я не знал, следят ли за Нанджи…

Таким образом, пока Джа ходила искать брата Нанджи, Уолли проинструктировал своего вассала, как обнаружить слежку. Нанджи разочаровался, когда узнал, что это никакие не сутры, но Уолли рассказал ему о тех обыкновенных приемах, которые во множестве приводятся в шпионских романах, – как незаметно выйти за дверь, потом неожиданно вернуться и все такое. Он дал несколько советов, как скрыться от преследования, хотя рядом с храмом и не было стоянок такси и отелей, которые обычно рекомендуют авторы этих романов. Принимая все это за игру, Нанджи отправился к воротам, чтобы встретиться там со своим братом Катанджи. А Катанджи, как его учили, прошел за ним обратно к казармам, держась на некотором расстоянии.

– У его брата черные волосы? – Глаза Хонакуры сияли.

– Да, – ответил Уолли. – Я бы не смог так рисковать, если бы… А откуда вы знаете?