Мир Спока - Дуэйн Диана. Страница 54

– Здесь, – ответил резкий голос.

– Ага, – воскликнул Маккой, глядя в направлении голоса с мрачным выражением лица. – Долгой жизни вам и процветания, хотя я сомневаюсь, что можно добиться процветания, имея такое мировоззрение. Но оно может вам пригодиться, если в один прекрасный день вы отправитесь на Землю и проверите то, о чем так весело болтали…

– Информация о Земле говорит сама за себя, – раздался тонкий, злобный голос Селва.

– Никакая информация не говорит за себя, – парировал Маккой. Люди говорят, вулканцы говорят… Идиома "говорит сам за себя" почти всегда означает: "если я не скажу ничего об этом, никто ничего не заметит". Грязное мышление, Селв! Вы имеете дело с информацией из вторых, из третьих рук. Вы никогда не были на Земле, вы не понимаете нашего языка, и это явствует из вашего материала, который, как вы утверждаете, "был переведен из земных публикаций". Танцор с Андорры нацарапал бы на доске лучше, чем это сделали вы. Хотя, должен признать, статья о кровавых жертвоприношениях в культуре землян мне действительно понравилась. Но должен вас разочаровать: высшая лига по футболу не имеет к этому отношения…

Маккой подождал, пока в зале утих смех, потом сказал:

– О чем это я говорил? О соглашении, как о лечебной повязке. Два вида, которые сталкиваются в галактике, ставят друг другу пару синяков. Некоторые в обиде убегают обратно и больше уже не выходят поиграть. Они несутся домой, к мамочке, визжат и не возвращаются без того, кто мог бы их защитить. Я бы желал их возвращения по одной причине…

– Чтобы эксплуатировать их? Все нарушения Основной Директивы в Федерации были задокументированы…

– Селв, я вас обожаю. И сколько же, скажите нам, было нарушений Основной Директивы?

Последовало короткое молчание, вулканец явно был взбешен.

– Значит, задокументировали, – сказал Маккой с юмором, недостаточно хорошо, если вам не удалось прочитать эти документы.

Видимо, вы читаете в основном о футболе? В любом случае не беспокойтесь понапрасну, – сказал Маккой, – я сам вам скажу. За последние сто восемьдесят лет отмечено двадцать девять нарушений.

Можно считать, что это очень много, если, конечно, не учитывать, что они имели место во время исследования двадцати трех тысяч планет разными отделами Звездного Флота. Только не говорите об "Энтерпрайзе", – тут же добавил он, – в этом случае было совершено пять нарушений из шестисот тридцати трех посещений планет за последние пять лет.

– И все эти нарушения имели место под руководством капитаназемлянина…

– Бог ты мой, – ответил Маккой, почти мурлыкая, – неужели Вулкан собирается выйти из Федерации только потому, что кое-кто здесь не любит Джеймса Т. Кирка? Какая умопомрачительная мысль! Хотя она сочетается с теми слухами, которые я недавно слышал. – Минуту Боунз спокойно ходил по сцене, в то время как Джим и Спок переглянулись. Что ж, не будем в это углубляться. Все же, Селв, ваши взаимоотношения с фактами в лучшем случае можно назвать смешными. Если бы я был на месте тех, кто читал ваш материал в сетях, я бы тут же задался вопросом: что из того, что я прочитал, соответствует действительности?

Это если бы я был логичным…

Маккой поднял голову и посмотрел поверх сидящих в зале, при этом Спок многозначительно посмотрел на Джима: Маккой совершенно точно знал, где расположены камеры.

– Вы можете говорить все, что хотите, – ответил Селв, – но даже пять нарушений – это очень много! Вы используете свою информацию очень субъективно…

– Конечно, их слишком много! – согласился Маккой. – Вы думали, что я не соглашусь с вами? И что до моей информации, то она, конечно, субъективна! Также, как и ваша! Каждый из нас заперт в своем собственном мире, даже если вы вулканец. Если вы начнете выступать тут по поводу объективной реальности, клянусь, что я подойду к вам и укушу за ногу!

За фразой последовал слабый хохоток.

– Хотя, я надеюсь, вы свое получили, – добавил Маккой. – Если нет, я всегда могу вам добавить. Я стал искусным в обращении с вулканцами за последние несколько лет. В любом случае, я говорил о повязках…

– А доктор упорный, – мягко прокомментировал Спок.

– Доктор, черт меня побери, хороший тактик, – прошептал в ответ Джим. – И всегда чувствует, когда кто-то пытается увести его в сторону.

