Хоккей на высшем уровне - Драйден Кен. Страница 37

Естественно, что, когда шайба попала к нам и Батя свистком остановил игру [21], Паризе буквально взорвался. Как, впрочем, и все наши полевые игроки, и те, кто находился на скамейке. Жан-Поль кинулся с руганью к судьям. Батя немедля назначил ему десятиминутный штраф за недисциплинированное поведение. Жан-Поль совсем потерял самообладание, взметнул кверху клюшку и хотел было обрушить ее на борт между Батей и Компаллой. К счастью, он во время остановился, но успел перепугать всех окружающих, включая самого себя. Потрясенный этой сценой, Батя удалил его со льда до окончания игры.

Наши на скамье совсем вышли из себя. Кто-то даже швырнул на поле стул. Все как с цепи сорвались. На лед полетели полотенца, перчатки, клюшки и шайбы. Канадские болельщики скандировали: «Поехали домой, поехали домой». На противоположной трибуне Иглсон перебрался через заграждение и побежал вдоль борта к нашей скамье. Тем временем группа милиционеров плотным кольцом окружила скамью для оштрафованных. В общем, картина была пренеприятная.

Все это время русские хоккеисты сидели на своей скамье и на борту, со скучающим видом наблюдая за происходящим. Глядя на все это, я со страхом подумал о возможных последствиях. У нас еще пятьдесят шесть минут игры, это очень много, хоть они и на гол впереди. Надо успокоиться. Прийти в себя. Я легко представил, как русские забивают еще один или два гола, воспользовавшись нашим трансом из-за удаления Паризе. Поэтому я подъехал к нашей скамье и старался успокоить расходившихся ребят. К нашему счастью, на уборку льда ушло минут пятнадцать, за это время страсти несколько углеглись, и, когда игра возобновилась, мы окончательно пришли в себя.

Две с половиной минуты спустя нам повезло. Батя заметил, что Геннадий Цыганков придержал кого-то у своих ворот, и отправил его с поля на две минуты. А через семнадцать секунд Фил Эспозито сравнял счет, послав шайбу в ворота Третьяка с самого пятачка.

Странно. Все семь предыдущих игр судьи игнорировали нарушения, которые мы квалифицировали как неправильную блокировку игрока. А сейчас наказания за атаку соперника, не владеющего шайбой, посыпались одно за другим. На десятой минуте первого периода Рон Эллис, еще после Виннипега получивший задание опекать Харламова по всему полю и с тех пор не давший ему забить ни одного гола, отправился за борт за неправильную блокировку своего подопечного. Через девятнадцать секунд такое же наказание получил Владимир Петров. На тринадцатой минуте Батя отправил на скамью для оштрафованных Курнуайе за блокировку Мальцева. Пять нарушений менее чем за тринадцать минут.

Когда Курнуайе отбывал наказание, Лутченко броском издалека вывел свою команду вперед: меня заслонили, и я увидел шайбу, лишь когда она влетела в ворота. Мы продолжали оказывать давление, и за три минуты до конца периода Брэд Парк – это была его лучшая игра – в центре овладел шайбой и послал ее Жану Рателлю. Четко пасуя друг другу, оба «рейнджера» ворвались в зону защиты противника по правому краю. Рателль сделал небольшую паузу, выманив на себя защитника, а затем передал шайбу Парку. Тот чисто обыграл Третьяка, выйдя к воротам с правого фланга, и послал шайбу в сетку над правым плечом вратаря. Классический гол. Счет стал вновь ничейным.

Я уже говорил, что ограждение торцов ледяного поля в Лужниках сделано из сетки, а не из стекла. В начале второго периода Якушев сделал сильный бросок в сторону ворот футов с сорока пяти. Шайба шла явно мимо ворот, и я мог поступить двояким образом: либо выйти из ворот, поймать шайбу и отдать ее своему защитнику; или же остаться в воротах, проследить за отскоком, а затем играть по обстоятельствам. Первый вариант опасней, он связан с известным риском: случается, что шайбу не перехватишь, она отскочит от перчатки и закатится в ворота. В общем, мне показалось, что в данной ситуации шайбу ловить не стоит. Бросок состоялся.

Шайба ударилась о туго натянутую сетку и отскочила, словно пущенная из рогатки, едва не угодив мне в затылок. Если бы я не увернулся, она от моего шлема влетела бы прямо в ворота. А так она отлетела в поле футов на двадцать пять – прямо на клюшку Владимира Шадрина. Щелчок! И мы опять проигрываем 2:3. Ну и расстроился же я.

