Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович. Страница 40

- Золотой дубль! - истошно орет первый номер.

- Ведь техника слаба, а выиграл, - недоумевали знатоки. - Почему он выигрывает? Ведь только силой и выдержкой берет. - Они были недалеки от истины.

Высокий, кряжистый, с прекрасно развитой мускулатурой, Долгушин не знал, что значит нервничать. Он был рожден с характером бойца... «Я должен быть и буду первым», - говорил он себе, и губы его плотно смыкались.

Выдержке и упорству Александра с детства учила жизнь. Его отец, крестьянин-бедняк, Максим Долгушин, часто мыкался на заработках. Дети росли без него, и, вероятно, поэтому Александр так нежно любил мать Варвару Захаровну. С тринадцати лет Александр начинает помогать отцу, теперь сторожу гребной станции. После школы он бежит на реку: старательно вычерпывает из лодок воду, вытаскивает их на берег в ненастную погоду, перевозит пассажиров... Работает Александр много и охотно. Учится, надо сказать, с меньшим рвением, позже он скажет своей жене: «Понимаешь, Люся, стеснялся, что был старше своих товарищей и выше их ростом...» Окончив пять классов, он поступил чернорабочим на завод. После смены, как бывало раньше после школьных занятий, он шел на Москву-реку и перевозил пассажиров на другой берег.

В лодке, на воде, Александр чувствовал себя словно в родной стихии. Через три года он так овладел ремеслом перевозчика, что ни один лодочник не мог обогнать его на реке. Теперь для него ничего не стоило в лодке, полной пассажиров, пройти от Бабьегорской плотины до Воробьевых гор и обратно, проделать путь в 20 километров. Он играючи греб, по три часа не бросая весел. Полюбив могучую ширь реки, крутые и отлогие местами берега, Саша научился понимать ее тихий или буйный при ветре нрав. Так же усердно Александр работает на заводе, и старательного паренька-чернорабочего направляют в фабзавуч.

Во время учебы Александр по вечерам в свободное время продолжал перевозить пассажиров. Вместе с другими перевозчиками он участвует в азартных гонках - кто первым пересечет Москву-реку. Испуганные, облитые холодной водой, пассажиры тщетно просят разыгравшихся перевозчиков прекратить рискованные соревнования. После двухлетней учебы Александр возвращается на Первый завод Осоавиахима. Идет 1929 год. Он оставляет лодку: рабочая честь не позволяет ему заниматься перевозом. Теперь он рабочий-слесарь, кормилец, как и отец.

Но река по-прежнему влечет Александра. Он часто вечером приходит на берег и сидит, задумчиво глядя на воду... В судьбе его немалую роль сыграл Петр Сергеевич Сергеев. Вот как об этом рассказывал сам Долгушин:

«Петр Сергеевич не был ни тренером, ни выдающимся спортсменом, но обладал редким чутьем на гребцов. Однажды он сказал мне: «У тебя, парень, спина хорошая, мощная. Почему ты греблей не займешься?» Я ответил, что греб, но вот уже три года как бросил.

Сергеев пристыдил меня и предложил составить учебную двойку. Я согласился и, в свою очередь, соблазнил своего товарища Жверблиса. Тренировались по вечерам, после работы. Мы со Жверблисом гребли, а Петр Сергеевич сидел на руле. Готовились всего 20 дней и неожиданно выиграли в тридцать втором году первенство Москвы в третьем разряде».

Это была первая победа Александра Долгушина.

Готовясь к своему второму гребному сезону, 1933 года, Долгушин всю зиму усиленно занимался бегом и лыжами. Особенно он полюбил лыжи и этой своей любви остался верен до конца. Победам Долгушина на первенстве Москвы 1933 года по третьему разряду в двух лодках - одиночке и восьмерке - удивлялась вся спортивная Москва. Меньше всех удивлялся сам Долгушин. Он продолжал настойчиво тренироваться и вскоре признался: «Хочу побить рекорд Федора Рогачева».

12 июля 1934 года четыре водные станции выставили свои команды на соревнования по академической гребле, проходившие в районе Дорогомилова. Но вместо обычных двух километров шли на полтора. На этих соревнованиях в заезде мужских одиночек первого и второго разрядов выступал и Долгушин. Многочисленные зрители предвкушали интересную борьбу. Так оно и оказалось, однако исход гонки был совершенно неожиданным...

