Ди Канио Паоло. Автобиография - Ди Канио Паоло. Страница 7
По тем временам это было около 6 долларов. Наверное, не самая лучшая цена за подержанный велосипед, но для меня это была просто неслыханная удача. Помните: это было 20 лет назад! О, да с такими деньгами я мог.… Дважды предлагать не пришлось, я взял деньги.
На следующие 36 часов я стал Королем Куартиччиоло. Друзья шли и шли, всем хотелось быть со мной. Мы не видели таких денег очень давно.
Я был похож на парня, который выиграл миллионы в лотерею и теперь угощает выпивкой всех в пабе. Деньги мы просадили быстро и «с умом»: во–первых, мы сыграли во все игры в игровом салоне. Затем я всех угостил ланчем: толстым бутербродом, огромной колой и мороженым на десерт.
Я всегда всем делился, такова моя натура Я даже не думал об этом. Есть старая поговорка «давать лучше, чем брать», и она — истина. На самом деле, если задуматься и копнуть глубже, за дарением кроется эгоизм. Тебе приятно от того, что ты делаешь кого–то счастливым. Ты делаешь это потому, что тебе самому становится от этого лучше. Возможно, это не совсем сознательный процесс, но отдавая кому–то что–то, ты делаешь это для себя, а не для других.
Как бы то ни было, деньги закончились быстро. Очень быстро. У меня остались чудесные воспоминания о прекрасном дне — это было тем, что имело для меня значение. Тогда я еще не знал, что последствия кражи велосипеда брата настигнут меня очень скоро.
Вечером того же дня Джулиано рвал и метал:
«Где мой велосипед? Кто взял мой велосипед? Ты видел мой велосипед?»
Словно заезженная пластинка, он повторял одно и то же — и его можно было понять. Тот велосипед, каким бы старым и ржавым он ни был, был не просто ценным имуществом. Он был транспортным средством, он был способом выбраться из Куартиччиоло, пусть всего лишь на время, он открывал брату весь Рим. Без него он застрял в нашем районе так же, как и все мы.
«Я не могу поверить! — кричал он в отчаянии. Мне было его действительно жаль. «Кто–то украл мой велосипед! Палокка, ты должен был хоть что–то видеть! Расскажи мне!»
«Извини, Джулиано, — я включил «дурака». «Я понятия не имею. Это мог быть кто угодно, наверное, кто–то из другого района. Должно быть, это цыгане его утащили!»
Джулиано был разбит, но я держал себя в руках. Мне казалось, я «отмазался». Сейчас я понимаю, какой же я был дурак: Куартиччиоло — маленький район, и рано или поздно брат все равно узнал бы что–то.
Именно так все и вышло. Несколько дней спустя он проходил мимо магазина Пеппино и увидел перед входом свой велосипед с ценником на продажу: 20 000 лир.
«Какого хрена тут происходит? — орал он на Пеппино. «Это мой велик! Ты продаешь краденое! Я звоню в полицию, тебя упекут за решетку!»
По характеру Джулиано был спокойнее меня, но если он злился, то остановить его было невозможно. Но я думаю, что в подобной ситуации и у меня бы снесло крышу.
«Остынь, сынок, — сказал ему Пеппино. «Я не понимаю, о чем ты говоришь. Палокка продал мне этот велосипед. Он сказал, что это его велик, и у меня не было причин не верить ему»
«Это мой велосипед! Он не имел права продавать его! Верни его мне!»
«Извини, Джулиано, но я заплатил за него хорошие деньги. Если ты хочешь вернуть этот велосипед, тебе придется купить его. Иди–ка ты лучше потолкуй со своим братом…»
И Джулиано отправился на поиски меня. В такой ярости я не видел его никогда. Я увидел его издалека; я никогда не забуду выражение его лица. Гнев — это не то слово. Он был похож на персонажа из мультиков, и я почти мог видеть, как из его ушей валит дым.
Я не стал дожидаться, пока он подойдет ближе. Я пулей рванул прочь, бежал и бежал, а Джулиано гнался за мной.
Уже тогда я бегал очень быстро, но вот только у 12-тилетнего нет шансов удрать от 18-тилетнего. Мои ноги были короче его. Я бежал, спасая свою жизнь, его питал абсолютный гнев. Я забежал в дом в надежде, что мама, или Антонио, или Дино, или хоть кто–нибудь окажется рядом. Я буквально взлетел по лестнице, неистово надеясь встретить хоть кого–нибудь из родных.
