«В игре и вне игры» - Колосков Вячеслав Иванович. Страница 25

Перед чемпионатом мира в Америке Олимпийский комитет страны заключил контракте компанией «Рибок», по которому восемь футболистов сборной должны были играть в бутсах, которые выпускает эта фирма. На деле же в данной обуви играли три-четыре человека. За нарушение договора «Рибок» оштрафовал нас на кругленькую сумму. Так что мы лишились денег, которые должны были идти нашей команде в качестве премиальных. Для игроков это был чувствительный удар по карману.

Не составило труда выяснить, почему некоторых футболистов не устраивал «Рибок»: у них были так называемые индивидуальные, хорошо оплачиваемые контракты с другими фирмами. Интересы команды их мало интересовали. Я провел собрание, на котором сказал, что понимаю желание игроков заработать дополнительные деньги, но все же прошу забыть сейчас о личных интересах во имя интересов команды. И так уже звучат обвинения, что мы можем «продать» игру. Поэтому заявляю следующее: на чемпионат мира поедут те, кто будет выполнять условия контракта!

Никто с этим доводом не спорил, все вроде бы согласились. Да и чего спорить: бухгалтерия в этом плане была действительно прозрачной, футболисты видели, куда от «Рибока» идет каждый доллар – не на сторону, а именно им!

Я думал, что конфликт улажен, но примерно месяца через полтора мне звонит Шамиль Тарпищев – он возглавлял в то время Координационный комитет по физической культуре и спорту при Президенте РФ и Национальный фонд спорта:

– Зайди, есть разговор.

Мы с ним были давно знакомы, Тарпищев заканчивал наш ГЦоЛИФК. При Ельцине он стал его личным тренером по теннису и сразу набрал «политический вес».

Еду в Кремль, беседуем. Шамиль говорит примерно следующее:

– Слава, нехорошее дело получается! Несколько футболистов сборной написали письмо на имя Ельцина, они не хотят, чтобы их тренировал Садырин, просят вернуть в команду Бышовца. И кстати, критикуют тебя, что ты отстал от времени, стоишь на позициях вчерашнего дня, действуешь «совковыми» методами. Ребята сами вправе решать, в чьей форме играть.

– Шамиль, – прошу я, – покажи мне это письмо. Интересно знать, кто конкретно это писал.

– Нет. Но если хочешь знать мое мнение, я бы вернул Бышовца и разрешил бы всем играть в той форме, в какой они хотят.

– А если хочешь знать мое мнение, – возразил я, – интересы команды выше интересов отдельных футболистов. По этим принципам, между прочим, живут сегодня лучшие команды мира. Павел Федорович Садырин в команде должен остаться! Он выиграл отборочный турнир, добился права везти сборную в США, И самое главное – с каких это пор футболисты решают кадровые вопросы такого уровня?!

– Все, – подвел итог беседы Тарпищев. – Будем считать, что мы обменялись мнениями и узнали позиции друг друга.

На том и расстались. А через короткое время в РИА «Новости» состоялась пресс-конференция, на которой вместе с Ш. Тарпищевым присутствовали игроки сборной В. Шалимов, С. К ирья ков, некоторые другие. На ней говорилось то же, что я слышал в кабинете Тарпищева. Общий смысл повторю еще раз: «Колосков и Садырин – представители вчерашнего дня, с ними невозможно добиться высоких результатов, они во всем пытаются ограничивать индивидуальность игрока – от методов тренировок до выбора спортивной одежды». О сути и деталях конфликта выступающие, естественно, умолчали, иначе им бы пришлось затрагивать вопросы морального и нравственного характера, а что они могли по этому поводу заявить?!

Тогда же в прессе появилось пространное, с затуманенным смыслом пресловутое «Письмо четырнадцати».

Конечно, отмалчиваться в этой ситуации мне просто было нельзя. Тоже собираю пресс-конференцию в зале Олимпийского комитета, интерес к ней огромен, зал просто битком набит. Я постарался четко разъяснить суть разногласий. Написавшие письмо игроки видят сборную команду как некое акционерное общество, где самим можно назначать тренеров, самим решать финансовые вопросы, причем не в интересах коллектива, а в интересах отдельных лиц. Это даже не анархия – это глупость. И очень печально, что капризы отдельных игроков поддерживает человек, облеченный немалой властью, приближенный к Президенту.