– …Никто не оспаривает тот факт, что земляне и вулканцы много раз сталкивались друг с другом, – сказал Маккой. – Были споры по поводу торговли, по поводу политики, вооружения, исследований, использования естественных ресурсов, всего, чего угодно. И каждый из этих споров – это повязка на ране одного или другого вида. Теперь, сказал он, – вы одним ударом разрушите так тяжело возведенное здание сотрудничества, сорвете все повязки – ваши и наши…

– Мы можем перевязать свои раны сами, – злобно сказал Селв. – И если мы больше не собираемся сотрудничать, то какое дело нам до ваших ран?

Маккой вперился в него взглядом.

– "Копье в сердце другого – это копье в твое сердце", – ответил он. – "Ты – это он". В зале наступила жуткая тишина, – Вы утверждаете, что говорите от лица здравомыслящих вулканцев, – сказал Маккой, глядя поверх голов, – но есть, по крайней мере, один вулканец, за которого вы не говорите – Сурэк.

Джим и Спок посмотрели друг на друга с выражением полного удовлетворения.

Минуту Маккой спокойно прогуливался по сцене, словно для того, чтобы посмотреть, не выскажет ли Селв еще что-нибудь, – Невозможно представить Вулкан без Сурэка, – сказал он. – Это как-то не укладывается в голове. У меня такое впечатление, что большинство собравшихся понимают это. Но некоторые из вас готовы выбросить его отсюда вместе с нами.

Он продолжал прогуливаться с заложенными за спину руками и отсутствующе рассматривал пол. Затем неожиданно вскинул голову.

– Мы – это то, к чему он вас готовил, – сказал Маккой. – Разве вы не видите этого? Конечно, вместе со всем остальным во Вселенной.

"Бесконечное разнообразие в бесконечных сочетаниях". Это означает тех, кто дышит метаном, и тех, кто свисает вниз головой с потолка, и тех, кто имеет вид пиццы, и тех, кто говорит на языках, которые мы вряд ли когда-нибудь сможем понять. И это все – мы: агрессивные, злые, жестокие, маленькие существа, которые, тем не менее, умудрились выйти в космос и установили первые дружеские контакты с другими видами, не спросясь у вас. Мы – вид, который, может быть, немного напоминает вам самих себя в недалеком прошлом: запутавшихся, злых и испуганных.

Тяжелый случай! Вы встретили нас и были рады этому, хотя, вполне понятно, у вас были некоторые сомнения. С тех пор между нами были споры, но, в общем и целом, все шло вполне нормально. Мы горды тем, что являемся вашими партнерами.

– Но теперь… Теперь началась реакция. Каждое действие вообще вызывает реакцию. Возникает желание убежать и спрятаться. Некоторые говорят, что от этого будет легче. Будет чище, лучше, и вы будете более сплоченными без вносящей сумятицу Федерации и проблем, которые возникают только потому, что вы находитесь в ней. И вы пятитесь назад, паникуете и говорите: "Нет, мы не можем сотрудничать. Сурэк мог иметь в виду все, за исключением как раз третьей планеты от Солнца".

ТРУСЫ!

В Зале Голоса стояла гробовая тишина.

– Гордость, – наконец прервал тишину Маккой уже более спокойным тоном. – Мне все время напоминают о вулканской гордости. Это, конечно, эмоция. Одна из тех, которыми вы, как предполагается, научились руководить, по крайней мере, те из вас, кто практикует ксиа. Что ж, у меня есть новость для вас. То, что я прочитал недавно в информационных сетях, это и есть гордость. Ни в коем случае ее нельзя спутать с восхищением. Удовольствие тоже не имеет с этим ничего общего. Это старая, добрая гордость, и она соседствует с боязнью, боязнью других.

Гордость и страх сопровождали все ваши падения до этого, и это же ждет вас впереди, если мы не будем очень осторожны. – Голос Маккоя смягчился. – Я очень хотел бы, чтобы вы не выбрали это падение. Просто потому, что я люблю вас. Иногда вы пугаете меня до чертиков, но без вас Вселенная будет пуста. Если вы не преодолеете ваш страх, вас неминуемо ждет падение. Вы навлечете его на себя без всякой помощи со стороны нашего народа или любого другого. Это – он сделал жест рукой, обводя вокруг себя, – все это беспокойство по поводу людей и, косвенно, по поводу Федерации – это симптом чего-то другого, чего-то более глубокого. Можете мне поверить. Я хорошо разбираюсь в симптомах.