Выигрывать любой ценой - Джеррард Стивен. Страница 25

Сборная Польши была неплохой командой, и ровно год назад мы закончили матч с ними вничью. Кроме того, за них играл один из лучших бомбардиров Европы, и в первые 25 минут у Роберта Левандовски была пара голевых моментов. Но он ни один не использовал. Местные болельщики нервничали, а вот поляки не прекращали рёва. На «Уэмбли» просочились известия, что украинцы уже ведут 3:0. Я понимал, что наши фанаты на грани того, чтобы сменить ревущую уверенность на ворчливые сомнения. Поляки сформировали плотное и сплошное построение, и нас выводило из равновесия, что, владея мячом, мы не можем забить.

И вот, через четыре минуты после перерыва, мы сделали это. Лейтон Бейнс выполнил безупречный навес в штрафную. А Уэйн Руни молниеносно отправил его головой в сетку. Именно в такие моменты понимаешь, что Руни поистине уникален. Крупные игроки проявляют себя на крупных турнирах. Они не упускают важных моментов, а это была очень важная возможность для сборной Англии.

Матч был далеко не закончен. Нам предстояло завершить целый тайм, а поляки играли действительно целеустремленно. На глазах у такого множества своих болельщиков, которые приехали на «Уэмбли», они хотели лишить нас какого-либо шанса на победу. По ходу матча наше преимущество в счете 1:0 стало казаться весьма хрупким. Я понимал, что даже ничья станет не меньшим провалом, чем победа хорватов в 2007 году. Оставалось 15 минут. Таунсенда заменил Джеймс Милнер, ведь нам нужны были его напор и энергия. Потом вместо Майкла Каррика вышел Фрэнк Лэмпард, и мы получили еще одного опытного игрока, а полузащитник в лице Джека Уилшира заменил забивного нападающего, Даниэля Старриджа. Оставалось менее десяти минут. Поляки продолжали бегать и играть.

Смутное недовольство толпы прокатилось по трибунам и по полю – по лицу у меня струился пот. Я заставил себя сделать последнее усилие, потому что при любой попытке сохранить свое преимущество мы могли пропустить гол. Поляки напирали изо всех сил, и один из их центральных защитников снова отдал мяч вперед. Но Милнер перехватил его на центральной линии поля. Он огляделся, а затем, надеясь на меня, протолкнул мяч в моем направлении. И тут я почуял свой шанс. Я был далеко. Ближайший польский футболист уже сидел на хвосте. Я подхватил мяч, и мои длинные ноги во весь опор понесли меня по полю. Я сместился в центр, зигзагами обходя очередного соперника и первого мчащегося ко мне защитника. Меня все еще окружали трое в красных футболках. Последний из них и голкипер, Войцех Щесный, стремительно приближались. Но я был под влиянием момента – меня было не остановить. Я вытянул правую ногу, тут же свалившись в порыве атаки. Я первым подоспел к мячу и выполнил изящный бросок мимо Щесного. Снаряд по дуге отправился в пустые ворота.

Я вскочил на ноги так стремительно, что едва можно поверить, и помчался прочь. Я бежал так быстро, что никто не мог нагнать меня. Я поднял голову, приоткрыл рот и раскинул руки в ликовании. Я несся по направлению к угловому флажку, где, я видел, беснуется толпа. Болельщики прыгали и кричали, а я мчался по направлению к ним. Я раскинул руки еще шире, словно собирался влететь в кипучую массу английских фанатов. Приближаясь к ним, остановиться я не мог. Я далеко прокатился на коленях, затормозив о мокрый, блестящий газон, и вновь раскинул руки, словно готовый обнять каждого. Затем я вновь поднялся, ухмыляясь и жестами подтверждая свой успех. Это мое празднование гола было еще более необузданным, чем все то, что я вытворял на Айронсайд-роуд долгие годы назад. И от этого-то оно было еще приятнее. Мой восторг был еще полнее и ярче, чем я представлял. Это было счастье и эйфория со смыслом. И я знал, что это значит. Мы не только победили со счетом 2:0 на восемьдесят восьмой минуте. Для нас закончились волнения и сомнения – по крайней мере пока, – и мы на пути в Бразилию.