На старт вышли второразрядники Маврин, Веселов, Долгушин и чемпион Москвы перворазрядник Смирнов. Гонку возглавил Смирнов. Но Долгушин буквально «сидит» у него на корме. Метров за 200 до фишина Смирнов не выдерживает напряжения и сходит с дистанции. Победил Долгушин.

- Я гребу изо всех сил, а он, чувствую, вроде без напряжения нагоняет меня, - рассказывал Смирнов после гонки.

Через несколько дней Долгушин устанавливает свой первый всесоюзный рекорд на двухкилометровой дистанции в заезде одиночек-скифов. Характерно, что из-за несовпадения условий в различных реках и озерах (скорость течения, кривизна дистанции и т. д.) рекорды по академической гребле не фиксируются - ни мировые, ни всесоюзные. Отмечаются лишь рекорды данного водоема. В СССР в то время регистрировали всесоюзные рекорды для московской и ленинградской воды.

С этим заездом у Долгушина связана любопытная история. Дело в том, что рекорд на два километра, принадлежащий москвичу Федору Рогачеву (7 минут 51,2 секунды), был установлен им еще в 1927 году. В течение семи лет к этому времени никто не сумел даже приблизиться. И вот Долгушин, который совсем недавно начал выступать в крупных соревнованиях, идя в темпе 34- 36 гребков, сразу улучшает рекорд на 3,1 секунды. Это казалось невероятным, и судьи не решились засчитать время Долгушина: главный судья мягко объяснил недоумевающему победителю, что, очевидно, «секундомеры подвели». Впрочем, уже через пять дней на первенстве ВЦСПС Долгушин доказал, что секундомеры были в полном порядке. На этот раз рекорд был засчитан.

Долгушина включили в московскую команду, поехавшую в Ленинград на первенство СССР 1934 года. Слет лучших гребцов Советского Союза открылся 4 сентября парадом участников. В тот же день состоялся финальный заезд одиночников, в котором участвовали два москвича - Долгушин и выступающий в личном первенстве Смирнов и два ленинградца - чемпион СССР 1932 года на одиночке Чувахин и экс-чемпион СССР Жуков.

Два фальстарта. Наконец гребцам удалось преодолеть волнение. Соперники гребут ровно. Жуков и Чувахин делают по 40 ударов. Долгушин и Смирнов - по 36. На первых ста метрах еще никто не добился преимущества. Идет борьба нервов. Затем постепенно выдвигается вперед Долгушин.

Но Смирнов делает «навал», наехав на лодку Чувахи- на. Главный судья останавливает гонку и снимает Смирнова. Судьи на катере решают дать новый старт с места остановки заезда (остается примерно тысяча сто метров). Со старта вперед вырывается Чувахин, но Долгушин настигает его и длинным спуртом уходит вперед на корпус лодки. На повороте просвет увеличивается. Бурным финишем Александр доводит разрыв до трех с половиной корпусов лодки. Чемпион Союза 1932 года проиграл ему на тысяче ста метрах 15 секунд!

Нельзя, пожалуй, вспомнить первенства или соревнования, в котором Долгушин выступал бы только в одном классе судов. Первенство СССР 1934 года не было исключением. В этот раз Долгушин выступал и в заезде ски- фовых восьмерок.

Основное соперничество разгорелось между командами двух городов: Ленинграда с загребным Савримовичем и Москвы, где загребал Пахомов, Долгушин на сей раз сидел седьмым номером. Его задачей было передать темп и работу загребного всей команде.

Со старта начинают ровно по 32 удара. Из-под моста команда Москвы выходит немного вперед. Москвичи нажимают и выигрывают иол-лодки на отметке 1100 метров, Ленинградцы увеличивают темп до 34 гребков, но москвичи все еще впереди и упорно ведут гонку. Темп падает, соперники делают по 32 гребка. К повороту подходят рядом. На повороте рулевой Ленинграда, пользуясь лучшим знанием трассы, резко бросает свою лодку влево, п она оказывается впереди. На последней прямой стремительный финиш: обе лодки идут вместе, их весла почти касаются друг друга. Напряженный спурт, и лишь на самом финише ленинградцы выигрывают гонку.

В отчете, посвященном закончившемуся чемпионату, корреспондент писал: «...из гребцов, заслуживающих быть отмеченными, следует выделить в первую очередь нового одиночника Долгушина, добившегося за короткий срок звания чемпиона и рекордсмена СССР и в настоящее время почти не имеющего конкурентов, несмотря на далеко еще не совершенный стиль».