Взрывная философия - Турчинский Владимир. Страница 33

Когда ваш покорный слуга был в форме, редкий «топовый» культурист мог выдержать мои нагрузки. Скажем, Вячеслав Максюта, [3] самый сильный человек России не помню уже какого года. Когда он начинал тренироваться, то приезжал ко мне в зал. И что вы думаете — сдувался на моих разминочных подходах. Потому что так же, как необходимо иметь талант к культуризму — пропорции, генетически заданная красота формы мышц и все прочее — такой же талант надо иметь и к силе. Любому человеку можно достичь среднего или даже достаточно высокого уровня. Таких примеров и в культуризме, и лифтинге на любом соревновании предостаточно. Но в том же пауэрлифтинге — Эд Коен один, в бодибилдинге — Шварценеггер один, в «Марке Аврелии» — Турчинский один. И тек далее, и так далее.

Сейчас в свои сорок два года я выгляжу и вешу так же, как я весил и выглядел в тридцать две, когда лежа жал двести семьдесят. А работаю я сейчас с весами на сто пятьдесят — двести килограммов меньше. И передо мной вопрос: «Есть ли смысл убивать свой организм?» не стоит. Нет смысла! Потому что работа с такими весами для здоровья бесследно не проходит. Я не предлагаю вам натуральный путь, я предлагаю подумать!

Чего ты, читатель, хочешь? Если желаешь триста лежа пожать, то будь готов к тому, что на натуральных продуктах ты этого не сделаешь.

Ты просто хочешь заиметь хорошую фигуру?

Тогда определись, что для тебя понятие «хорошая фигура» означает. Развитая атлетически?

А что в твоем понимании атлетически развитая фигура? У меня атлетически развитая фигура, и у Димы Яшанькина атлетически развитая. У кого фигура лучше?

На самом деле, я не хочу говорить людям об анаболиках практически ничего, кроме — не надо, люди — не надо. У нас же физическая культура. Для того чтобы физкультурой заниматься, анаболики не нужны. Повторяю: если вы хотите жать триста — то без «химозы» это у нас не получится. Но надо ли вам это? Конечно, если человек хочет, его никто не переубедит. Я сам всю жизнь таскаю железо в таком режиме, в котором занятие это здоровья не прибавляет. И остановиться по сей день не могу. Если человек реально с такими весами работать хочет, никто не в праве ему мешать. Подобное желание, наверное, в чем-то сродни нетрадиционной сексуальной ориентации: ты понимаешь, что это плохо, но поделать с собой ничего не можешь. Я прекрасно помню, как в первый раз залез под штангу в двести килограмм. Тогда я с ней присесть не мог. И физически ощутил, как я под ней становлюсь ниже.

Поймал кайф. Круто, говорю, еще даввй!

И потом, достигнув уже зрелого возраста, отказаться от ощущений, которые возникают, когда ты передвигаешь самолет, очень сложно, наверное, так же, как с наркотиков слезать.

Но если у человека не только мышцы есть, но и мозги, то потихонечку он придет к тем же выводам, что и я.

Только поймите меня правильно, я не умаляю значимость невероятной физической силы, я просто пытаюсь обьяснить, что значение, которое большинство людей вкладывают в это понятие, в корне неверно. Ведь человек хочет стать самым сильным не для того, чтобы прославиться или, как это у молодняка бывает, достичь популярности среди сверстников, человеку просто этого хочется, а слава — это уже «побочный продукт». Клянусь самолетом «Руслан», Турчинский не хочет славы! Мои успехи создавались не ради нее, но она мне приятна.

А раз деньги у нас являются эквивалентом труда, а слава — эквивалентом популярности, то почему бы не иметь и то и другое? И, между прочим, я очень комфортно себя чувствую в других странах, где меня никто не узнает. Я могу спокойно ходить по городу. И мне не приходится, заходя в туалет, одной рукой автографы писать, а другой писать. Ударение правильно поставили? Я, конечно, утрирую, но…

Так что, если человек чего-либо реально хочет, в том числе и анаболики жрать, то отвратить его от этого нельзя. И даже наглядная агитация тут не поможет. Не поможет! Ведь для любви, для учебы, для спорта и для мудрости надо созреть. Ты должен хотеть стать другим.

