Футбол на всю жизнь - Блохин Олег Владимирович. Страница 31

Леонид Буряк:

— Поначалу болел за бразильцев, а когда они выбыли, — за голландцев. Порой казалось, что сборная голландцев показывает нам какой-то иной футбол. Футбол далекого, что ли, будущего.

Стефан Решко:

— Я сразу болел за команду Круиффа. Голландцы — настоящие романтики мяча! Думаю, что именно их игра, а не сборной ФРГ, взбудоражила футбольные умы, заставила говорить о так называемом тотальном футболе.

…А что же Блохин? Увы, в те дни Олег отделывался скупыми однозначными фразами и не изъявлял ни малейшего желания делиться своими впечатлениями. Только потом, работая с ним над книгой, я понял причину его неразговорчивости в то лето чемпионата мира-74.

Пусть по телевизору, но я увидел игру Круиффа! В моей футбольной биографии это был переломный момент. Я в те дни ходил как завороженный. Игра Круиффа произвела на меня такое сильное впечатление, какое, наверное, произвела бы весть о прилете на землю марсиан. Я открыл для себя совсем иной футбол. К радости открытия примешивалось чувство растерянности: такая манера игры означала форменную катастрофу лично для меня. Левой ногой играю вроде бы неплохо, но правая какая-то чужая. Но только левой на правом краю не поиграешь. А в том футболе, который я увидел, нападающий играет по всему фронту атаки. Мало того, что Круифф отходит назад и сам организует атаку. Он великолепно видит поле, тонко понимает игру и отменно руководит действиями своих партнеров!

Пеле я никогда не видел в игре. О короле футбола много говорили и писали, но в то время я и думать не смел, хочу ли хоть в чем-то походить на Пеле. Когда на поле не все ладится, когда не можешь порой забить мяч в пустые ворота, мечтать о схожести с королем футбола смешно. Но когда уже смыслишь что-то в футболе сам, что-то тебе подсказали тренеры, что-то читал (и главное — понял!) в прессе, начинаешь сравнивать, анализировать. А тот наглядный урок, который преподнес мне по телевизору Круифф, оказался мощным толчком в поиске. Могу с уверенностью сказать, что я начал формироваться как футболист лишь на четвертом году жизни в большом футболе, когда увидел игру Круиффа.

«До чего же разнообразен!» — думал я о своем новом кумире. Даже много лет спустя после того чемпионата мира я часто вспоминал его игру. Закрою глаза и вижу, как Круифф во время полуфинального матча с бразильцами на своей половине поля, мастерски отобрав мяч у Ривелино, организуя контратаку, точно отдал пас своему партнеру на фланг. Еще через несколько мгновений, среагировав на прострельную передачу с фланга, он уже на предельной скорости ворвался в штрафную площадку бразильцев, высоко выпрыгнул и внутренней стороной стопы, или, как мы говорим, «щекой», в полете послал мяч в ворота! Именно «щекой», а не головой! Хотя головой такие мячи забивать легче. Но, вероятно, в этой конкретной ситуации Круифф решил, что сыграть надо только так. Какой колоссальный диапазон: в одном коротком отрезке времени Круифф действовал, как заправский защитник, потом, организуя атаку, в стиле лучших хавбеков отдал пас, а затем, сыграв на опережение, вылетел из-под защитника и сам же завершил всю комбинацию великолепным голом! Да, все это для меня было открытием.

Телерепортажи из ФРГ, вероятно, снизили интерес наших болельщиков к внутреннему чемпионату. Во всяком случае, я обратил внимание на то, что во время игр на первенство СССР зрителей на трибунах поубавилось. Но нас это только раззадорило. Откровенно говоря, мы, динамовцы Киева, уже давно готовы были продемонстрировать «тотальный» футбол.

Во время контрольных матчей на юге мы видели в деле почти все команды высшей лиги. Прикидывали, какие из них будут бороться за медали. Хорошие игроки были в «Арарате», ЦСКА, московском «Динамо». Эти команды неплохо выглядели на поле в тренировочных матчах, и было похоже, что именно они составят нам основную конкуренцию в борьбе за главные призы. Наши же планы были предельно ясными: выиграть Кубок СССР и победить в чемпионате страны, а осенью — достойно сыграть в матчах на Кубок обладателей кубков. Но интересно, что в самой команде об этом почти не говорилось. И от тренеров мы не слышали назойливых напоминаний о «сложных задачах».