Руни и Уэлбек, наконец, догнали и напрыгнули на меня, заодно примяв угловой флажок. Милнер, Уилшир, Лэмпард и все остальные навалились сверху. Я оказался под кучей белых футболок – и мне даже дышать не надо было, так безумно я был счастлив. В конце концов они все слезли, и я, все еще лежа на спине, услышал шум. Я был столь счастлив, а по «Уэмбли» с ревом прокатывался безумный гвалт. Вот это ощущение!

Уэйн несколько раз игриво пошлепал меня по лицу, а затем поднял на ноги. Я обернулся к толпе и с сумасшедшим криком «Да!» выбросил кулак вверх. Мне было тридцать три, и я только что забил, благодаря чему мы попали в финальную часть Кубка мира. Меня обнял Бейнс, а потом и Фил Джагелка, двое футболистов из «Эвертона», которые в тот день полностью отдались игре. Я вернулся к центральной линии поля – уже один. Голову я опустил, но лицо все еще светилось от счастья. Только футбол давал мне почувствовать такую полноту жизни. Только футбол мог вызвать такую радость.

Футбол – это клетка с тиграми. Шум бывает оглушительным. От болтовни и едких нападок отстраниться непросто, а мне, после отборочных матчей за сборную, хотелось спокойно, ни на что не отвлекаясь, играть за «Ливерпуль». В субботу после матча с поляками я забил очередной гол – в матче с «Ньюкаслом». Я закрутил мяч с пенальти вправо от Тима Крула. Я даже не сомневался в исходе, поэтому развернулся прочь. Я не улыбался, но раскрыл объятия навстречу мчащимся ко мне Хендерсону, Джонсону и Суаресу. Такое сдержанное ликование казалось вполне к месту. Это был мой сотый гол в Премьер-лиге, и мы проигрывали 0:1. После очередной ошибки в обороне нам вновь пришлось отыгрываться. Суарес с Мозесом разыграли комбинацию на левом фланге, и Луис сделал поперечную передачу на ворота. Старридж забил головой. Счет 2:2, ничья. В раздевалке я огляделся и с удовольствием заметил, что все расстроены тем, что пропустили два мяча в гостевом матче. Мы делаем успехи и становимся по-настоящему честолюбивыми. Было немного досадно и удивительно, когда из «клетки с тиграми» вновь донесся рев. Это забеспокоился один из старых тигров, Алекс Фергюсон, и я остановился прислушаться. Девять лет назад, в 2004 году, Фергюсон назвал меня «самым влиятельным игроком в Англии, без всяких оговорок», и заявил, что «любому хотелось бы иметь в своей команде такого футболиста, как Джеррард». А еще раньше, в 2000 году, когда мне было всего двадцать, перед нашим матчем с «Юнайтед» он сказал:

– И в физическом отношении, и что касается технической подготовки, Джеррард развит не по годам. Это – надежный механизм, замечательно энергичный. Он просчитывает игру и делает стремительные передачи. Мне было бы неприятно думать, что в «Ливерпуле» есть кто-то не хуже Роя Кина.

Прочитав сказанное Фергюсоном, я был сражен наповал. Эти слова произвели еще больший эффект: стылый декабрьский день 2000 года стал зловещей декорацией к нападению фанатов «Юнайтед» на наш автобус возле стадиона «Олд Траффорд». Они скандировали: «Уваливай, мразь, мы тебя замочим в твоих ливерпульских трущобах». В тот день мы разгромили «Манчестер» – Дэнни Мёрфи забил со штрафного. После Рой Кин пожал мне руку со словами: «Отлично сработано». После поражения на своем поле ему необязательно было говорить это, так что слова Кина и Фергюсона многое значили для меня.

И все же через тринадцать лет Фергюсон, начав свою биографию с событий 22 октября 2013 года, утверждает в своей книге, что никогда не считал меня «топ-игроком». Он пишет, что я «редко забивал в ворота» «Манчестера» и что в сборной Англии так часто играли мы с Фрэнком Лэмпардом, а не Майкл Каррик, лишь из-за нашей «бравады». Его замечания вовсе не лишили меня сна, но после тех слов, что он говорил, когда я еще даже не достиг своего пика, меня они несколько озадачили. Кроме того, мой агент, Струан Маршалл, рассказывал, что «Манчестер» под руководством Ферги делал серьезные попытки переманить меня. Когда мы жили на тренировочной базе английской сборной, ко мне захаживал Гари Невилл. Он заглядывал поболтать и сообщал, как сильно в «Юнайтед» желали бы, чтобы я играл за их клуб. Гарри говорил, что его послал Ферги.