Хуже всего с этой сеткой то, что никогда не угадаешь, как она себя поведет. Во время тренировки мы с Тони и Э. Дж. тщетно пытались разобраться, как от нее отскакивает шайба. Так к единому выводу и не пришли. Когда она попадает в натянутый участок возле стоек, то летит обратно, словно бумеранг. Но каждый бросок так отличается по силе, высоте, вращению и скорости, что поведение шайбы заранее предугадать невозможно. Надо было мне перехватить эту проклятую шайбу.

Итак, мы опять проигрываем, но не сдаемся. Вскоре прекрасно сыграл «бешеный пес» Род Джилберт, и счет стал опять равным. Род несколько секунд обрабатывал шайбу у борта справа от Третьяка между синей линией и линией ворот. Не знаю, почему русские не атаковали его. Тем временем наш правый защитник Билл Уайт проскользнул по правому краю к самым воротам, и Род выложил ему на клюшку идеальный пас. Третьяк был бессилен что-либо сделать против броска Уайта.

3:3. Обычно в подобных ситуациях моральное состояние команды зависит от умения вратаря спасти ворота. В первый раз мне это удалось, когда я взял шайбу от Бориса Михайлова, вышедшего к моим воротам вдвоем с товарищем против одного нашего защитника. Это меня здорово вдохновило, и я лишь надеялся, что остальные ребята испытали то же. Но после следующего вбрасывания русские снова добились успеха. Фил Эспозито резко опередил Петрова, и наши крайние нападающие бросились в зону противника, обнажив свои фланги. Однако шайба непостижимым образом попала на клюшку к Шадрину. Ее мгновенно получил в центре этот Якушев и послал в угол ворот. Счет стал 4:3. А еще через несколько минут они в третий раз взяли мои ворота, играя в большинстве, и довели счет до 5:3. И опять подготовил его Якушев. Он почти двадцать секунд раскатывал с шайбой в нашей зоне, дожидаясь, покуда его товарищи не займут удобное положение. Затем отпасовал шайбу подоспевшему защитнику Васильеву. Продержав шайбу несколько секунд, Васильев отошел от борта слева от меня и под острым углом бросил шайбу в самую гущу игроков, рассчитывая, что она отлетит от кого-нибудь в ворота. К сожалению, так и произошло: шайба скользнула по чьим-то коленям и влетела в ворота. БЕДА. Теперь, чтобы победить, нам надо забросить минимум три шайбы.

Минуту спустя, выйдя втроем против одного, русские снова едва не забили гол, но Шадрин послал шайбу прямо мне в щитки. Случись такая ситуация в Монреале четыре недели назад, гол был бы неминуем. Выходы втроем против одного русские разыгрывают идеально. Игрок, находившийся в центре, передал шайбу направо, а тот в свою очередь послал пас через линию ворот Шадрину. В первой игре в Канаде, когда я еще играл на выходах, я бы выскочил навстречу либо первому, либо второму игроку, а третий делал бы что хотел. Теперь же я ворот не покинул и, когда шайба попала к Шадрину, я инстинктивно переместился в воротах в его направлении. Пожалуй, это был мой лучший маневр за все игры.

Однако несколько секунд спустя еще лучше сыграл Фил Эспозито. Юрий Блинов овладел шайбой и прошел вдоль ворот. Я переместился вслед за ним, а он послал шайбу в незащищенную часть ворот позади меня. Но тут буквально в футе от линии ворот шайбу перехватил появившийся нивесть откуда Фил Эспозито. Поистине эти Эспозито прирожденные вратари!

Несмотря на все, настроение у нас было отнюдь не паническое. Тони Эспозито сказал в раздевалке: «Эй, если они смогли забросить мне в одном периоде пять шайб, уж какнибудь мы забьем Третьяку три». Однако, чтобы обрести уверенность, нам надо забросить хоть одну шайбу в самом начале периода. Это помогло бы нам, кроме всего, избежать губительной ситуации, когда все рвутся в наступление, позабыв о защите.

И Фил забросил эту шайбу. Заняв место Паризе на левом фланге, Питер Маховлич объехал ворота и выдал резкий пас Эспозито, который находился на своей любимой точке футах в десяти напротив Третьяка. Как заправский бейсболист, Фил поймал шайбу рукой и точно сбросил ее себе на крюк. Третьяк не мог ничего поделать, и мы снова заиграли вовсю. Теперь игра была нашей, и до конца периода я практически выступал в роли зрителя, наблюдая, как обстреливают ворота Третьяка буквально со всех точек поля. В конце первой десятиминутки мы едва не сравняли счет, когда Жан Рателль послал шайбу мимо пустых ворот.