Когда накануне открытия сезона-74 журналисты спросили у нашего капитана Виктора Колотова о настроении игроков и о планах команды, он ответил:

— Настроение боевое! Я и мои товарищи не удовлетворены минувшим сезоном и хотим порадовать наконец своих болельщиков игрой и результатом.

Услышав ответ Колотова, ветеран клуба вратарь Женя Рудаков с улыбкой поправил капитана:

— Витек, не надо дипломатии. Ты журналистам прямо скажи, что в этом году мы хотим взять Кубок и положить в него медали!

— Какие именно медали? — спросил репортер у Рудакова.

— Только золотые! Другие нас огорчат, — ответил вратарь.

Я понимал моих партнеров. Быть может, серебряные награды в чемпионате и выход в финал Кубка страны другой командой расценивались бы как высокие достижения. Но перед киевским «Динамо» всегда ставились только задачи-максимум.

…Первый матч 36-го чемпионата страны в Киеве мы провели с донецким «Шахтером». Победили мы с минимальным счетом. За грубость защитников «Шахтера», в своей штрафной площадке сбивших с ног Колотова, арбитр матча Тофик Бахрамов назначил пенальти. Одиннадцатиметровый пробил сам пострадавший. 1:0.

Из этого матча мне запомнился один любопытный эпизод. Во втором тайме мы пробивали штрафной у ворот «Шахтера». Горняки выстроили «стенку». Свисток Бахрамова, но… разбегается один наш игрок, второй, третий, четвертый, а удара по воротам все нет. Игроки лишь имитируют его. И только пятый — Леня Буряк — действительно пробил по воротам. На трибунах смех, но специалисты эту нашу «домашнюю заготовку» оценили всерьез. Мне потом интересно было читать, как ее прокомментировал в еженедельнике «Футбол-хоккей» заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР О. А. Ошенков:

«Момент, бесспорно, интересный. Тем более что речь идет о попытке внести новизну в розыгрыш стандартного положения. Не могу припомнить, чтобы раньше была предпринята подобная попытка. Это говорит в пользу тренеров «Динамо», думающих и ищущих. Такой способ расшатать «стенку» заслуживает внимания. Уверен, он еще оправдает себя…»

А после игры с «Шахтером» нас ждало еще одно нововведение. Мы уже переодевались, когда Лобановский, подняв руку вверх, громко сказал:

— Внимание! Надеюсь, все помнят, что сейчас мы едем на базу?

В тот вечер в Конче-Заспе ничего особенного не происходило. После ужина каждый занимался делом по своему вкусу. Кто коротал время у телевизора, кто — за бильярдным столом или за шахматами. Некоторые углубились в чтение, благо на базе появилась своя библиотека: книголюб Миша Фоменко предложил создать ее, а футболисты и тренеры охотно его поддержали.

Перед отбоем мы получили от врачей порцию витаминов (к слову, несколько лет спустя у нас даже появилась специальная комната для получения витаминов — «коктейльная»). Утро следующего дня началось с зарядки в сосновом лесу. Потом — вкусный завтрак и целый комплекс восстановительных процедур: парная баня, кислородные палатки, гидромассаж…

В полдень нас отпустили по домам. В город я возвращался вместе с Буряком на его машине. Когда мы выехали за ворота базы, я спросил Леню:

— Как тебе новинка?

— Мне нравится. Ведь раньше как? Вернешься после трудного матча домой и прокручиваешь в памяти, что там было на поле, не можешь уснуть до трех-четырех часов. На следующий день ходишь вялый, разбитый. А у тебя разве не так?

И у меня, и у любого другого футболиста бывало точно так же. Возвращался ли я домой после победы или поражения, душевное равновесие трудно было найти в любом случае. Разумеется, ощущения при выигрыше и проигрыше совершенно разные. После победы, кажется, и раны заживают быстрее, и боль их не так чувствительна. А вот когда твоя команда проиграла, появляется тяжело переживаемое чувство вины. Правда, в командной игре вряд ли один человек может решающим образом повлиять на результат. Но все равно после поражения бываешь сам себе противен. Срываешься, кому-то невпопад ответишь, с кем-то не поздороваешься… Иногда даже появляется острое желание уехать подальше и забыться, остаться с самим собою наедине и попытаться понять: почему в том игровом эпизоде сделал так, а не иначе?