Мне моя жена очень правильно говорит: «Если ты на самом деле чего-то захочешь, я не знаю, чего бы ты не мог добиться!» Я потому и ушел из стронгменов. Я понял, что не могу достичь того, что мне хочется. С моим весом и с моим уровнем силы нельзя стать самым сильным человеком в мире. Мелкий я! И дело не в моем нынешнем весе. Мои прежние сто тридцать килограмм тоже ничего не решали. Я запросто мог бы и все сто шестьдесят весить, а что толку?

Я, блин, все равно не могу этот дурацкий шарик на верхнюю ступеньку положить. Даже если буду двести весить. Руки у меня коротки!

И, увы, никакая химия, и ни в каких дозировках, мне в этом не поможет.

Знаешь ли ты, мой юный читатель, что до того, как в нашей стране появилось спортивное питание в разноцветных баночках и «Jintropin», культуризм в России был. Смеешься, наверное.

Думаешь, тоже мне, культуризм называется?!

Стеснялись своего увлечения да под официально-спортивными названиями типа атлетической гимнастики маскировались. Да, былой такое, но культуризм все равно жил. Были люди в уже несуществующем Советском Союзе, которые несмотря ни на что с радостью предавались этому занятию. Пусть даже в их подвальном зале была всего одна штанга и принимали тебя в такой фитнес-кружок по интересам только после общего подпольного собрания.

Культуризм был, причем не только на страницах самиздатовских брошюр, но и, что называется, во плоти. Наш, отечественный культуризм, со своими чемпионами и великомучениками от спорта. Называть его советским мне как-то не хочется, да и тогда это было не очень принято.

Бодибилдинга — так же как секса, нищих и проституток — в нашей стране официально не существовало. Тяжелая атлетика была, гиревой спорт и дискоболы были, качки — нет.

Положа руку на сердце, могу признать, что на тот момент культуризма действительно не было. Он существовал. Думаю, тебе, читатель, понятна разница между существованием и полноценной жизнью. Жизнь — это когда за подьем штанги на бицепс тебя не выгоняли с кафедры тяжелой атлетики и уважаемые профессора в институтах физической культуры не плевались при виде фотографического изображения мышечной гипертрофии. Жизнь — это когда любой желающий может заказать себе по интернету банку сывороточного протеина и получить ее в этот же день. Жизнь — это то, что наступило несколько позже. А тогда культуристы вынуждены были выживать. И, как отец Саши Федорова со товарищи, создавать качалки где-нибудь на кладбище, подальше от любопытных и политически грамотных глаз.

И тем прежним героям бодибилдинга было глубоко наплевать на то, что за занятия прозападным культуризмом могли запросто исключить из партии. Тогда, к сожалению, она была одна, и альтернативы не имелось. Вся оппозиция коммунистической партии могла свободно существовать только на закрытых территориях, охраняемых служебными собаками. Хотя слово «свободно» здесь, наверное, не применимо.

Конечно, ситуация не всегда была такой тяжелой. В конце концов, никто под дулом пистолета за хорошо развитую фигуру не ходил.

И даже соревнования по культуризму со временем разрешили. Зато со спортивным питанием всегда была явная напряженка. Спортивно-добавочный рай наступил совсем недавно.

А тогда добавки хоть и были, но совсем не такие, как сегодня. Можно даже сказать, какие были добавки, такой был и культуризм в Советском Союзе. Достаточно напомнить, например, тот факт, что тогдашний абсолютный чемпион России по бодибилдингу Валерий Богданович, впервые попав на чемпионат мира, занял всего лишь восьмое место. И это стало лучшим достижением советских культуристов.