На пресс-конференции присутствовал Отари Квантришвили, известный советский борец, который как раз в то время занимался формированием «Спортивной партии».

Мыс ним были мало знакомы, я даже не знал, что он находится в зале. Но Отари Витальевич попросил слова:

– Если бы у нас бореи хоть намеком оскорбил тренера, начал высказывать недоверие своему воспитателю, по сути, старшему, более опытному коллеге, он бы навсегда ушел с борцовского ковра. Дисциплина и спорт – понятия неразделимые, особенно там, где речь идет не об индивидуальных видах, а о команде.

Сразу после этой пресс-конференции многие футболисты из числа четырнадцати (к примеру, В. Онопко, С. Юран) извинились за то, что дали уговорить себя подписать это письмо, приняли решение вернуться в команду, если они еще нужны П. Садырину.

Сравнительно недавно я узнал от Александра Бородюка, что к нему и Сергею Горлуковичу, двум олимпийским чемпионам, тоже подходили с этим письмом. «Мы их просто послали», – сказал Бородюк. Кто был инициатором и действительным автором данного сочинения, сейчас трудно сказать. Но я знаю, что отношение к этому имели и Ш. Тарпищев, и А. Бышовец, никуда, кстати, за границу на тренерскую работу не уехавший.

Много позже, когда сборной руководил О. Романцев, политики снова попытались использовать сборную, и опять не без участия Ш. Тарпищева. Мы играли отборочную игру перед чемпионатом мира в США с Болгарией. Если кто помнит, игра складывалась довольно странно. Судивший ее чех Кронкл не назначил в ворота хозяев как минимум пять пенальти, не засчитали чисто забитый гол. Когда видеозапись игры просмотрели представители УЕФА, Кронкла тут же лишили права судейства. Так вот, непосредственно перед игрой Шамиль Тарпищев обратился ко мне, чтобы команда подписала письмо в поддержку Президента Б.Н. Ельцина (тогда как раз шла предвыборная гонка). Я отказался:

– От имени команды ничего подписывать не будем.

Вообще мне иногда трудно понять политиков! Ну неужели же не очевидно для них, что сборная страны по футболу не может поддерживать какую-то одну партию или определенного государственного деятеля любого масштаба? Пусть для кого-то эти слова и покажутся высокими, но команда принадлежит обществу в целом. Иначе ведь что получается? Завтра эта партия потерпит фиаско, завтра этот деятель уйдет с арены, и что делать дальше? Клясться в любви и преданности другим авторитетам? Нужно ли это команде с гордым именем «Сборная России»?

Нельзя сказать, чтобы власть часто вмешивалась вдела сборной. Но случаи, когда пытались диктовать нам и тренерам свои условия, все же были. Когда в ходе подготовки к чемпионату мира во Франции стало ясно, что Б. Игнатьев не справился с поставленной задачей и надо искать другого тренера сборной, мы планировали рекомендовать на эту должность М. Гершковича. Я находился на игре на стадионе «Динамо», когда зазвонил сотовый:

– Вячеслав Иванович, Сысуев звонит. Приезжайте, я вас жду.

Олег Николаевич Сысуев был в то время заместителем Председателя Правительства России.

Еду. В его кабинете – министр экономики Я. Уринсон, председатель Государственного таможенного комитета В. Драганов и президент Издательского дома «Московские новости» А. Вайнштейн. Сысуев сказал:

– Мы тут посоветовались и рекомендуем вам поставить на пост главного тренера Анатолия Бышовца.

Я возразил:

– Он же в течение пяти лет ничем себя не зарекомендовал, немного поработал в Корее, но без особого успеха.

М не в ответ:

– У него есть прошлые заслуги. И потом, именно под Бышовца мы обеспечим сборную новым транспортом, окажем информационную поддержку, откроем дополнительные льготы.

– Хорошо, будем выбирать главного тренера сборной на альтернативной основе. Пусть Анатолий Федорович готовит свою программу.

Готовился к выборам и Михаил Данилович Гершкович. Еще за день до Исполкома, на котором должен был решаться этот кадровый вопрос, я спросил Гершковича, не передумал ли он участвовать в выборах? «Естественно нет!» – услышал в ответ.