Но на верху никого не оказалось. И что еще хуже, путь назад был отрезан. Я оказался приперт к стене в своей комнате.
Наказание началось почти без слов. Их и не требовалось. Мы оба знали, что я сделал. Он колотил меня до посинения, руками и ногами. Я отбивался, но что я мог ему противопоставить? Я сам напросился. Джулиано начал бить меня головой об стол: раз, второй, третий. Я орал изо всех сил.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату влетела моя тетя Франка. В тот момент никого в целом мире я не хотел видеть так, как хотел видеть ее. Тетя Франка обожала меня. Она была большой, сильной и серьезной женщиной. Хардкор–болельщица Лацио, у нее не было детей, и я был для нее как сын. У нее все было серьезно, и я понимал, почему она с такой легкостью управляется с моим дядей Альваро. Если подумать, она была тем еще мужиком.
«Какого хрена ты творишь? — заорала она на Джулиано. Она схватила его за руку и отбросила в сторону.
Джулиано был большим, сильным парнем. Но тетя Франка могла с ним справиться. С легкостью!
«Оставь Паоло в покое! — прорычала она. «Только тронь моего племянника, и я тебя убью! Как ты смеешь!»
Джулиано остолбенел. Он не знал, что сказать. Я быстро разобрался в ситуации и развернул все в свою сторону. Я сделал то, что всегда делал в подобных ситуациях. Я начал плакать.
«Тетя Франка, он бьет меня! — рыдал я. «Джулиано набросился на меня без причины и начал меня бить. Он больной! Он ненормальный! И он бьет меня ни за что, я вообще ничего не сделал!»
Мой брат пытался доказать свою невиновность и рассказать свою часть истории, но тетя Франка не желала ничего слушать. Она вытолкнула его из комнаты, заперла дверь и обняла меня. Я выглядел довольно печально, у меня была пара синяков и порезов, но в целом ничего опасного для жизни.
Но самая сильная боль была болью внутренней. Я ненавидел сам факт того, что кто–то может прийти и физически подавить меня. Я начал планировать месть, хотя мне все еще предстояла беседа с родителями.
Тетя Франка была замечательным человеком. Она полностью приняла мою сторону даже узнав от Джулиано что именно я натворил. И она уговаривала моих родителей не наказывать меня слишком строго.
Мы все еще были на ножах с Джулиано. Отец положил конец этой истории. Он пошел в магазин и выкупил велосипед за 20 000 лир — Пеппино остался в плюсе. Отец отругал меня, но не стал перегибать палку. Я думаю, его шокировала столь агрессивная реакция Джулиано, и он решил, что мне уже и так порядком досталось. Либо так, либо тетя Франка уболтала его быть помягче со мной.
Я думаю, что Джулиано понял, что перебрал с физическим наказанием. В конце концов, он получил велосипед, воспользовался случаем выбить из меня лишнюю дурь, и был удовлетворен. Он спустил историю на тормозах.
Что касается меня, во мне все кипело. Я жаждал сатисфакции. И я ее получил. Примерно через неделю у нас была еще одна драка. На этот раз не было ничего серьезного. По крайней мере, для него. Он погонял меня немного, пользуясь своим превосходством в силе и размере. Он знал, что я ничего ему не сделаю.
Точнее он так думал.
Погоняв меня, он рассмеялся и повернулся ко мне спиной. Я выбежал на кухню и схватил самую большую вилку, какую смог найти. Я взял ее двумя руками, подкрался к нему сзади и вогнал ее ему в спину чуть пониже лопатки.
Он закричал так, что кровь застыла в жилах. Глаза его открылись так широко, что мне показалось, что они собираются выпасть из орбит. Спотыкаясь, он носился по всей комнате, судорожно пытаясь дотянуться до вилки и вынуть ее. Гнев ослепил его, он был похож на циклопа Полифема, которого ослепил Одиссей. Я смеялся: мой брат выглядел очень забавно, бегая по квартире и ломая все на своем пути, с огромной вилкой, торчащей из его спины.
На этот раз я был умнее. Месть свою я решил претворить в жизнь в тот момент, когда вся моя семья была дома. Я знал: они защитят меня от гнева Джулиано. Антонио вытащил вилку, на меня накричали, но в целом я избежал серьезных неприятностей. Я не помню, как в точности меня наказали, но что бы там ни было, оно того стоило. Что касается Джулиано, он был не столько зол, сколько ошарашен. Я не думаю, что он когда–либо ожидал чего–нибудь подобного.